Владимир Мясоедов - И имя мне – легион
— Слышь ты, железный Макс, целься лучше, — попенял я телекинетику.
— Роман, отвали, — зло выдохнул он, — лучше делом займись каким-нибудь, добычу собери, например.
— Ее же вроде как Василь Иваныч собирает, — мне жутко не хотелось гоняться за разлетевшимися по всей сфере лоскутками энергии.
— Он старенький, — возразила мне Зоя, — ему помогать надо. И потом, если не поторопиться, то трофеи может кто-нибудь из сталкеров перехватить.
— Он не старенький, он мертвенький, — буркнул я, но действительно отправился помогать душе старого охотника. Убийца оборотней, конечно, не устает, по причине отсутствия материального тела, но он же не может разорваться напополам, а нашу военную добычу действительно могут быстро увести из-под носа. Нет, все-таки люди имеют в самой своей природе какую-то патологическую страсть к насилию и конфликту. Тридцать человек. Вернее, душ. Всего тридцать! И умудрились переругаться, разбиться на партии и открыть между собой боевые действия. И, между прочим, успешно вести их вот уже третьи сутки. Такое чувство, что заняться больше нечем. Нам, то есть этим тридцати душам, не требуются еда и вода. Мы не ощущаем холода и жары. Единственное, что нам нужно, это энергия и ее по всем расчет хватило бы на то, что обеспечить вполне сносное существование и вдвое большего количества народа. Но так нет же, обязательно надо было ее переделить и передраться. Кретины. А я самый большой кретин. Нет ну зачем, зачем я показал этим слоняющимся без дела сущностям, как создавать из энергии более-менее плотные объекты? Хотя они и без меня бы научились, только попозже.
Поначалу я искренне, как ребенок, радовался каждой душе, которая приходила в себя. Как только в резервуаре накапливалось более-менее подходящее количество энергии, я вычерпывал ее и несся «оживлять» очередной прозрачный силуэт. Первые сутки после боя полностью посвящены разговорам. Кто, откуда, что умеет… Выяснить удалось следующее. Те, кого угораздило быть зарезанным для наполнения амулета, своими последними воспоминаниями называли абсолютно разные даты, начиная с середины зимы и заканчивая октябрем месяцем, а уж география их местообитания простиралась с запада на восток от Санкт-Петербурга до Мурманска, а с Севера на Юг от границы с полярным кругом, откуда был родом пожилой охотник Василий Иванович, и до знойных степей Узбекистана, выходцем из которых оказался низенький узкоглазый казах Тимур. Мда… Три четверти года разницы. Вся территория бывшего СССР. Никто из похищенных не мог вспомнить кормили их все это время или нет, а значит для поддержания пленников в относительно нормальном состоянии была использована либо сложная медицинская техника, либо магия. И то и другое в расчете на полторы сотни людей выглядело делом архисложным. Масштабы впечатляли. К погибшему колдуну невольно зародилось чувство, отдаленно похожее на уважение. Такую работу провернуть… Как оказалось, я был отнюдь не самым свежим пополнением среди смертников. Интересно тогда, почему оказался едва ли не ближе всех к алтарю? Ладно, какая теперь разница.
Среди этой толпы примерно треть составляли различные колдуны, паранормы и экстрасенсы, которые все остальное сверхъестественное, с которым не сталкивались лично, считали выдумкой, треть раньше владела различными артефактами, доставшимися им по случаю или по наследству и ничего ни о какой другой магии не знала, а оставшуюся треть составляли обычные, как они утверждали, люди. По-настоящему могущественных или влиятельных субъектов тут не было. Студенты, пара пенсионеров, домохозяйки, рабочие, тройка военнослужащих… один журналист заштатной районной газетки затесался. Ох, он и настырный тип, сколько он мне крови попортил во время начала боевых действий, прежде чем от него избавиться удалось, а ведь первоначально я на него и внимания то никакого не обратил, решив что никаким даром, кроме способности влезать всюду без мыла, он не обладает.
