Юлия Рыженкова - Халт
Отец, конечно, прав, вот только… а что если Халт – не тот воин из Пророчества? За последний месяц он прочёл множество книг об Упорядоченном и Хаосе, в том числе несколько сотен толкований Пророчества, написанных великими магами. Если верить одним – он действительно может быть избранным воином, если другим – это совсем не про него! Кто прав? Что, если он ломанётся спасать миры, а в итоге их же и погубит? Что, если не сможет нейтрализовать выброс магической энергии? Это будет худший вариант: и миры не спасёт, и сам погибнет. А теперь, рядом с Аннет, Халту очень хотелось жить.
Но надолго ли она с ним? Может, это очередная прихоть? Халт ведь её совершенно не понимает. То она с ним, то с другими, то опять с ним… Кажется, для неё близость – это полнейшая ерунда. Ни один нормальный мужчина на Хединсее не простил бы этого. Одного факта, что он не первый у женщины, достаточно для того, чтобы презирать её всю жизнь. Любая хединсейская леди в слезах и на коленях умоляла бы взять её замуж и скрыть позор. Но Аннет, кажется, наплевать. Халт не считал это трагедией, слава Хедину, он знал, что бывает иначе, и знал, что так тоже можно. На той же Терре девушки совсем не похожи на жительниц Хьерварда, но все же… Может, Аннет опять использует его? И он снова купился, как влюблённый мальчишка?
Тем временем та, о ком он думал, вышла из душа. Теперь она не считала необходимым прикрываться, так что Халт мог созерцать капельки воды на её обнажённом теле. От этого все мысли куда‑то улетучились, его тянуло к этой интриганке со страшной силой, как ни к одной женщине до того. Будь они сейчас в мире с магией, он бы решил, что без приворота не обошлось, но на Терре такие вещи не работали.
Халт сгрёб её в охапку, и они рухнули на постель. Аннет ойкнула: «Сломаем же!» – но это уже не имело значения…
Кровать выдержала, и Халт лежал с блаженной улыбкой, а его любимая рисовала пальцем на его груди и животе узоры.
— Так ты расскажешь, что происходит? – тихо спросила она.
— Я не хочу тебя в это втягивать.
— Кажется, я и так уже втянута, как гублик в пожирателя.
— Гублик в пожирателя? Это как?
— О, это наша местная пословица. Растёт у нас такой цветок – пожиратель, он жрёт все, до чего может дотянуться. А гублик – это такой глупенький безобидный зверёк ростом с новорождённого поросёнка. Если его хватает пожиратель – зрелище получается то ещё! Полностью заглотить его цветок не может, так и переваривает по частям. А у гублика не хватает сил вырваться. Идёшь, бывало, и видишь: из пожирателя торчит зад гублика и две ноги. Бррр!
— Ну и цветочки у вас…
— Они любят землю возле разломов. В селеньях‑то их повывели. Ладно, может, ты расскажешь что‑нибудь ещё? Кроме того, что меня хотят убить служители Упорядоченного за то, что я служила Хаосу. Кстати, служила‑то я не Хаосу, а схарматам. Они не афишировали, что стремятся к уничтожению всех миров… А без того, чтобы служить им, в Киеве, я имею в виду – нашем Киеве, ничего нельзя сделать. Даже торговать. Мародёры, кажется, все со знаком Схарма ходят… В общем, на это никто не обращает внимания. У нас просто нет вашего Ордена Равновесия, так что приходится выбирать: служить схарматам и жить более–менее нормально или не служить им и прозябать.
— То есть вы даже не знаете, кому служите на самом деле? – удивился Халт.
Аннет пожала плечами:
— Большинство воспринимает схарматов как местную власть. Либо ты подчиняешься власти и её законам, либо живёшь как старуха–колдунья, у которой мы ночевали. Они, например, забирают долю от всех легальных сделок. Думаешь, нам это нравится? Но за нелегальную торговлю на территории Киева наказывают смертью. А за Киевом торговцы встречаются не чаще, чем белые грифоны со всадниками.
