Ольга Онойко - Люди Весны
Арга глянул на Лакенай и подошёл к ней поближе.
— Кого ещё мы ждём?
Лакенай легонько толкнула его в плечо.
— Догадайся.
Арга хмыкнул.
— Уверен, что кого–то от Луянов и Риян Скедака. Не уверен, но возможно, что капитана Зентара и людей от малых домов.
— Прав, как всегда, — ответила она.
Потом Лакенай сомкнула пальцы на своём посохе и прикрыла глаза. Арга не знал, чем она занята, и не решился отвлекать её.
Луяны, как обычно, ввалились с шумом и неразберихой. Арга засмеялся, глядя на них, и к нему присоединились все, кроме угрюмой Сариты. Высоченный Кегта уронил на себя полог шатра, выпутался из него, ругаясь, но как только освободился, полог упал на Ирсу. Арга ожидал либо близнецов, либо Ниффрай, но они явились втроём — сестра и братья. В шатре тотчас стало тесно. В лоб Кегте влетел один из огней Сариты. Кегта чуть не сел, замахал руками, Ниффрай подпёрла его плечом — это было словно поддерживать падающий дом, — и даже чешуйчатое лицо Сариты осветилось улыбкой.
Неуклюжесть Кегты была чистым притворством. В бою Луяны не знали себе равных.
Скедак и Зентар явились последними. Их, как и ожидал Арга, сопровождал Ноэян Акрана — он представлял в совете малые дома.
Акрана опустил за собой полог шатра. Риммнай отошла в сторону и открыла свою тетрадь. Фрага молча рассматривал карту.
— Все на месте! — провозгласил Кегта и перебрался ближе к Арге. Он безуспешно пытался пригладить растрепанную бороду. — Иннайта Фрага, мы ждём твоего слова!
Фрага медленно встал. Взор его не отрывался от карты. Тёмные воды Милефрай бежали под стеной Цании, возникая из ниоткуда и в никуда исчезая. Флот Зентара покачивался на них, красивый и светлый. Штандарты весенних домов полукругом стояли с суши — от берега до берега. В центре города, господствуя надо всем, высилась Башня Коллегии магов.
— С одной стороны, — сказал Фрага, — есть ещё два месяца до того, как придут холода и распутица. С другой стороны, времени уже нет. Решать нужно сейчас. Можем ли мы идти на приступ с надеждой на успех? Или будем думать о том, как отступить от Цании, сохранив достоинство?
Арга ждал, что после этого отец передаст слово ему. На душе стало скверно, потому что он не знал ответа. Ему нужно было время подумать.
Фрага дал ему время.
Полководец обратился к Зентару. Это было разумно: не–весенние, уязвимые для болезней, куда хуже переносили тяготы похода.
— Мы ежечасно готовы идти на приступ, — ответил преданный капитан. — Но осада затягивается. Пшеница дозревает. Скоро время жатвы. Не все мои люди посвятили жизни войне. Многие из них захотят вернуться к своим домам и полям.
— Инн Скедак?
— Святейшая Каудрай отправила нам обоз с припасами, и это не последний обоз, — отчитался глава дома Риян. — Она желает нам победы и молится о ней.
— Мэна Лакенай?
— Мэна Сарита сегодня испытала прочность щита, — сказала Лакенай. — Цанийцы падают духом, и щит истаивает. Но это происходит очень медленно.
Фрага хмыкнул.
— Хорошие новости.
Арга втайне поморщился. «Так значит, это было испытание на прочность, — подумал он. — Как тяжело иметь дело с магами, даже если они на твоей стороне. Даже если они искренне на твоей стороне, как Лакенай…»
— Мэна Сарита?
Драконье Око дёрнула подбородком.
— Цания ещё долго не начнёт голодать, — сказала она. — Магистры размыкают подземную часть щита, чтобы наполнить колодцы. Но горожане не могут сливать свои помои в то же отверстие. Я считаю, что осаду нужно продолжать. Скоро Цания захлебнётся в собственном дерьме.
— Насколько скоро?
Сарита пожала плечами.
— Зависит только от их выносливости.
Фрага умолк. В задумчивости он вновь обернулся к карте.
— Меня не спрашивали, — прогремел Кегта, — но я скажу! Мы устали ждать, мы хотим драки! Мы хотим взять этот проклятый город!
— Не сомневаюсь, — отозвался Фрага. — Но я не позволю вам разбить лбы. Пока что я вижу одно разумное решение: показать цанийцам, что мы простоим здесь ещё не менее двух месяцев… и потребовать отступных. Арга?
Арга скорчил гримасу. Всё в нём протестовало против разумного решения. Сердце его было на стороне Кегты. Он желал бы мчаться в бой впереди бешеных Луянов и грозных Даянов, вести за собой неукротимый дом Ториян и стяжать славу… Он помнил, что Фрага оставил за ним последнее слово. На плечах его лежала ответственность за будущее весенних и всего Цветения. Он больше не мог позволить себе опрометчивости. Мудростью он должен был уподобиться Фраге.
И не должен был ему уподобляться.
Именно этого Фрага желал — заменить себя непреклонным воином, каким сам Фрага был сорок лет назад.
— С-святые предки… — пробормотал Арга.
Он колебался.
— Арга! — взревел Кегта. — Ты ли это? Что с тобой стряслось?
— Погоди, — сказал Арга, слыша себя будто со стороны. — Обдумаем оба пути. Сколько отступных мы потребуем?
Кегта заворчал, словно медведь, и насупился.
— Не меньше пяти ладей золота, — сказал Риян Скедак. — Но я вижу ещё один путь. Обложить Цанию данью, но не требовать, чтобы они приняли законы Цветения.
— И церковники съедят нас заживо, — заметил Ирса. — Они благословляли поход распространять Цветение.
Скедак пожал плечами.
— Пусть построят в Цании храм и проповедуют. Пусть умножается число Воспринятых.
— Это хороший путь, — внезапно сказала тихая Риммнай, — но слишком медленный. Церкви он не по вкусу. Жизнь Воспринятых тяжела, а весенними станут даже не их дети — только внуки.
— Мы сейчас говорим о судьбе одного похода, а не всего Цветения, — ответил Фрага. — Инн Скедак мудр. Такой исход — не поражение, а лишь менее славная победа.
Кегта в гневе дёрнул себя за бороду.
— Менее славная. Менее славная! — он всплеснул руками, не находя слов.
— Погоди, — повторил Арга. — Кегта, это только слова. Что мы скажем о другом пути? Пути боя?
Кегта не успел ответить. Снаружи донёсся шум. Фрага нахмурился. Магические огни Сариты закружились быстрее, сама она подалась вперёд. Кто–то желал войти в шатёр — кто–то незваный, и Сарита приготовилась воздвигнуть преграду. Арга подал ей знак оставаться на месте. Лакенай посмотрела на него с вопросом.
— Великий Даян Фрага, — прозвучал ясный голос за пологом. — Откликнись.
— Эрлиак, — очень тихо сказала Риммнай.
— Церковь, — выдохнул Фрага так, словно выругался. Он сел. Выражение досады исчезло с его лица. Арга усмехнулся и тоже напустил на себя благочестивый вид.
Посох в руке Лакенай едва приметно дрогнул. Полог шатра взвился вверх.
Эрлиак улыбался.
— Приветствую вас, воины и маги, — сказал он и ответил кивком на поклоны.
Он явился в сопровождении двух послушников, юноши и девушки, державших факелы. Белоснежное одеяние священника словно светилось. Цветные татуировки на выбритых висках изображали крылья бабочек. В длинные волосы Эрлиака были вплетены срезанные колосья, цветы и прядки свалянной шерсти — зелёные, жёлтые, коричневые. Цветочная гирлянда лежала на его груди. Выглядел он так, будто собирался возносить хвалу Фадарай в столичном храме. Лицо озаряла приветливая улыбка, но серые глаза смотрели пронзительно и холодно.
