Ольга Онойко - Люди Весны
Эрлиак улыбался.
— Приветствую вас, воины и маги, — сказал он и ответил кивком на поклоны.
Он явился в сопровождении двух послушников, юноши и девушки, державших факелы. Белоснежное одеяние священника словно светилось. Цветные татуировки на выбритых висках изображали крылья бабочек. В длинные волосы Эрлиака были вплетены срезанные колосья, цветы и прядки свалянной шерсти — зелёные, жёлтые, коричневые. Цветочная гирлянда лежала на его груди. Выглядел он так, будто собирался возносить хвалу Фадарай в столичном храме. Лицо озаряла приветливая улыбка, но серые глаза смотрели пронзительно и холодно.
— Привет и тебе, инн Эрлиак, — сказал Фрага без особой радости. — Однако прости меня, святой отец. Досточтимому прелату не место там, где говорят о кровопролитии.
Эрлиак покачал головой.
— Прелат будет провожать убитых в сады Фадарай, — ответил он. — Отчего же ему не возвысить голос, прежде чем люди пойдут в её сады? Полагаю я, мне здесь самое место.
«Церковь», — подумал Арга сумрачно.
Каудрай, глава Цветения, была женщиной мягкой и чуткой, но Эрлиак мог переупрямить даже Кегту.
— Да будет так, — проворчал Фрага. — Пусть твои ученики подождут снаружи.
Эрлиак кивнул. Послушники отступили с поклоном, священник шагнул внутрь. Полог шатра опустился. Сарита сквозь зубы выдохнула заклятие, которое преграждало путь звукам.
Воцарилась тишина.
— Должны ли мы выслушать духовное наставление? — спросил Фрага.
Скрытая насмешка не ускользнула от Эрлиака. Священник улыбнулся шире, а глаза его сузились, когда он ответил:
— Возможно. Но прежде всего — я принёс новость.
— Мы слушаем.
— Только что маги–наблюдатели восприняли сообщение.
Лакенай и Сарита напряжённо выпрямились.
— Цания, — продолжил Эрлиак, — а вернее, Цанийская Коллегия просит о переговорах. Если они получат согласие, то завтра утром вышлют посланника.
— Вот как, — пробормотал Фрага.
— Не сомневаюсь, что согласие будет, — твёрдо сказал Эрлиак. — И я хочу знать, о чём ты, иннайта Фрага, станешь говорить с посланником.
Фрага кинул на Аргу быстрый взгляд.
«Положение усложняется», — подумал Арга.
Минуту назад внутри его разума как будто спорили Кегта и Скедак. Он выслушал Скедака и Фрагу и собирался обсудить другой путь, путь Кегты, план возможного штурма. Но теперь… Семейство Луянов терпеть не могло святош, однако Эрлиак, конечно, с гневом отвергнет саму мысль об уступках, и Луяны его поддержат. Эрлиак попытается лишить совет выбора. Будь его воля, он бы натравил их на город, как псов. Арга не желал с этим мириться.
«Зентар примет любое решение, — размышлял он. — Акрана слишком набожен. Сарита слишком жаждет всерьёз сцепиться с Коллегией. Лакенай и Фрага согласятся со мной…»
— Цания слишком хорошо защищена, — сказал Фрага.
Арга почувствовал стыд. Отец вновь приходил ему на помощь.
— Мы не можем штурмовать её. Но не можем и показать слабость, — продолжил Фрага. — Прошло два месяца. Мы обложим Цанию данью. Пусть Церковь выстроит в городе храм Фадарай и проповедует. Святой Лага не потребовал бы большего.
Арга прикусил губу. Фрага применил последний довод. В юности он видел благороднейшего из весенних, избранника богини, и говорил с ним. Никто не решился бы спорить со святым Лагой.
Эрлиак задрал подбородок. Лицо его окаменело.
Помедлив и поразмыслив, он пришёл к какому–то решению и опустил веки.
— Да, — согласился он скорбно. — Прошло два месяца. Осада бессмысленна, пора отступить. Признаем поражение. Пусть мир увидит, что сила весенних рассеялась, их способны прогнать даже трусливые торгаши, не сделавшие ни одной вылазки.
Ирса и Кегта зарычали как звери. Их сестра оскалилась.
— Что дальше? — спросил Эрлиак. — Вернёмся по домам, замкнёмся в своих городах и усадьбах? Год назад в мечтах мы шли за пределы бывшего Королевства. До самых южных пустынь, где стоят Зиддридира и Анаразана. Весна овладевает всем миром, иначе это не весна.
Акрана осенил себя знаком цветка.
— Вспомните! — звонко воскликнул священник, воздев руки. — Мы идём не за богатствами, не за землями. Мы несём Цветение — и всё добро, что заключено в нём. В ладонях Фадарай мир просияет. Уйдут болезни, умножатся годы людей на земле, и ценой тому будет только отказ от преступления! Вспомните об этом и укрепитесь духом.
Скедак беспокойно пригладил волосы. Волнение выражалось на его лице. Риммнай обвела совет тревожным взглядом. Арга скосил глаза: Лакенай крепче перехватила посох. Вдохновенный призыв нашёл отклик и в её сердце.
Фрага ссутулился в своём кресле. Сейчас он выглядел дряхлым стариком.
— Это прекрасные слова, — сказал он. — Но они разбились о стены Цании. Я мог положить весенних у Железной Цитадели. Омыть нашей кровью город трусливых торгашей — нет. Нет.
— Ты прав, великий Фрага, — сказал Эрлиак. Глаза его яростно сверкали. — Кровь весенних дорого стоит. И поэтому… Ты знаешь средство. Вы все знаете его.
Фрага закрыл глаза.
Полководцы молчали.
— Цанийская Коллегия, — сказал священник. — Самовлюблённые богохульники, отвергнувшие доброту Фадарай. Их должно покарать. Он разобьёт коллегию в один миг.
Фрага тяжело вздохнул.
— Мы не станем использовать Маррена.
— Почему?
— Оружие несоразмерно противнику.
— В праведных руках любое оружие служит добру.
Фрага хмуро посмотрел на Эрлиака.
— Хорошо, вот другой довод, — сказал он. — Это оружие можно использовать только один раз. Если не станет Маррена, кто разобьёт коллегию Элевирсы?
— Если весенние отступят от Цании, то до Элевирсы не дойдут никогда.
«Мрак бы побрал всех святош, — подумал Арга. — Его не переспорить». Потом ему пришла другая, ещё менее приятная мысль. То, что очевидно Эрлиаку, вне сомнений, ясно и прочим священникам армии, а те много говорят с солдатами. Если простые воины считают, что уступки цанийцам равнозначны поражению весенних… Упавший боевой дух станет причиной и других поражений. Печальная истина в том, что победа, взятая ценой большой крови, лучше мира, заключённого в унынии после бесплодных усилий. Церковники загнали полководцев в ловушку. Подобно Цании, окружённой войсками, сам Даян Фрага оказался между смыкающихся челюстей: с одной стороны фанатичная вера, с другой — деньги Святого Престола.
В мыслях Арга едва не начал богохульствовать. Он успел оборвать себя, но мурашки побежали по коже.
И вдруг Эрлиак обернулся к нему.
Арга вздрогнул: почудилось, что священник услыхал его мысли.
Глаза Эрлиака блестели. Лицо его вновь осветилось улыбкой, на сей раз — почти лукавой.
— Инн Ториян Арга, — сказал он. — Ты прославленный воин и надежда Цветения. Возможно, твой взгляд яснее прочих. Скажи, знаешь ли ты способ взять Цанию?