В общем, о тех сторонах жизни, которые неизвестны большинству обывателей общества Земли никто ничего не знал. Исключение было только одно, да и то незначительное. Вампир Игорь. Не энерговампир, просто вампир. Душа, которая утверждала, что при жизни была кровососом, отличалась от остальных даже внешне. Силуэты большинства были прозрачны. Клыкастик был темным. Не негром вовсе нет, просто его облик казался свит из потоков дыма… Вроде и прозрачный, а все равно тьма виднеться. Кстати, он был очень рад, что у него, оказывается, все-таки есть душа. Обративший его кровосос уверял, что у нежити она отсутствует. Но и Игорь все что мог сказать о магическом мире Земли умешал в одну фразу: «Вампиры есть. Вампиров много. С кем-то еще они сотрудничают». Все. Его, насколько он разобрался в ситуации, сделали пьющим кровь по заказу. Кому-то понадобился клыкастик для опытов, был дана заказ относительно древнему кровососу по имени Петер, тот сцапал с улицы прохожего, возвращающегося с грузом огурцов с родной дачи, обратил его, продержал недельку в подвале, чтобы убедиться, что тот не сдохнет, после чего подкормил парочкой бомжей, отмыл, кликнул откуда-то пяток клыкастых собратьев для усиления и сдал с рук на руки заказчику. Судя по словесному портрету тот, кто купил вампира и колдун, который всех зарезал это абсолютно разные личности. Сам Игорь своего убийцу не видел, потому что в жертву его приносили, замотав до состояния мумии, причем глаза тоже завязали.
Я регулярно мотался в тело полуэльфа, чтобы проверить как оно там, выпить воды, пообедать ну и так далее. К счастью, если оставить его без присмотра, оно не умирало, а просто влачило растительное существование, не реагируя на попытки гномов расшевелить его. Я окончательно убедился в мысли, что повреждена именно душа подростка, ничем иным такое положение дел объяснить было невозможно. Но, по крайней мере, мне не приходилось контролировать все от и до. Остальные души тоже полюбили ненадолго вырываться из пространства амулета, чтобы ощутить себя по-настоящему живыми. Вот с этого момента и начались первые раздоры. Единственным, кто мог более или менее внятно разговаривать с командой судна, был я, выучивший язык за время контакта с Сардасом. А потому как только кто-нибудь заговаривал с полуэльфом, то приходилось волей неволей возвращаться обратно в амулет и звать меня. Поэтому в реальности я был почти все время. Находиться одновременно втроем, вчетвером ну и так далее в теле было можно, но пропорционально количеству душ, занимающих один носитель, усложнялась сложность его управления. Поговорка о лебеде раке и щуке подходила к этой проблеме как нельзя лучше. Вот только к упомянутому зверинцу следовало бы добавить еще штук пять-шесть разных тварей. Если же в тело набивалось более десятка душ, то единственным, на что оказывался способен полуэльф, становилось моргание. Да и то, судя по бросаемым искоса взглядам команды, очень уж походило на нервный тик. При общении же вообще приходилось ограничивать количество курортников, вылезших подышать из магической реальности амулета, максимум тремя, да и то частично из-за моего плохого знания языка, частично из-за трудностей совместного управления, Сардас стал напоминать то ли иностранца, который за неделю прошел краткий курс обучения, то ли дебила, внешне это выглядело, как если бы собеседник при разговоре подвисал. Скорее всего тело полуэльфа напоминало не переселенца из-за бугра, раз подгорные жители старались меня не нагружать работой, а ведь до боя так и норовили приплести к какой-нибудь условно-полезной деятельности вроде полировки якоря… Гномы, впрочем, такому поведению своего штатного чародея не удивлялись, списывая приступы полурастительного существования и речевые проблемы на последствия попадания заколдованной стрелы сяньцев. Между прочим Глорин долго выпытывал, как мне удалось уцелеть, по его мнению, без артефактной брони и кучи амулетов пережить подобный гостинец было невозможно, он даже проверил, не нежить ли я. Оказалось, что нет. И капитан, и я вздохнули с большим облегчением и решили вернуться к этому разговору когда-нибудь потом, когда я поправлюсь. Фух, еле удалось отвертеться. Хорошо хоть про амулет тот коротышка, с которого я взял клятву, никому ничего так или не рассказал. Или рассказал, но до капитана не дошло.
