Е. Кочешкова - Шут
Рыжая Перепелка тут же вручила ему полную миску каши, а сама матушка Тарна отрезала от свиной туши, крутящейся над очагом, солидный ломоть и подала на столь же большом куске каравая. Шут с радостью вцепился в сочное, истекающее жиром мясо и пока не проглотил все, даже не вспомнил о первоначальной цели своего визита. Только слизав с пальцев последние капли жаркого и запив все съеденное приличным количеством молодого вина, он спросил у матушки Тарны, как нынче обстоят дела.
— Да какие дела, господин Патрик… — повариха махнула рукой и со вздохом вернулась к своему тесту, — Все только и делают, что говорят о войне. Королевские солдаты гавань заполонили. А эти варвары! Шныряют по городу, точно стая волков. И кто их поймет, что у этих дикарей на уме! — матушка так отчаянно принялась орудовать мялкой, что глубокая деревянная кадушка ходуном заходила.
— А принцесса? Вы видели ее? — Шут едва скрывал внезапно накатившее волнение.
— Никто ее не видел… — налегая на рукоять своего нехитрого инструмента, повариха в красках рассказала Шуту о прибытии армии тайкуров. — Только два дня как они явились… Воины у нее свои, лекари свои, слуги тоже! Наших-то теперь вовсе не пускают в королевские комнаты. Сама она там сидит, что твоя устрица в ракушке. Только в том закрытом палисаде гуляет, да туда ведь не заглянешь! — Шут понял, о чем идет речь. Ему неоднократно доводилось бывать в этом дивном маленьком саду, разбитом прямо на крыше за окнами королевских апартаментов. Попасть туда можно было только из этих комнат, ибо остальные три стены, окружающие сад, являлись глухими. На территории небольшого пространства мастерам-садовникам удалось создать настоящие чудо — здесь росли деревья. Они сплетались корнями в невидимых глазу сообщающихся резервуарах с землей, спрятанных под каменным полом. Сверху гранитные плиты были покрыты почвой, и еще сотни лет назад поросли ковром душистых трав. Чего там только не было — и целебные растения, и цветы, даже ягодные кусты. Высокие стены, окружающие сад, надежно скрывали его от взглядов обитателей Чертога. А с башен удалось бы рассмотреть только сплетение ветвей вьющейся жимолости меж древесных крон. Это место по праву считалось самым укромным во дворце. Бывало, Элея и Руальд проводили там вместе долгие часы, и никто не знал, чем они занимали это время. Летом в саду было чудесно. Но теперь?!
— Да верьте вы больше, матушка! Что там делать, в саду зимой-то? — Шут насмешливо приподнял бровь.
Кухарка быстро огляделась, и, убедившись, что поблизости никто не стоит, наклонилась к самому Шутову уху и горячо зашептала:
— Да, говорят, она голышом на снегу танцует! — матушка Тарна часто закивала, — Да, да! Не смейтесь, господин Патрик!
Шут и впрямь едва не сполз со скамьи, когда представил себе, как посиневшая от холода принцесса, примерзая ножками к ледяным сугробам, пытается исполнить ритуальный танец тайкуров.
— Матушка Тарна, да ведь вы сами сказали — никто не видел ее! Откуда ж вам знать такие подробности?
Повариха пожала плечами:
— Так-то оно так… Да только кажется мне, что это не вранье, — тыльной стороной ладони, перепачканной в муке, она оправила вылезший из-под чепца седой локон, — Нынче все у нас не так… — и, вздохнув, принялась сметать со стола крошки. — А вы, господин Патрик, заходите почаще, вон какой тощий стали, я вам лучшие кусочки приберегу. А то глядеть на вас страшно.
4
В баню Шут направился, как только жаркое перестало колобродить в животе. Располагалась она в большой пристройке позади дворца, куда, не выходя на улицу, можно было попасть через два входа — для господ и для слуг. Это была, так называемая 'зимняя' купальня, предназначенная для всех дворцовых мужчин, вне зависимости от их сословия. Разница была лишь в том, что титулованные особы мылись в окружении мрамора и позолоты, а простые мужики — в обычной купальне, не менее просторной, но без каких-либо особых украшений. Шут, как правило, выбирал именно ее. Во время мытья он предпочитал именно мыться, а не отбивать словесные выпады господ, полагающих, что господин Патрик должен веселить их где угодно и когда угодно.
Почти до вечера он наслаждался жарким паром и отмокал в горячих ваннах. Никто не приставал к Шуту с расспросами, хотя во многих взглядах читалась озадаченность — как же, мол, ты, парень, докатился до такого состояния? Шут делал вид, что не замечает этих жалостливых взглядов и старался думать только о том, как хорошо снова воспринимать мир целостным, а не раздробленным на осколки непонятных пугающих видений. Брадобрей привел в порядок его лицо и волосы, банщик как следует отходил дубовым веником… Шут чувствовал, как жизнь медленно возвращается в его тело.
Он думал провести вечер у камина с бутылочкой хорошего вина и сборником любимых сонетов, но на обратном пути имел неосторожность пройти мимо парадной лестницы. Там-то, у ее подножия, они и встретились с Руальдом, который только вернулся во дворец, роняя на пол снежинки.
Минута — на молчание. Глаза в глаза. И вся глубина понимания друг друга. Потому что многолетние узы братства все так же прочны, как и прежде…
— Пат.
— Ваше Величество.
Тяжелая ладонь легла Шуту на плечо:
— Идем, я познакомлю тебя с ней.
Он даже не кивнул — опустил ресницы, но Руальду этого было довольно, рука направила Шута вверх по ступеням, в сторону королевских апартаментов. Они шли молча, и лестница казалась Шуту бесконечной.
— Ее зовут Нар. Она давно хотела увидеть тебя, — промолвил Руальд у самой двери в свои покои. На страже здесь теперь стояли два тайкурских воина со своими кривыми саблями. На Шута они не взглянули, а перед королем низко склонили бритые головы.
'Нар… Какое странное имя…
— Чем я снискал такое внимание? — спросил он с легкой усмешкой.
Король бросил на Шута странный взгляд и просто ответил:
— Я рассказывал о тебе.
Шут удивился, но виду не подал. Предстоящая встреча одновременно будоражила его и пугала. Он не представлял, как нужно вести себя с невестой короля. Как не показать ей всю глубину своего презрения? Как разглядеть в чужеземной колдунье спасение для короля?
В кабинете Руальда он, как всегда, сел в кресло у камина. Нервозная дрожь сотрясала нутро, и Шут очень надеялся, что это ничуть не заметно со стороны.
— Хочешь горячего вина? — спросил король, роняя на пол плащ и подкидывая в огонь полено.
— С кумином? — Шут очень любил вино с этой приправкой, которую везли с Белых Островов. Стоила она, к сожалению, слишком дорого, чтобы часто баловать себя.
Руальд рассмеялся:
