Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
Ватага разошлась минут через тридцать - также бесшумно, но как-то не так решительно, как ворвалась. По подсчетам подростка в доме должны были остаться двое - Прохор со своим жлобом - Богданом. И еще этот - палач Микола. Ну, этот - не в счет. Он меня боится. И ли в счет? Но пора. Максим глубоко вздохнул наполненный ночным ароматом черемухи воздух и вторично направился в особняк, - на этот раз через все еще незакрытую дверь гаража.
– То ли мы не успели, то ли эти засранцы быстро слиняли.
– Это вряд ли. Разборка, так разборка. Видимо, просто надоело. Замочили наших двоих, а Миколу повесили, типа - "сколько можно ждать" - хмуро высказывал свои догадки Бодя. И хмурится было чему. Шеф-то облажался самым гадким образом. Как дешевка какая. Когда все собрались, он на полную громкость врубил свою мобилу.
– Это пытают Миколу. В моем же доме, - прокомментировал он рвущие динамик уже охрипшие вопли. - Это щенки. В моем доме. Пора разобраться.
– Это давно? - поинтересовался один из лейтенантов - усатый "Гуцул".
– Минут сорок, уже.
– Но шеф, чего базарим?
– Гуцул со своими - через гараж. Василь - бери своих - и через черный ход. Лось - твои со мной - через вход, - скомандовал Прохор и все рванулись к выходу из гаража Богданова дома.
– Опаньки - прокомментировал Лось наступившую вдруг тишину сотовика. Царствие небесное Миколе. Замучили. И то дело - минут сорок.
– Все хлопцы, бегом. Не выпускать никого. У меня это шакалье взвоет, - прорычал Прохор, бросаясь вперед. Намек на упрек был явно слышан в словах Лося, и это взъярило вожака. А дальше - больше. Все три группы, проникнув с разных сторон, соединились, наконец, в гараже. Не потому, что все дорожки вели именно туда. Просто там единственно где можно было хоть что-то увидеть. И они молча разглядывали. Два трупа у гаражных дверей - без признаков насилия. Пустое кресло (приближенные Прохора называли его пыточным) с шестью дырками от пуль и расплющенные о цементный пол сами пули. Лужа крови на месте отсутствующего мотоцикла. И, наконец, Микола, висящий на крюке в петле из собственного ремня.
– Кто- нибудь что- нибудь объяснит? - спросил, наконец, после долгого молчания все тот же Лось, разглядывая вынутого из петли, еще тепленького, но безусловно - мертвого штатного палача.
– Сбежали, сволочи. Закатовали и сбежали. Падаль. Ну ничего… Отбой пока. По домам. Разберемся - объяснил происшедшее Прохор.
– Послушай, Прохор, а чем его пытали-то, а,- поинтересовался Гуцул, со знанием дела осматривая труп своего коллеги. Ни одной ранки. Ничего. Я вначале думал - вон тем - он кивнул в сторону переноски, - но никаких следов.
– Нет, это мы с одним из шакалят здесь беседовали…
– Да… есть у них мастер… Золотые руки. Никаких следов. И у тех двоих - словно от приступа сердца скончались. Слушай, Прохор, этого их мастера надо к нам. Ему цены нет. Вот вместо Миколы, а?
– Разумно. Если найдем - перекупим. А пока отбой.
– Может, пару хлопцев оставим? - поинтересовался уже на выходе Лось.
– А ну стой! - рявкнул Прохор. Слушай сюда,- оскалил он желтые лошадиные зубы со знаменитой щербионй. Я, может быть, сегодня и лажанулся. Но не тебе судить. Если за сявку трусливую меня надумал держать - выходи на ножах. Хоть сейчас. Ну?
– Брось, шеф, - буркнул Лось. - Разве я что? Просто, вдруг опять навалятся?
– Отваливай. Разберемся, - уже остывая, скомандовал главарь. И этих - он кивнул на тела- уберите. И чтобы комар носа…
–Так что это было по- твоему, а? Кто за этот базар ответит? - поинтересовался Прохор, когда они с Бодей остались одни.
– Этот шакаленыш… Смотри, шеф, он вырвался, а Микола стал в него стрелять. Ранил. А он грохнул наших, потом замордовал Миколу, перед самым нашим приходом повесил его, а сам на твоем мотоцикле - фьюить.
– Но тогда этот сам дьявол… А откуда он узнал, когда мы…
– Но шеф, мобила же работала.
– Точно, бля! Я его… Где искать этого щенка?
– Вон - побледнев, показал холоп куда- то за спину шефа. Резко обернувшись, Прохор замер. Да, это был все тот- же щенок, но в каком виде! Бледный, даже бледнее Богдана, в залитой кровью одежде, в распахнутой рубахе, с жуткими развороченными дырками в груди… Ни шеф, ни его напарник ничего подобного живым не видали, поэтому окаменели.
– Не ждали? -поинтересовался Максим чисто риторически. И так было видно, что нет. Он подошел к столу, взял оставленный там наган одного из уже унесенных охранников и направил на застывших собеседников.
– Почему вы так любите эту систему? Ну не практичная же… Так… Ты - он ткнул стволом в сторону шефа - марш в то кресло. Вот так. Теперь ты - он кивнул холопу. Привяжи его. Покрепче, чтобы не вырвался. Ну, молодцом. Теперь присядь сам.- Максим, как мог, привязал к стулу Богдана его же ремнем и сел на табурете напротив.
– Поздно уже. И больно - он не без умысла показал все шесть дыр на теле. Что же вы? Я ведь к вам, как к людям пришел - вспомнил он праведное возмущение одного из героев старинного фильма. А вы сразу за провода. Он взял переноску, включил ее в розетку и стал приближаться к шефу, смотревшему на него выпученными глазами.
– Несколько вопросов - и живи. С кем и где ты был позавчера ночью. Ну? - вспомнив о теле девушки, он ткнул Прохора в жирное плечо. Тот дернулся, но промолчал. Боится, - понял Макс. Мои угрозы не такие страшные. А реально пытать он не смог. Он откинул переноску, вновь уселся на табуретку и тут вспомнил сюжет из того же фильма.
– Сейчас начнет действовать - вслух констатировал он, поглядев на часы. - Ведь я не случайно вернулся. То пиво помнишь? Сейчас оно начнет разъедать тебе внутренности. Это очень больно. Очень. Но если ты вовремя мне все расскажешь, я дам тебе противоядие.
– Блефуешь, щенок - просипел Прохор.
– Ну, что же, оно начинает пощипывать, да? - Максим мысленно послал сотни тонких, словно игольные кончики, болевых лучиков по крови шефа. Тот, удивленно вытаращив глаза, прислушался к ощущениям и застонал.
– А теперь - жжение во всем организме - начал раздувать пожар в крови негодяя подросток. По перекосившейся физиономии бычилы было видно, что так оно и есть.
– И это жжение с каждым ударом сердца усиливается, правда? Говори, иначе сгоришь изнутри. Ведь скоро я просто ничего не смогу услышать кроме твоего рева. Ну?
– Пощади… Пощади… - завыл Прохор, действительно корчась от боли.
– С кем и где.
– На хазе.
– Адрес?
– Зеленая…а…а…а… девять.
– Кто?
– Знаю только Игната. Двое - с ним.
– Кто такой? Быстро! - для большей сговорчивости Максим пустил в мозг собеседника волну боли по всем нервам.
– Игнат, это Василий Игнатенко. Он из водолазов. Смотрящий по области.
