Ян Киров - Город чудовищ
Профессор молча слушал, кивая время от времени головой.
— «В какой-то момент падения в бездну внутри тебя щёлкает переключатель и ты перестаешь испытывать чувства», — продолжил Данте — «Ты слышишь слова «страх», «ненависть», «любовь». Но для тебя это просто набор букв. В тебе больше нет ничего, кроме тьмы. Тьма душит, грызёт, отравляет, разъедает, словно кислота, разрывает тебя изнутри. Это во много раз страшней телесной боли. Это как постоянный зуд под кожей, который ничем не унять и не облегчить. Друзья, еда, женщины, жизнь — всё это теряет смысл, когда то, что жрецы называют душой, стонет от боли и корчиться в муках. Этот непрекращающийся шторм внутри твоей черепной коробки длиться целую вечность».
Данте на мгновение оторвался от книги, взглянул на старика, а затем продолжил чтение.
— «Иногда ты умудряешься всплыть на поверхность и вдохнуть глоток воздуха», — читал Данте — «Но затем тьма вновь утаскивает тебя под воду. Ты машешь руками и ногами, пытаешься вернуться назад к свету. Ты хочешь снова почувствовать воздух в лёгких. Но тьма камнем тянет тебя вниз. И рано или поздно ты устаешь бороться. Ты опускаешь руки и в ту же секунду слышишь в своей голове вкрадчивый шепот. Тьма шепчет «Давай! Сделай это! Давай!». По твоему телу пробегает дрожь. Ты чувствуешь во рту вкус пепла. Ты гонишь от себя дурные мысли, но они не оставляют тебя. Чем дольше ты тонешь во тьме, тем чаще ты слышишь шепот и тем оглушительней он становиться. И вот однажды услышав «Давай!», ты согласишься с тьмой…»
— Этого вполне достаточно, — профессор поднял руку — Прости, но я утратил нить нашей беседы. Ты, кажется, жаловался на что-то? Или я ошибаюсь?
— Вы ошибаетесь, — хмыкнул Данте после небольшой паузы — И благодарю за пинок под зад. Что-то я расклеился.
— Будем считать, что это плата за интересную игру, — пожал плечами старик — А как там поживают твои маленькие друзья?
Данте сел поудобней и стал рассказывать.
В заброшенном храме в трущобах есть одна комната. В этой комнате на полу лежит грязный матрас с подушкой. И больше ничего. Под подушкой спрятана опустошенная бутылка из-под вина. А внутри неё — целая Вселенная. Где-то там, во Вселенной, крутится сине-зелёный шарик.
Пока Данте расплачивался за своё упрямство, сидя в городской тюрьме, время шло своим чередом. На Планете-без-названия летели дни, годы, века. День, ночь, день, ночь, день, ночь. Рождались, жили и умирали люди. Строились города и дороги. Разрушались горы, высыхали реки, вырубались леса. На обломках империи Детей волка возникло множество различных государств. Со временем их жители перемешались с дикарями. И сами впали в дикость. Людям нужна была хоть какая-нибудь объединяющая идея для того, чтобы двигаться дальше.
И такой идей стала вера в Убитого бога. Она зародилась незадолго до заката Детей волка. Поначалу это учение было запрещено. Его последователи жестоко преследовались. Со временем учение окрепло и даже стало главной религией империи. Вера в Убитого бога быстро распространилась по всему континенту, когда-то бывшему домом для Детей волка. Она объединила многие народы северян. Север процветал. Население быстро росло. Северяне стали организовывать военные походы на восток. Они хотели покорить живших там язычников, но не слишком-то в этом преуспели.
За весной и летом всегда приходят осень и зима. После сотен лет процветания на Севере начался голод из-за неурожаев. Следом за ним с востока пришла неизвестная болезнь, выкосившая половину северян. Вспыхнули крестьянские восстания. Кровь лилась рекой. Люди даже изобрели порох для того, чтобы ещё более эффективно уничтожать друг друга. Но мир изменил совсем другое изобретение. Однажды один ремесленник придумал конструкцию печатного станка. Появление доступных книг завершило Темные времена на Планете-без-названия.
Изобретение печатного станка изменило мир до неузнаваемости. Доступные книги и карты позволили распространять знания по всему Северу. Огромную популярность получило наследие Детей Волка. В том числе их философия, которая подарила людям свободомыслие и подорвала влияние церкви. Вера Тёмных времен постепенно уступила место знанию. Развитие науки позволило построить суда, способные преодолевать большие расстояния в море. У людей наконец-то появилась возможность для того, чтобы открывать новые земли.
Северяне пересекли океан и достигли земель, не нанесённых на карты. Этот край был сказочно богат золотом. Жажда наживы подстёгивали северян оставлять родные земли и плыть в Край-за-морем. Используя лошадей, сталь и порох, завоеватели быстро покорили местных туземцов. Вдобавок к этому северяне принесли с собой болезни, которых не знали дикари. Туземцы тысячами гибли от свинца и эпидемий. Завоевав Край-за-морем, северяне вошли во вкус. Они обратили свои взоры на восток. Северяне зарядили своя ружья и отправились в края, где возникло человечество.
Между тем на Севере наступило Время машин. На смену плугу пришли паровой двигатель и ткацкий станок. Вместо мастерских возникли фабрики. Промышленность стремительно развивалась. Требовалось всё больше и больше рабочих рук. Так появились наёмные рабочие, которых называли «босяки». Первыми «босяками» стали разорившиеся ремесленники. Машины лишили их заработка и вынудили искать работу на фабриках. Следом в города хлынули обнищавшие крестьяне.
Разграбление колоний и наступление Времени машин сделали государства северян хозяевами Планеты-без-названия. Но золотые деньки закончилась, когда на Севере неожиданно появился новый серьёзный игрок. Таким игроком стала слепленная из нескольких народов Великая империя. Имперцы опоздали к ужину. Остальные государства северян уже поделили между собой все богатые колонии. Но амбициозная Великая империя не желала довольствоваться объедками с чужого стола. Для начала имперцы обзавелась мощной и многочисленной армией. После этого они стали набрать себе союзников из числа недовольных переделом мира. В конце концов, разразилась долгая кровопролитная война всех со всеми. Мир никогда ещё прежде не видел ничего, более ужасного. В беспощадном пламени войны сгорели миллионы людей. Могущество северных держав рассыпалось, будто карточный домик. Оно не выдержало народного недовольства и напряжения сил.
Профессор сидел, положив локти на подлокотники кресла и опершись подбородком на сплетенные пальцы.
— Занятно, занятно — задумчиво сказал он — Твой рассказ об изобретениях навёл меня на одну интересную мысль. Иногда человек может достичь желаемого, просто используя ум и подручные средства.
