С. М. Бладинг - Падение Небесного города
В дверях стоял мой лучший друг.
Я поднялся на ноги с приветливой улыбкой.
— Хаджи.
И тут я заметил. Его кожа была измазана пеплом, кровь засыхала на лице и руках. Рукав его куртки был разорван. Меня охватила тревога.
Он посмотрел на меня. И выдохнул с облегчением.
Я оказался рядом с ним в три шага, подхватил его, ведь колени его подкосились.
Отец помог удержать его.
— Хаджи, — я встряхнул его, пытаясь привести в чувство. — Что случилось?
Он закрыл глаза, черные ресницы коснулись пепла на щеках.
— Руки, — сказал он на своем языке. Карие глаза его отчаянно смотрели на меня. — Они напали на мою Семью.
Холодок пробежал по коже. Семья Умира была большой, была одной из нескольких оставшихся от Семи великих семей.
— У них моя сестра и кузины.
Я моргал, а реальность давила на меня.
Он до боли сжал мою руку, стиснув зубы, слезы блестели в его глазах.
— У них моя мама.
Руки никогда не позволяли взрослым выжить.
Ярость кипела во мне. Потому нам и нельзя прятаться. Потому мы должны сражаться. По какому праву Руки нападали на мирные Семьи? Все старейшины знали о грядущем, но никто ничего не сказал.
Мы с отцом подвели его к огню. Его руки были ледяными.
— Где твой отец?
Хаджи закрыл глаза, под которыми залегли темные круги, и покачал головой.
— Умер.
— Что служилось, Хаджи? — спросил я, протягивая ему чашку с водой, переданную кем-то.
— На нас напали по пути сюда, — он сглотнул. — Мы плохо летаем. Мы пытались приземлиться, чтобы дать им отпор, но лед был сломан.
Отец посмотрел на меня, побледнев от тревоги.
— А твой брат?
— Убит, — прошептал мой друг.
Я сжал руки в кулаки и огляделся.
— Мы должны ударить в ответ.
— Мы это обсудили, братишка, — сказал Рё на языке Эль-Асим, языке адалик.
— Но у них его мама, — я посмотрел на отца. — У них Шани.
— Жаль, — взгляд Рё был яростным, он пытался сломить меня. — Но наша летаран все еще в спячке. Если мы нападем, то конец придет не только Умире, но и Ино, и Эль-Асим. Сколько Великих семей ты хочешь потерять за день?
Я стиснул зубы и посмотрел на друга. Мы должны что-то сделать.
Рё схватился за руку Хаджи.
— Как далеко они? Где на вас напали? За вами пошли?
Хаджи содрогнулся, слезы потекли из его глаз.
Мое сердце болело. Я хотел что-то ударить, что-то убить. Мне нужна была цель. Отец тихо сказал:
— Держи себя в руках, Синн.
— Они близко, — голос Хаджи охрип от слез. — Я не знал, что еще делать, куда идти, — он всхлипнул. — Они забрали все.
— Как ты смог сюда добраться на корабле? — голос мамы был резким, она встала на ноги.
— Он и не старался, — Оки вошла в хижину. — Окаасан, он разбил свой корабль. Им управляли он и горстка детей, — она беспомощно покачала головой. — Руки где-то недалеко. Нужно что-то делать. Но мы беспомощны.
— Кадар, — сказала мама, схватив плечо отца.
Он кивнул и встал.
— Синн.
Я поднялся на ноги и последний раз посмотрел на друга, после чего вышел за отцом в снежный город.
Он прижал к губам рог-ракушку и протрубил тревогу. Отозвалось еще несколько рожков вверху, внизу и посередине.
Сакр вылетел из хижины и прокричал в небесах. Сотни соколов ответили ему.
Люди спешили и смотрели на скованную льдом летаран в ужасе. Они ничего не могли поделать.
Мы с отцом бежали к «Юсрра Самме». Наши люди уже загружались в корабль. Отец, оказавшись на борту, отправился на квартердек, поднял медный передатчик к металлической решетке на маске.
— Поднимаемся на пятьдесят градусов от порта, Исра, и быстрее. Нам нужна боевая высота.
— Да, саид, — отозвался голос в передатчике.
Я смотрел на матросов, пока мы поднимались в воздух, наши лица закрывали щитки и очки. Я чувствовал себя в безопасности в небе. Я знал, что мы найдем решение. Мы поймем, как спасти Семью Умира. Я направился к лестнице, но отец остановил меня.
— Синн, мы сделаем то, что должны, чтобы защитить наши Семьи, но мы здесь не для геройств.
Я посмотрел на него.
— Мы вернем его Семью, его сестер и маму.
— Слишком поздно. Нам нужно выиграть время для людей твоей матери. И увести Руки, если получится. Вот и все.
— Но…
Он прервал меня взмахом руки.
— Все, Синн. Больше мы ничего не можем.
Ярость наполнила меня, я покачал головой.
— Мы никогда еще не сбегали от боя.
— И в этот раз не сбежим, но, сын… — он встряхнул меня. — Наш долг — защищать наших людей, а не мстить за друга, жертвуя теми, кого мы поклялись защищать.
Я отстранился от него. Должен быть выход.
— Тебе еще многому учиться, — он отвернулся и снова взял передатчик. — Кто видел Руки? Сколько их?
Я был недоволен. Я вытащил из-за пояса подзорную трубу и прижал к очкам.
Исра Ум-Бинте, помощница отца, стояла и отдавала приказы, глядя в свою подзорную трубу. Даже ее щиток на лице был в рубцах. Она качала головой и кричала на окружающих. Передатчик молчал.
Я поднял трубу выше и принялся оглядывать горизонт. Моя подзорная труба была маленькой. Я редко ее использовал, но я должен был что-то увидеть. Хаджи был прав, говоря, что они плохо летали. Он не мог оторваться от них далеко. Или Руки его не преследовали?
Я опустил трубу и пошел на палубу ниже. Матросы были готовы. Паруса натянулись, веревки были проверены.
Нам нужна цель. Все готово. Паруса полны ветра.
Я вытащил большой деревянный ящик и осторожно снял крышку. Внутри было мое творение, мой оптископ. Он был тяжелым и большим. Чтобы он стоял, понадобилось три ножки. Я строил с его помощью звездные карты.
Но в этот раз я смотрел на горизонт.
Я нажимал на кнопки, настраивая прибор. Палуба исчезла из поля моего зрения, осталось лишь небо. И я смотрел. Смотрел.
Вот!
Где-то в трех километрах по правому борту горизонт был с точками.
Я нажал на кнопки, и точки стали черными кораблями. Еще немного, и корабли стали тем,… чего я никогда еще не видел.
— Отец, я их вижу.
— Где? — он подошел ко мне.
Я приблизил оптископ на максимум и покачал головой. Отец тоже посмотрел.
Там был флот кораблей без парусов.
Отец отступил на шаг, красные линзы его очков отражали белый свет солнца Санг, пока он смотрел в мой оптископ.
Страх холодом сковывал мои руки, утихомирив мой гнев.
— Что нам делать?
— Оценишь их поведение?
Я убрал очки с глаз и прижался к оптископу, следя, ожидая, думая.
— Они идут прямо на нас, — я выпрямился. — Думаю, нас заметили.
Он кивнул и подошел к столу с картами.
