Сергей Раткевич - Наше дело правое
ЗАСЛОН
Не давалось с детства мальчонке
Фехтование боевое.
Как искусству учить ребенка,
Что не слышит музыки боя?
Не поймет малец, хоть убейте,
Как ударить, когда закрыться.
И наставник взялся за флейту,
Чтобы легче было учиться;
Чтобы ритм она задавала
Всем ударам, шагам, движеньям.
Как задорно флейта играла
На большом дворе оружейном!
Сколько лет с тех пор пролетело,
Дворик в замке сделался тесным;
Флейта в сердце у графа пела,
И клинок подхватывал песню.
Он немалых побед добился.
Так сбываются грезы детства;
Старый мастер, будь жив — гордился б
Первым воином королевства.
Верный долгу, словам, присяге,
Он иной не искал награды
Лишь бы быть в любой передряге
Впереди своего отряда.
…Лес осенний в сыром тумане.
Старый мост. Колонные глыбы.
Он готов. Он все знал заранее;
Смерть сама совершает выбор.
— Эй вы. Первые, испугались?
Или честный бой не по вкусу?
Отчего же вы нынче взялись
За оружье детей и трусов?
Легким холодом в спину веет.
«Ты пришла? Подожди немного.
Стольких, скольких достать сумею.
Я с собой заберу в дорогу.
Подожди! Подержи нарциссы…»
Меч из ножен выйдет упруго.
Пусть увидят, как бьются крысы,
Когда их загоняют в угол!
— Обнажите же ятаганы!
В бой со мною вступить посмейте!
И в последний раз Алистану
В это утро запела флейта.
Сшибка… Щит под ударом треснет,
Снова встретится плоть с железом.
Слышишь музыку, слышишь песню?
Это флейта поет над лесом.
Звон в ушах, и ноги устали.
Цвет у крови темный и странный.
Но, встречаясь с вражеской сталью,
Вторил флейте клинок батарный.
Вновь взлетают руки с мечами.
Да, он знает: смертельна рана;
Но с досадой дернет плечами:
Не сейчас. Пока еще рано!
Эта музыка все заполнит.
Тяжело… И не видно света…
Смерть, ты слышишь? Ты будешь помнить
Этот бой, эту песню флейты?
Сергей Раткевич
ЗАСЛОН
— Нельзя нам отсюда отступать! — Мальчишка чуть не плакал.
— Ну так и не отступим, — пожал плечами огромный командир троллей.
— Не отступим?! Ты что, забыл все, что я вам объяснял?! Без стрелков нам эту позицию не удержать! — Вот теперь и слезы блеснули, мальчишка вытер их грязным кулаком и закончил: — А уходить нельзя. Уйдем — всех остальных погубим.
— Мы не станем уходить. Мы останемся, — улыбнулся тролль, доставая и принимаясь точить свой огромный черный меч.
— Мне всегда удавалось придумать какой-нибудь выход… — почти прошептал мальчишка.
— Верно, — степенно кивнул тролль, не отрываясь от работы. — Именно поэтому мы и выбрали тебя полководцем.
— И вот я… всех вас подвел… — жалобно выдавил мальчишка.
— Прекрати, командир! — возмутился тролль. — Любому мастерству есть предел! Ты не бог, ты не можешь сотворить воинов из воздуха!
— Если бы только эльфы успели! — простонал мальчишка.
— На это рассчитывать не приходится, — вздохнул тролль.
Яркое солнце хорошо освещало приближающуюся армию врага.
Мы оба знаем, что это последняя битва.
Ты — потому что ты многоопытный боец, побывавший во многих сражениях воин, командир сотни лучших меченосцев-троллей, что гордо именуют себя Дети Сумеречных Скал, от звука твоего имени дрожат враги, а от твоего яростного взгляда они теряют разум.
Я… Мне всего четырнадцать, но никто лучше меня не играет в «меч и магию», вы сами меня нашли, подобрав уличного мальчишку, талантливого ученика шулера, вы вознесли меня до полководца сводной армии, небывалой армии, где эльфы и тролли сражаются плечом к плечу с тем, что страстно жаждет обрушить мир, вы выбрали меня, потому что я всегда знаю, какой приказ отдать воинам, чтоб они вернулись с победой.
До сегодняшнего дня знал. А теперь мы оба знаем одно — это последняя битва. Мы не доживем до сумерек. Ночные звезды нас не разбудят. Костры не отогреют. Мне не придется ворчать, что среди твоих меченосцев половина девушек и что вы слишком рьяно предаетесь плотским утехам, забывая об осторожности, приличествующей воинам в походе. Ты в ответ не предложишь мне в шутку принять участие в ваших забавах. Ничего этого никогда уже не будет. Просто потому что эльфы не пришли. Не успели. Теперь уже не важно, почему так вышло. Их нет — и некому будет прикрыть вас ливнем стрел, а это значит, что нам не устоять. Без стрелков задача не решается.
Вот и все. И даже в плен сдаваться бесполезно. Враг, думается, хорошо помнит, как мы «сдались» в прошлый раз. Дважды на одни и те же грабли даже адепт Школы Высшего Разума не наступает. А полководец противника — вполне вменяемый черный маг. Не особо талантливый военачальник, но при таком перевесе сил таланта и не требуется. Просто иди вперед и плати. Плати десятком боевых драконов за одного полумертвого от усталости эльфа или тролля — и выиграешь. Если ресурсов хватит.
У этого — хватит. Хотя бы потому, что он — дурак и о завтрашнем дне совсем не думает. Он выиграет эту битву — и проиграет войну. Уже проиграл.
Вот только нас это не спасет. Ну не может сотня троллей удержать всю эту чудовищную громаду. Даже таких троллей, как Дети Сумеречных Скал. Лучших воинов на свете. Бесстрашных, могучих и — что редко для троллей! — мудрых.
И все-таки их всего сотня. Вот если бы еще сотня стрелков-эльфов. Так ведь и было задумано. Вот только они не пришли. Их нет.
Не смогли?
Не успели?
Предали?
Нет, только не предали! Танцующие С Луной не стали бы предавать.
И все-таки они не пришли.
Горный проход такой узкий. Под прикрытием стрелков сотня троллей смогла бы оборонять его долго. До заката — точно смогла бы. А больше не требуется. Другие отряды, посланные в обход, пройдут тайными горными тропами и обрушатся на врага со всех сторон. Небо потемнеет от эльфийских стрел. От могучего рева троллей содрогнутся скалы. Тогда уже враг будет искать спасенья. И не найдет.
