Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)
Женщина в очередной раз вздохнула. Она вспомнила молодость. Вот, для ее мужа внешность никогда не играла особой роли. Ни ее внешность, ни, увы, своя.
У них с мужем в свое время все получилось очень естественно. Никто не предполагал, что между двумя зубрилами может вспыхнуть такая страсть. Да, никто об этом особенно и не думал — настолько естественным всем казался их союз. Они оба часто и подолгу сидели в читальном зале, а когда засиживались — часто оставались там вдвоем. И однажды он решился с ней заговорить. Потом стал провожать ее до дома. И вскоре они поженились. Это получилось у них очень естественно — других перспектив в отношениях с противоположным полом ни он ни она не видели. К тому же — оба пребывали в эйфории от того, что нашли, наконец, родственную душу.
Вот, только Марина… Она стояла перед глазами матери живым укором. Ведь с ее рождением была связана тайна, совсем как в любимых матерью бразильских сериалах. Только теперь смотреть их ей стало гораздо сложнее — трудно, почти невозможно было заставить дочь переключить с канала "Культура".
Укор укором, но что поделаешь, если она думала, что ее муж бесплоден. Выйдя замуж она прочитала много тематической литературы и твердо знала, что родить первого ребенка лучше всего до двадцати пяти лет. Она успокаивала свою совесть тем, что при такой наследственности дочь будет очень умной и многого добьется в жизни. Отец девочки тогда был перспективным аспирантом, а вскоре стал известным ученым. И такая своенравная девочка в него. А что муж вовсе не бесплоден, она поняла, когда во второй раз забеременела.
Чем старше становилась дочь, тем больше ее мать ждала роковой развязки, забывая, что здесь не Бразилия.
А Марина тем временем встретилась с Лешей. Она бросилась обнимать его, как только увидела. Леша поразился такой резкой перемене — обычно девушка не давала лишний раз до себя дотронуться, но возражать не стал.
Даже нам надо где‑то жить. Место жительства мы меняем время от времени. Все‑таки, веками запугивать людей нехорошо. Ведь, люди инстинктивно начинают бояться того места, где мы живем.
Сейчас мы живем в очень красивом месте. Здесь есть мрачный дубовый лес и много низких гор, покрытых высокой зеленой травой. Мы обитаем как раз на такой горе. Тут мы общаемся и отдыхаем от дел. А когда появляется свободное время, мы гуляем по лесу и горам. Иногда мы встречаем местных жителей.
Мы поселились тут недавно, но место уже начало пользоваться дурной славой. Ну, еще бы, ведь здесь часто видят женщину в черном саване, мужчину в такой же одежде и золотоволосого ангела. Подумайте только, какой ужас!
Нас здесь считают предвестниками скорой смерти. Оригинально, ничего не скажешь. И с названием в этот раз не угадали. Нашу гору назвали Вершиной духов. Странно, обычно люди бывают ближе к истине и называют наше жилье как‑нибудь вроде Долины Смерти. Но, в этот раз мы только предвестники, что делать…
Хотя мы переехали совсем недавно, но похоже скоро придется переезжать снова. И как бы нам не нравилась здешняя природа, но слишком уж часто мы видимся с местными жителями. Все бы ничего, но большинство из них видят нас. Не знаю точно, имеются ли у жителей этой маленькой деревни проблемы с психическим здоровьем и какие; и совершали ли они убийства, но многие уже до того обнаглели, что начали здороваться.
К Нему, конечно, приставать боятся. Все‑таки физически сильный мужчина с мрачным лицом, пусть даже очень красивым, мало кому внушает доверие. От меня не шарахаются, как обычно, но и в знакомые ко мне не набиваются. А, вот Оно пользуется большим успехом, причем, как у мужского, так и у женского пола.
Местные жители никак не могут определиться, мальчик это или девочка и надоедают нашему третьему полу почти всей деревней.
Я стояла, прислонившись спиной к дереву, растущему на вершине нашей горы. Я любовалась закатом. Вокруг были только черные леса. Солнце уходило за невысокие горы. Вдали уже зажглись голубоватым светом фонари у дороги. Из леса тянуло сыростью. Там было уже темно. А небо еще было ярко — оранжевым.
Его я увидела издалека. Скорее даже не увидела, а почувствовала — черный балахон был почти незаметен среди темных деревьев. Он шел по извилистой тропинке. Я соскучилась по Нему. В последнее время мы почему‑то стали видеться очень редко.
Я спустилась вниз по тропинке навстречу Ему, а когда мы встретились, крепко обняла Его.
— Здравствуй.
— Здравствуй.
— Я так скучала.
— И я. В последнее время мы стали слишком редко видеться.
— Ты тоже это заметил. А я думала, что мне показалось.
Я взяла Его под руку и положила голову на Его плечо. Мы шли медленно — торопиться, пока, было некуда. Когда мы поднялись на вершину, закат уже отгорел. На бледно — голубом небе стал зажигаться неяркие звезды. Извилистая линия фонарей у дороги ярко выделилась среди черного леса.
— Красиво здесь, — сказал Он: Мне здесь нравится гораздо больше, чем в долине твоего имени.
— А почему ты так уверен, что не твоего?
— Потому, что в их языке смерть — женского рода. То есть — ты.
— Какая прелесть… Мне тоже тут нравится, но все равно придется переехать.
— Почему?
— Потому, что слишком многие местные нас видят. Нужно уходить, пока сюда экскурсии водить не начали. С них станется. В конец уже обнаглели! Хоть бы вид делали, что нас не видят! Интересно, кстати, что у них такое у всех сразу с психикой? Сомневаюсь, что они все- убийцы.
— Но, тем не менее, так оно и есть, — сказал Он.
— Как — так? Давненько не слышала, чтобы убивали всей деревней, — удивилась я.
— Нет, это и сейчас случается довольно часто. Правда, не так часто, как раньше.
— А эти кого убили? Вроде, у них сейчас не война? — спросила я.
— Да, мужика одного. Правда, он был уже не вполне человеческим существом.
— Что — чудовище? — уточнила я.
— Ну, можно и так сказать.
— А что он делал, что восстановил против себя всю деревню?
— Да, лазил тут по лесу, людей пугал, нападал на них. Их спасало только то, что с ружьями здесь расстаются редко. Но, одного он все‑таки съел. А второго местные дожидаться не стали. Устроили на него облаву. Почти каждый в него выстрелил и попал, но тот не желал умирать. Тогда они окружил его и забили прикладами. Ну, ты знаешь, что бывает в таких случаях: ни одной целой кости, острые осколки черепа в мозгу…До сих пор удивляюсь, как они попали в мозг. Там мозгов то почти не было. Ну, а после таких травм обычно прихожу я. Так он даже мне пытался сопротивляться. Представляешь?
— К сожалению — представляю. Я только одного не понимаю — почему местные его так долго терпели.