— Зато связи с мужчинами, я смотрю, у вас не только не наказываются, но даже не осуждаются, – брякнул Халт и тут же прикусил язык. О Хедин всемогущий, что он натворил! Идиот! – Извини, – тут же добавил он.
Но Аннет, кажется, не обиделась, а задумалась.
— Первая связь с мужчиной у меня случилась, когда я была ещё девочкой. В общину, где я жила, вломился бандит, не видевший женщин очень давно, так что ему было плевать на все. Я проснулась от резкой боли внизу живота. Огромная вонючая лапа закрывала мне рот, я не могла не то что заорать, даже дышала с трудом. Видимо, ему все понравилось, потому что он забрал меня, перекинув через плечо и пригрозив убить, если я пискну. Где‑то через месяц утех я ему надоела, и он продал меня банде странствующих. Каждую ночь ко мне кто‑то приходил, иногда и не один. Я поняла, что больше не могу. Однажды они раздобыли пойло, перепились к ночи, а я выкрала у них меч, заколола троих и убежала. Я не знала, куда идти и что делать, где добыть еду. Побиралась, воровала, иногда проводила с кем‑то ночь за еду. Так продолжалось, пока меня не подобрал мародёр. Он‑то и научил всему: и ходить в разлом, и торговать, и доставлять мужчине удовольствие, и я ему за все благодарна. Ну а с тех пор, как и он сгинул в раз ломе, я сама себе хозяйка. Я не понимаю, кто и кого должен осуждать за эти связи. С тобой мне нравится спать в одной кровати. Я, кажется, даже стала понимать, от чего мужчины сходят с ума, – чуть улыбнулась Аннет и погладила Халта по голове.
Халту казалось, будто его стукнули по голове гномьим молотом. Он осознал, насколько жалки попытки мерить людей из другого мира по хединсейским меркам. Да, хединсейские леди хранят верность одному мужчине, но до юности их холит и лелеет семья, затем – муж. Им не приходится заниматься такой мелочью, как добыча пропитания, и ни один бандит не посмеет даже приблизиться к их замку. А если Халт хочет, чтобы маленькая девочка, сирота, живущая в мире, где даже цветок может убить, вела себя так же, как хединсейская леди, – он просто идиот. Он обнял Аннет крепко–крепко, уткнулся ей в плечо и прошептал: «Я тебя не обижу».
— Странный ты, – улыбнулась опять Аннет. – Мне сначала казалось, ты тряпка, а не мужик. Но потом поняла, что это та самая доброта, о которой мне в детстве Ирма рассказывала сказки. Кажется, в нашем мире нет добрых. Я имею в виду сильных и добрых. У нас считается, что доброта – от слабости, а если ты силён, то просто берёшь что хочешь. Но в вашем мире даже воины считаются с теми, кто слабее. Хороший мир! Возьмёшь меня туда?
Халт помрачнел. Невольно вспомнился отец, Аркадий Михайлович, хаоситы…
— Ох, медноволосая моя, ты не представляешь, как бы я этого хотел, но…
Потомок Хагена рассказывал долго. И о своём роде, и о Пророчестве Орлангура. Признался, что воин из него как раз плохой, а Орден хочет, чтобы он уничтожил артефакт. Аннет задавала тысячу вопросов, так что разговор занял почти весь день. Она огорчилась, узнав, как отреагирует отец Халта на её появление, и возмутилась словам о боевой никчёмности. Бурно доказывала, что уж она‑то разбирается в воинах, а Халт много раз проявлял мужество и силу духа. В конце концов разговор свёлся к тому, где и как искать мага. Решили, что маг, промышляющий оказанием услуг за деньги, должен давать об этом объявления, но где искать эти объявления? Конечно, в газетах и Интернете! Аннет уже умела кое‑как читать, но как пользоваться компьютером – понятия не имела. Так что обязанности поделили: Халт лазает в Интернете, Аннет – просматривает газеты. Как найти настоящего мага в ворохе мошенников, они не знали. Искали что‑то, бросающееся в глаза посвящённым: то ли истинные названия миров, то ли имена богов, то ли что‑то ещё…
