Морган Хауэлл - Собственность короля
Тогда Дар пошла к кострам, где женщины начали готовить еду.
— Хвороста принеси. — Вот и все, что сказала ей Тарен.
В поисках хвороста Дар обнаружила, что земля вокруг пустынна — тут словно бы прошло вражеское войско.
«Для крестьянина любой солдат — враг», — подумала она.
С мыслью об этом она вытащила из-под юбки кинжал Муута и сунула его за веревку, которой было подвязано ее платье. Вооружившись таким образом, она собрала столько хвороста, сколько смогла найти. Довольно много времени у нее ушло на то, чтобы собрать охапку хворостин. Она вернулась в лагерь. Когда она положила хворост на землю, Тарен буркнула:
— Еще.
Солнце уже стояло низко над горизонтом, когда Дар возвращалась с новой охапкой хвороста и заметила, что Гром стоит рядом с другими лошадьми. Около костра стоял Тиг.
«Беда какая-то случилась», — подумала Дар.
Поблизости сгрудились солдаты. Какая-то женщина плакала. Голос был незнакомый. Подойдя ближе, Дар увидела, что на костре нагревается жезл для выжигания клейма. Сердце у нее екнуло. Дар посмотрела туда, где стояли солдаты, и увидела, что они держат плачущую темноволосую девочку. Тоненькая, невысокого роста — совсем ребенок.
Тига, похоже, порадовало замешательство Дар. Он выхватил из огня раскаленный жезл, и Дар догадалась, что он ждал ее. Дар бросила хворост около костра и побежала туда, где был привязан Гром, чтобы позаботиться о коне. Но Дар еще не успела добежать до коня, когда услышала дикий крик девочки.
Она не удивилась, увидев, что ее ждет мердант Коль.
— Зачем ты привел это дитя?
Коль смерил Дар ледяным взглядом.
— Она здесь из-за тебя. Это ты виновата.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— От тебя никакого толка, вот нам и пришлось найти другую женщину.
— Женщину? Но она еще не женщина.
— Для нас будет женщиной, — процедил сквозь зубы Коль. — А виновата ты.
— Не может быть, чтобы ты в самом деле так думал!
— Я никогда не шучу, — буркнул Коль. — И она будет проклинать тебя до конца своих дней.
— Почему? Зачем ты это делаешь?
— Да ты, похоже, расстроена, — проговорил Коль с деланным сочувствием, но тут же помрачнел. — Разве ты не догадывалась, что просто так тебе это не сойдет?
Дар прикусила губу, вспомнив, как над ней поиздевались в первый раз.
— Послушай… Я… Я дам тебе то, чего ты хочешь. Только не трогайте девочку.
— А ты как думаешь, чего я хочу? — прищурился Коль. — И что ты можешь мне предложить?
Дар отвела взгляд.
— Я лягу с тобой.
— Ты порченая. Ты мне не нужна.
— Лучше совратить эту девочку? Зачем? Чтобы меня наказать?
— Похоже, ты считаешь, что мне не все равно, что ты чувствуешь, — хмыкнул Коль. — Ты узнаешь, как ошибаешься, когда завтра увидишь эту девчонку.
— Это безумие! Почему она должна страдать?
Коль не удостоил Дар ответом. Развернулся и зашагал прочь.
Дар потянулась за кинжалом, но передумала.
«Даже если я смогу убить его, девочке это не поможет».
Она начала чистить Грома, думая о том, как это странно: Коль доверял ей своего коня в то время, как она одним быстрым ударом кинжала могла покалечить Грома. Но Коль, видимо, уверен в том, что Дар не способна отомстить ему, причинив боль невинному животному. А Дар, в свою очередь, знала, что Коль ни перед чем не остановится. Девушка была обречена, и Дар чувствовала свою вину. Она водила скребком по шкуре коня и в отчаянии гадала, есть ли хоть какой-нибудь способ предотвратить то, что казалось неизбежным.
После того как Дар вычистила и накормила Грома, она с тяжелым сердцем пошла к кострам. Новенькая сидела на земле. Она обхватила руками острые коленки, прижала их к груди и тихо всхлипывала. Оборванная, босая — в детстве Дар была такой же. На лбу девочки уродливым ожогом полыхал королевский знак. Дар не понимала, отчего она плачет — от боли, от ужаса или от того и другого сразу.
Не обращая внимания на остальных женщин, Дар присела на корточки рядом с девочкой и бережно прикоснулась к ее плечу.
— Здравствуй, — сказала она. — Меня зовут Дар. А тебя?
— Тви, — прошептала в ответ девочка.
— Я знаю: это самый жуткий день в твоей жизни.
Тви кивнула.
— Я могу помочь тебе, но ты должна все делать точно так, как я скажу.
— Оставь эту девчонку в покое, — приказным тоном распорядилась Тарен.
Дар встала.
— Нет.
Тарен порывисто подошла к ней.
— Тут я главная!
— Я знаю, что задумали мужчины, — объявила Дар, — и не допущу, чтобы это случилось.
— Ты сегодня и без того достаточно бед натворила, — сказала Тарен.
Дар сжала в пальцах рукоять кинжала.
— Не пытайся мне помешать. Сегодня Тви должна подавать еду оркам.
— Это почему же? — фыркнула Тарен. — Она и так уже намучилась.
Дар прошептала:
— Я уверена: она — девственница, и я хочу, чтобы она осталась девственной.
Подошла Нена.
— И ты готова поверить этой ненормальной сучке?
Тарен посмотрела на Тви. Девочка глядела на них с искренним страхом. Тарен проговорила потише:
— С чего ты взяла, что они готовы над ней надругаться?
— Коль хвастался. Он сделает это только ради того, чтобы причинить мне боль.
— Тарен, — вмешалась Нена, — не слушай ты ее. Врет она все.
Тарен изучающе поглядела на Дар и перевела взгляд на Тви.
— Как же ты сможешь защитить ее?
— Я не смогу, — покачала головой Дар. — Орки смогут.
— Ты что, не понимаешь, что она вытворяет? — взвизгнула Нена. — Она хочет отдать им эту девчушку.
— Заткнись, Нена, — процедила сквозь зубы Тарен и шепотом сказала, глядя на Дар. — Девчонка и так уже напугана. Как она сможет увидеть орков?
— Так нужно, — ответила Дар. — Иначе ей придется хуже. Я знаю, о чем говорю.
Тарен смерила Дар подозрительным взглядом. Она пыталась принять решение.
— Ладно, — проговорила она наконец. — Ради девочки соглашусь. Подготовь ее. А я скажу, когда придет время подавать оркам ужин.
— Спасибо, — с облегчением вздохнула Дар.
Дар повернулась к Тви. Нена схватила ее за руку.
— Ты можешь дурачить Тарен, но меня не проведешь. — Она заметила висящий на поясе Дар кинжал и прищурилась. — Я знаю, откуда у тебя этот кинжал, шлюха и воровка!
— Я его взяла у того, кому он больше не нужен, — огрызнулась Дар. — Точно так же ты получила свои туфли.
Нена ахнула, постояла немного и плюнула Дар в лицо.
Дар утерлась и подошла к Тви.
— Пойдем со мной, — сказала она дрожащей как осиновый лист девочке. — Ты можешь уберечь себя, но только если будешь храброй.
