Михаил Ардин - Райское Местечко
Хотя на Байкале, должно быть, очень красиво, и я пожелал им приятной поездки.
Я не стал, на всякий случай, рассказывать, что и сам телескоп вовсе не первый и совсем не древний. Просто этот телескоп находится там же, в Байкале, как и один из первых, созданных еще в двадцатом веке. С тех пор много воды утекло. Нет таких устройств, которые пятнадцать столетий работали бы как ни в чем не бывало. Не говоря уж о том. что и столетия были те еще. А Байкальские телескопы перестраивались много раз. Два из них были полностью уничтожены: один – во время Алтайских Событий, другой – в Китайском Конфликте. Хорошо еще, что сам Байкал как-то уцелел. Отец, историк-археолог, я думаю, о чем-то подобном подозревал, но помалкивал, чтобы не расстраивать маму.
Я часто удивлялся своеобразным маминым представлениям о мире. В конце концов, она же закончила школу! Хотя, наверное, она так очевидно проявляла незаурядные способности в работе с животными, что ее специализировали очень рано, и какие-то из обязательных школьных курсов прошли мимо нее. Теперь моя мама – известный биолог. Она занимается сравнительным анализом систем обработки информации у различных живых существ. Последние лет тридцать она больше всего работает с птицами и утверждает, что если бы не случайность, то разумные земляне были бы пернатыми. Сейчас мама работает в заповеднике в пойме Ахтубы, поэтому отец, который копает культурные слои где-то севернее Самарканда, устроил свой лагерь почти на полпути к Ахтубе, на берегу Колутона, чтобы летать на работу им было примерно одинаково.
***
На следующий день, в субботу, я встал пораньше, хотя, конечно, не на рассвете, и даже не в семь. Я быстренько позавтракал огромным узбекским помидором и бутербродами с кофе и потихоньку, на антиграве, чтобы не будить в выходной день лагерь, поднял в воздух свой флаер. До Бухареста, где находилось Европейское Отделение Космофлота, моей машине, если выйти в стратосферу, лету было от подъема до посадки минут тридцать. Но я специально вылетел с запасом времени, чтобы пару часиков спокойно погулять по городу, в котором нередко бывал, когда служил на кораблях патрульно-разведывательной службы, приписанных к Департаменту «ПР» Европейского Отлеления Космофлота.
Бухарест мне очень нравился: прекрасная планировка, много старинных зданий, широкие бульвары, невероятное количество роз, не цветущих, кажется, только в январе, каштаны и серебристые ивы в парках. Интересными были и местные традиции. Помню, когда я как-то в августе посетил премьеру исторической оперы «Валерия Кордэ, командор» в центральном театре «Даки», меня поразило, что дамы из публики почти все были в мехах! А в другой раз я попал в Бухарест, когда там проходил фольклорный фестиваль. Казалось, весь город танцевал несколько суток подряд бесконечную сырбу… И откуда у них столько энергии? А еще почему-то в Бухаресте есть множество ресторанчиков под названиями типа «Граф Дракула», «У Дракулы», «Приют Дракулы» и даже детские кафе «Дракуленок»… Но еду там подают отличную, правда, на мой вкус, слишком острую.
Однако пока я летел, я решил отложить прогулку по городу и сначала отправиться в управление Космофлота. Меня все-таки беспокоила буква «К» в названии неизвестного мне Департамента. Я никак не мог сообразить, что она означает. Все, что приходило мне в голову, так это носившее весьма мрачный оттенок слово «контрразведка» из исторических текстов и фильмов. Но в Космофлоте существуют Департамент «ВР», занимающийся внутренними расследованиями, и Департамент «ЛС», ведающий личным составом флота. В компетенцию этого департамента входят все вопросы кадрового обеспечения Космофлота, от подбора кандидатур в абитуриенты Академии до организации жизни ветеранов на заслуженном отдыхе и достойных проводов их на вечный покой. В плотной структуре Космофлота, как я был уверен, не оставалось зазора для функций отдельного Департамента контрразведки. В конце концов, эту структуру создавала сама Адмирал, имевшая личный опыт жизни в самые неприятные времена в истории Земли. С другой стороны, возможно, именно поэтому и могло иметь место дублирование функций.
Но если буква «К» все-таки обозначает слово «контрразведка»… Я пытался понять, что может заинтересовать контрразведку в биографии и личности такого обыкновенного человека, каким я себя считал.
Семья наша была самой обычной. Мама когда-то в студенчестве, изучая генетику, составила генетически-генеалогическое древо нашей семьи за последние пять веков. Никаких особо выдающихся личностей в нашей родословной не обнаружилось. Пожалуй, удивительным было только то, что все предки нашей семьи были исключительно специалистами, причем в самых разнообразных областях человеческой деятельности: врач, журналистка, математик, скрайтер, дипломат, океанограф, десантник, вулканолог, экономист, модельер, психолог, режиссер, полицейский… При этом профессиональные способности моих предков практически никогда не повторялись.
Никаких значимых физических мутаций в нашем роду также не было. Случались, конечно, всякие мелочи типа шести пальцев, разного цвета глаз да двух сердец. Мама говорит, что, наверное, главные мутации происходили в наших мозгах. Хотя и особых достижений наших специализированных мозгов вроде бы тоже никогда не наблюдалось.
Другое дело некоторые физические особенности. Вот дядя Леон, не верящий в бесплатные пирожные, со своими двумя сердцами, к примеру, трижды побеждал на Олимпиадах в категории «человек естественный». Один раз – на Летней Олимпиаде в тройном марафоне, и два раза – на Зимних Играх в лыжных гонках на 150 километров. Конечно, на марафонских дистанциях на Олимпиадах никому из людей без двух сердец или без биомех-имплантантов и делать нечего. Но и два сердца дают всего лишь возможность попасть в число лучших. Так что дядей Леоном мы очень гордимся.
Пожалуй, мои родственники отличались еще кое-чем, а именно – долголетием. Если они не погибали насильственно, то жили заметно больше среднего срока жизни человека, двухсот пятидесяти лет. Моя двоюродная прабабушка Соня, например, недавно умерла в возрасте 288 лет, а ее мама Елена дожила до 321 года. Так что у меня хорошие перспективы.
Я, Алекс Комаров, обычный нормальный средний человек. Никаких явных мутаций не имею. Даже никаких имплантантов, кроме процессоров, стандартных и специализированных флотских, соответствующих моему рангу, поставить еще не успел. Слава богу, и необходимости такой пока не было. Внешность у меня также совершенно обыкновенная: европеоид, рост – немногим больше двух метров, волосы – неопределенно-светлые, глаза – неопределенно-серые, нос – прямой. В юности я даже несколько страдал, поскольку девушки обращали на меня мало внимания, но косметических операций как-то делать не стал. Мои спортивные успехи тоже были не особо выдающиеся. Начинал бегать на лыжах, подражая дяде Леону, но мне не понравилось сильно напрягаться, и я бросил это занятие. Пожалуй, мне всегда нравилось плавать, но и здесь достижения мои были на уровне побед в региональных соревнованиях, не выше. Отец посмеивался, говорил, что лень раньше меня родилась, но ни к чему не принуждал.
