Иван Липунцов - В том мире света больше
Удар кинжала остановила кольчуга. Крисп выхватил один из пяти своих ножей. Клинок чужака вонзился в горло. Брюхастое рыло отплясало, бросилось на стойку, залив все хлещущей кровью и развалилось между упавших стульев. Нож отер о штанину одного из тел.
Трактирщик хотел было выругаться, но Крисп его перебил.
— Вот он. — Указал пальцем на рыло в жилетке. — Убил его. Повздорили из-за твоей дочери.
— Не выйдет, Бродяга, — раскашлялся трактирщик. — Они братья. Лучше прикончи второго.
Рыло в жилетке находилось в прострации, то открывая, то закрывая глаза. Трактирщик вышел из-за стойки. Он хромал на одну ногу. Деревянный протез издавал звонкий стук. Хозяин таверны сел на одно колено, достал ножик и хирургически мягко воткнул пару раз в горло рылу в жилетке, прикрыв тому рот ладонью.
— Теперь у тебя на одну заботу меньше, — сказал он. — Помоги мне. Спустим их в погреб.
Крисп, помедлив, взялся за ноги. Трактирщик окликнул свою дочь, та открыла дверь. Труп бился головой об углы дощатого пола, гулко затылком ударился о порог. В тесной комнатке все заставлено бочками, развешенной на веревках рыбой, чесноком и посудой. Девочка упала на коленки и открыла лаз.
— Бросайте, — сказала она, смотря пустыми глазами.
— Эй, Хью, подсоби! — послышалось из холла.
Тело, как мешок, упало вниз. Снизу воняло сыростью и гнилью. Криспа воротило от самой догадки, что могло находиться там помимо запасов. Или в этом подвале все считалось запасами?
Человек по имени Хью схватился за шиворот мертвеца и подтащил того к Криспу. Новая туша упала на свою родню. Девочка закрыла люк.
«Почему он спокоен?» — удивился Крисп, заметив угрюмое выражение лица мужика.
— Хью! — Высунулась лысая голова трактирщика из холла. — Сгони того придурка у таверны и никого не впускай.
— Да, господин Бербик. — Выбежал из комнаты.
— Быстро все отмыть! — Махнул рукой дочке. — И поживее, Элис.
Крисп глянул снова на люк подвала.
«Не впервой».
— Что вы собираетесь сделать с трупами, господин Бербик? — Поднялся Крисп. Сухожилия его рук стали натянутыми. По коже пробежал холодок. В любой момент он был готов накинуться на него со сталью в руке.
— Избавить вас от них.
— Каким образом?
— Я не лезу в твою жизнь, а ты не лезь в мою. Я оказываю тебе услугу, Бродяга.
— Услуги не бывают бескорыстными.
— Да.
— Я слушаю.
— И что ты хочешь услышать? — рассмеялся трактирщик. — Моя выгода в том, что не придется подставлять свою шею. Убийство в моем заведении не принесет мне ничего хорошего. Лучше, пусть тела найдут в болотах… если найдут.
«А под твоей таверной есть такое болото?»
Бербик чесал живот и поблескивал мыльными глазами в мертвенно застывшей улыбке.
— Еда есть? — спросил Крисп.
— Есть. — Он развернулся и поковылял к стойке.
В холле девочка смыла кровь со стойки и натирала вафельной тряпкой деревянный пол, окрасившийся в некоторых местах в близкий к угольному оттенку цвет. Крисп поднял стул и сел.
— Мяса? — спросил трактирщик.
— Вяленого.
Он нагнулся, начал в чем-то копаться, переставлял шкатулки или ящики, громко стуча ими, иногда доносился звон стеклянных бутылей.
— Этому Хью, похоже, не привыкать видеть смерть. — Интерес все же брал верх над предусмотрительностью.
— Когда-то и он был бродягой. — Вырвался короткий смешок.
— Ясно. — Допил вино, чудом оставшееся нетронутым.
— Те, кто к ней не привык, — продолжил трактирщик. — Часто становятся милы ее ласкам.
«Ласкам», — От этого слова стало тошно, особенно, сказанного таким припудренным тоном.
Трактирщик подал куски вяленого мяса, слегка испорченного на вкус, но зато пахло оно мясом. На тарелке также лежал лук, надгрызенный, видимо, крысой, огурец и кусок хлеба. Рядом Бербик поставил солонку. Пить здесь больше ничего не хотелось.
— Где можно снять комнату? — спросил Крисп.
— Здесь.
— Я хочу выспаться.
— Я тебе не помешаю.
— Но не стоны твоей дочки. — Искоса взглянул на девочку. Она заметила это и зарделась.
— У нее сегодня гостей уже не будет, если не соизволишь сам.
«Не хочешь далеко отпускать?»
— Боишься погребной тайны? — Крисп слегка напрягся.
Трактирщик вновь пустил ядовитый смешок.
— Чужаку никто не верит, Бродяга. Поэтому нет, не боюсь. — Повернулся, достал кружку и налил себе вина. Холодные взгляды не отрывались друг от друга. Блестящие мыльные глаза и мертвые тусклые черные.
Девочка домыла пол, вылив воду из ведра. Кинула в оное тряпку, взялась за ручку и побежала в комнату, где находился лаз.
— Тогда, в чем дело? — Пальцы разжимались, ладонь опускалась у рукояти ножа, поглаживая крепления.
— Нигде больше не снять комнаты.
— В целом городе? — не поверил Крисп.
Трактирщик кивнул, допил вино и принялся прочищать тряпочкой кружку.
— Сколько? — спросил чужак после небольшой паузы.
— Пять.
— Идет. — Представил, как подпирает дверь стулом, продевает меч, закрывает щеколду. — Окно есть?
— Выходит на площадь.
— На эшафот.
— Пьедестал, — поправил трактирщик.
— И кто же его занял? — Вспомнил человека, уперевшегося головой о толстое лезвие меча.
— Мы зовем его Могильником. — Кабан облокотился, подтянул стул, крякнул и сел.
Крисп ждал объяснений. Вместе с этим потерял весь аппетит под взором Бербика. Он отложил заметно оскудевшую тарелку и вытер руки о покрытый солью доспех.
— Могильник — чужак, как и ты, Бродяга, — продолжил рассказывать трактирщик. — Только в отличие от тебя, он не ест, не спит и не говорит.
Крисп мельком оглянулся. За окнами улица давно залилась тьмой.
— И почему прозвали Могильником? — не поворачиваясь обратно, спросил чужак.
— Потому что он наш городской палач.
— Палач с открытым лицом.
— Ему незачем его прятать.
— А также есть и спать, — с иронией произнес Крисп.
Трактирщик не ответил и откинулся на полупустые стеллажи.
Раздались позвякивание кольчуги и топот сапог — Крисп побрел к лестнице. В сон не клонило, но лучше застать этот момент подальше от хозяина таверны. В комнате оказалась щеколда, которой Крисп тут же воспользовался и закрыл дверь изнутри. Заметив метлу, продел ее через дверную ручку. «Может, и высплюсь», — сказал он себе.
Улегся на кровать. На желтые разводы и капли крови не обратил никакого внимания. Спать решил не раздеваясь. Накинул капюшон, его край закрывал глаза. Постарался расслабиться.
Очнулся от дремы. Приподнял край капюшона, осмотрел комнату. Виднелись только смутные очертания помещения. Выхватил нож и засунул его под вонючую подушку. Сон заглушил запахи.
