Иван Липунцов - В том мире света больше
Очнулся от дремы. Приподнял край капюшона, осмотрел комнату. Виднелись только смутные очертания помещения. Выхватил нож и засунул его под вонючую подушку. Сон заглушил запахи.
Просыпался Крисп несколько раз. Однажды встал и прошелся по комнате. Ночь, казалось, уходить не собиралась. Отодвинув штору, всмотрелся во тьму. Уперся кулаками в подоконник. Глаза попривыкли — оттенки черного стали лучше различаться. Крисп всматривался в очертания эшафота. В центре находилось черное пятно. «Могильник», — сказал внутренний голос. Чем дольше Вердон на него смотрел, тем больше верилось в слова Бербика. «Не хочется с ним связываться», — заключил Крисп. В этот миг пятно увеличилось в размерах и вытянулось. «Он смотрит на меня», — вновь сказал внутренний голос. Живот и спину стало покалывать от выступившего пота. Крисп задернул шторы, проверил щеколду и лег спать.
В дверь кто-то ломился. Щеколда скрипела и вот-вот могла оторваться. Швабра подскакивала и крутилась с каждым ударом. Крисп моментально встал, полоснув ножом воздух спросонья.
— Открывай, скотина! — прорычал ломившийся.
Швабра выдерживала.
Крисп подошел к серому окну и аккуратно в него заглянул. На улице стояло еще пятеро с луками. Все в ламинарных доспехах и рваных тряпках, обмотанных слоями. Снизу доносился голос трактирщика. Крисп прислушался. «Я же говорил вам, он мог проснуться!» — все время отвечал он на ворчание незнакомого голоса.
«Как минимум девять. За дверью будет двое, внизу еще несколько, на улице точно пятеро. Дерьмо».
— Выхожу! — крикнул Крисп и после прекратившихся ударов вынул швабру.
Ломившийся открыл дверь и прижег лицо чужака облаченным в тугую кожу кулаком. Крисп пошатнулся. Не успев сплюнуть кровь, кожаные перчатки въелись в черный длинный сыромятный доспех и потянули на себя. Колено вмялось в кольчугу, ударив под ребра. Дыхание перехватило. Человек схватил согнувшегося Криспа и вышвырнул того за дверь. Голову, угодившую лбом в стену, затопила острая боль. Не удержав равновесия, Крисп упал и собрал бородой половину ступенек, скатываясь вниз. Он потянулся к мечу, но не смог его достать. Спустившийся следом человек пнул чужака, заставив того взвыть от боли.
— Это он? — Прозвенел в ушах надменный голос здоровяка, стоящего рядом с трактирщиком.
— Он!
— Тащи его.
В следующий миг пол начал отдаляться. Крепким хватом рука подняла Криспа за волосы и со всей силы приложила лицом к полу. Глаза заслезились, нос онемел, лицо обагрилось кровью. Все вокруг начало плыть, размываться и двигаться. Иногда таверна приобретала блеклый красноватый оттенок.
— Усыпил?
— Да, — ответил трактирщик. — Чужак не захотел платить за вино и еду, а когда вмешались братья Коулди, он убил их. Что калека сделает такому быку? Озверев, он потребовал еще вина и схватил Элис. Тогда-то я и подсыпал порошка.
— Это правда, — донесся тоненький голосок.
Крисп не заметил девочку раньше. Она стояла рядом с отцом и вцепилась в его штанину.
«Твари».
Откуда-то подбежал еще один громила и помог выкинуть чужака на улицу. Крисп раз перекатился и очутился на спине, хрипя с каждым вздохом. Вновь окружение стало двигаться. Круглый пьедестал медленно крутился. Камни и грязь заталкивались за шиворот, устраивая пляску.
Могильник сидел, повиснув руками за гарду, а макушкой головы уперевшись в лезвие меча. Криспу показалось, что тот просидел так всю ночь со вчерашнего дня. Могильник никак не отреагировал на протаскивающее мимо тело. «Он смотрит на меня», — вновь сказал внутренний голос. Появившееся пятно перед глазами резко приблизилось и заставило Криспа потерять сознание.
* * *— Не забывай меня, — сказала женщина.
— Иди к черту, — сказал Крисп.
Рукам не давали свободы оковы, прибитые цепями к стене. Впереди кованая решетка. Узкая келья пустовала: ни циновки, ни миски для еды, ни ведра для срочных дел. Только три стены и стальные прутья. Унылое зрелище. Здесь хотелось только сдохнуть.
— Ты изменился не в лучшую сторону. — Прошла женщина вдоль решетки, скрывшись за углом стены.
— Какого черта ты опять здесь? Убирайся! Тебя не должно быть здесь! — прорычал Крисп.
— Для тебя я больше ничего не значу? — Она неожиданно оказалось в дюйме от окровавленного лица узника.
— Нет. — Плюнул ей в лицо.
Она наклонилась ближе, ее губы почти касались его уха.
Пронзительный крик начал сотрясать стены. Из перебитого носа потекла кровь, уши тоже пустили каплю. Голосовые связки задрожали. Вырвался рев Криспа. В глазах потемнело.
Вода, облившая лицо пленника, подействовала не так, как ожидали присутствующие в темнице. Тот заорал как проклятый. Рык окончился с опустошением легких. Вдох — протяжный вой. Привел его в чувство кулак, прилетевший по разбитому лицу.
«Дрянь! Опять ты мне снишься!»
— Захлопни оральню! — Рядом с двумя движущимися сапогами упало ведро.
Крисп не мог поднять голову. Пленник стоял на коленях, точнее, свисал. Его держали вывернутые руки, намертво скрепленные цепными оковами. Все онемело. Боль сильно запоздала. Лицо ныло, заставляя тяжело дышать. В окаменелое тело вливалась жизнь, принося с собой невыносимую боль. Криспу доводилось теперь и поболе этого.
«Черт, она опять начала сниться…»
— Насильник и убийца, чужак, именуемый Бродягой. — Четыре деревянные ножки проскрипели по монолитному полу.
Шея еле слушалась. Подняв голову, медленно хлопая веками, Крисп увидел перед собой рыжебородого мужика в кирасе цвета блевотины. Его кудрявую рыжую голову украшала рифленая войлоковая шапка. Волосатые кулаки уперлись в широко расставленные колени.
— Хочешь эля? — Спросил мужик, выхватив у другого кружку.
— Лучше сразу помочись туда. — Растянул улыбку и с хрипом начал посмеиваться.
Бородач отбросил эль в сторону, развязал шнурок под кирасой, опустил штаны. Крисп отвернулся. Моча резала разбитое лицо, словно нож. Густые черные волосы с проседью прилипли к черепу. Теплая и вонючая жидкость кончилась.
«Надо было подохнуть, но зарубить их! Время придет и для них, да… оно для всех приходит».
— Полегчало? — Надев штаны, уселся на стул рыжебородый.
Крисп только сплюнул, вновь поворачиваясь к этому гаду. Здоровяк втянул щеки, чавкнул и покривился.
— Твое имя.
«Лучше не называться Бродягой».
— Фред Гронг.
— Что ж, Фред. Ты убил двоих жителей нашего славного города. Что скажешь в свое оправдание?
«Это шутка или подобие суда?»
— Не я убил их, а тот, что в таверне хозяин. Бербик. — «Не поможет мне это».
