Юлия Рыженкова - Халт
Халт помрачнел. Невольно вспомнился отец, Аркадий Михайлович, хаоситы…
— Ох, медноволосая моя, ты не представляешь, как бы я этого хотел, но…
Потомок Хагена рассказывал долго. И о своём роде, и о Пророчестве Орлангура. Признался, что воин из него как раз плохой, а Орден хочет, чтобы он уничтожил артефакт. Аннет задавала тысячу вопросов, так что разговор занял почти весь день. Она огорчилась, узнав, как отреагирует отец Халта на её появление, и возмутилась словам о боевой никчёмности. Бурно доказывала, что уж она‑то разбирается в воинах, а Халт много раз проявлял мужество и силу духа. В конце концов разговор свёлся к тому, где и как искать мага. Решили, что маг, промышляющий оказанием услуг за деньги, должен давать об этом объявления, но где искать эти объявления? Конечно, в газетах и Интернете! Аннет уже умела кое‑как читать, но как пользоваться компьютером – понятия не имела. Так что обязанности поделили: Халт лазает в Интернете, Аннет – просматривает газеты. Как найти настоящего мага в ворохе мошенников, они не знали. Искали что‑то, бросающееся в глаза посвящённым: то ли истинные названия миров, то ли имена богов, то ли что‑то ещё…
Из кондиционированного номера старались не выходить: во–первых, на улице жарко и нечего делать, во–вторых, меньше шансов попасться кому‑нибудь на глаза. Решили на всякий случай раз в два–три дня менять гостиницу. Халт сутки напролёт, до красных глаз, просиживал за планшетным компьютером, который забрал из Москвы, хлестал литрами кофе и даже ел не отрываясь от работы. Аннет иногда выскакивала на улицу: за порцией новых газет, шоколадом и булочками. Девушка никак не могла привыкнуть к тому, что в этом мире еда есть всегда, она частенько брала двойные порции, и Халт с трудом отучил её вылизывать пустую тарелку. Поход по продуктовым магазинам был для неё особой радостью: так на многих женщин на Земле действует сезон распродаж.
С одной такой прогулки Аннет вернулась тихая и задумчивая. Поначалу Халт не обратил на это внимания, но потом заметил грусть в её глазах – вместо радостного щебетания и вкусностей, разложенных на тарелке. Аннет сидела в углу и минут пятнадцать размешивала чай в чашке. Потом выпалила:
— Есть новости. Со мной сейчас разговаривал маг, он предлагает перебросить нас в любой мир по нашему выбору.
Халт напрягся. Что‑то не так. Почему она не рада? И откуда взялся маг, если они вот уже который день просматривают объявления, но никого даже близко похожего на человека, способного открыть портал, не нашли?
— Есть одна проблема, – продолжила Аннет. – Он схармат. Точнее, у него на руке чуть изменённый знак Схарма: восемь чёрных стрел.
— Приспешник Хаоса…
— Да.
— Как он тебя нашёл?
Аннет пожала плечами.
— Наверное, просто оказался расторопнее адептов Ордена.
Это было похоже на правду. С учётом того что Халт и Аннет брали билеты и останавливались в гостиницах под своими паспортными именами, найти их было несложно, хотя, конечно, обоих на Терре звали не так, как в реальности. Но ведь и Аркадию Михайловичу в своё время не составило труда узнать, где искать Халта Хединсейского.
— Что он хочет взамен?
— Чтобы я рассказала, как найти адептов Ордена, – убитым голосом ответила Аннет.
— Ванду?
— Обоих.
У Халта выступил холодный пот. Сдать их – все равно что убить их, даже хуже. Намного хуже. Кто знает, что замышляют приспешники Хаоса? Пытки? Заточение? Или они оставят обоих в живых, но установят круглосуточную слежку и получат массу информации об Ордене. Это же катастрофа!
— И что ты решила? – Голос предательски задрожал, а правый глаз опять начал дёргаться.
— Ничего. Сказала, что подумаю. После всего, что я от тебя узнала, я не хочу давать схарматам в руки козыри. Но, полагаю, правильно будет именно тебе решить, что делать. Ты лучше ориентируешься в ситуации. Если считаешь, что мы не должны ничего рассказывать, – я так схармату и отвечу. Будем искать независимого мага.
Сын Глойфрида мысленно застонал. Ну почему судьба ставит его перед таким мерзким выбором? Они уже больше недели ищут магов, и все без толку. А часики‑то тикают. В любой момент может начаться освобождение магов Брандея, и тогда конец. Но предать магов Ордена? Немыслимо!
Халт вспомнил историю, случившуюся, когда ему было… девять? десять? К ним в гости приехала тётя со всем семейством, а это значило, что можно целый месяц играть с Гилбертом – двоюродным братом. Халт радовался таким дням: во–первых, они с Гилом дружили, ходили в лес искать сокровища, играли в пиратов и каждый день превращали в увлекательное приключение. А во–вторых, на время приезда гостей у него прекращались занятия: отец становился слишком занятым для тренировок, так что будущий воин уходил на каникулы.
Хедин его знает, почему в тот день Халту приспичило взять отцовский меч. В играх мальчишки прекрасно обходились деревянными, и юный хозяин знал, что отец строго–настрого запретил трогать меч гномьей работы. В обычные дни его и невозможно было взять: меч стоял в зале приёмов, в специальной стойке по правую руку от трона, и там постоянно кто‑то толкался. Но в тот день гости уехали в каретах на прогулку, слуги сновали по кухне, готовясь к вечернему ужину, и зал оказался пуст. Халту же не терпелось похвастаться боевым искусством. Тем более у них с Гилом сегодня намечалась величайшая битва с орками, и тан Халт Великий вместе со своей правой рукой Гилбертом Отважным вёл армию в бой. Как тут обойтись без меча гномьей работы? Невозможно, решил сын Глойфрида, и вытащил его.
Битва прошла успешно: они разгромили орочью орду. Гил не сводил глаз с меча, и Халт даже показал пару приёмов фехтования. Впрочем, они толком не получились: тяжеленный меч выворачивал кисть, рука болела от напряжения, хотелось взять его обеими руками, но юный воин не рискнул. Гил ведь не дурак, он же видит, что это не двуручный меч. Выглядеть же слабаком не хотелось. Халт искал повод побыстрее вернуть меч на место, и тут на них налетела толпа родственников.
— Вот он!
— Он здесь!
— Все в порядке, Глой!
Со всех сторон кричали, но Халт видел лишь отца. Нахмурив брови, сжав губы, тот шёл прямо на него. Вдруг все замолкли, и в наступившей тишине раздался металлический голос Глойфрида Хединсейского:
— Кто взял мой меч?
Когда отец говорил так, хотелось убежать, сжаться в комочек, спрятаться и не вылезать из укрытия. Халту казалось, что враги от одного этого тона должны бросать оружие. У сына Глойфрида же начинал дёргаться глаз и подгибались колени. Он выронил меч.
— Это не я, – заикаясь, оправдывался он. – Это все Гилберт!
— Гилберт, это правда? – повернулся к мальчику Глойфрид. Тот ошарашенно молчал. Ему ещё не доводилось сталкиваться с гневом своего дяди, да и такого поворота событий он не ожидал.
