Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре
Я был в этом убежден, хотя и не знал, почему. Я выясню и это, и тогда кое-кто заплатит. Очень, очень много заплатит. Ненависть, могучая ненависть горячей волной ударила меня в грудь. Кто бы ни пытался сломать или использовать меня, сделал это себе на беду, и теперь, кто бы он ни был, он не будет обижен моим вниманием. Я ощутил сильное желание убить, уничтожить этого мерзавца, и вдруг понял, что эти ощущения не новы и что в прошлой жизни именно так я и поступал. И не раз.
Я уставился в окно, глядя, как падают мертвые листья.
Добравшись до Большого Города, я, во-первых, зашел в парикмахерскую побриться и подстричься, а во-вторых, отправился в туалетную комнату и надел свежую рубашку — терпеть не могу, когда срезанные волосы щекочут шею. Автоматический пистолет калибра 0.32, принадлежавший неизвестному типу из Гринвуда, лежал в правом кармане куртки. Предполагаю, что если Гринвуд или моя сестра захотели бы вдруг разыскать меня, то незаконное ношение оружия вряд ли пошло бы мне на пользу. Но я решил, что так спокойнее. Сначала меня надо найти, а потом… Главное, я хотел понять причину всех событий. Я быстро перекусил в ближайшем кафе, потом целый час ездил в метро и на автобусах, соскакивая на самых неожиданных станциях, затем взял такси и назвал адрес Эвелин в Уэстчестере — адрес моей сестры и желанного источника воспоминаний. Прежде, чем мы приехали, я обдумал тактику дальнейших действий.
И когда в ответ на мой стук, после получасового ожидания, старинная большая калитка отворилась, я уже знал, что буду говорить. Я все тщательно обдумал, пока шел к дому по длинной извилистой аллее, выложенной белым гравием, мимо дубов и ярких кленов — ветер холодил мою подстриженную шею под поднятым воротником куртки, под ногами хрустели листья. Запах тоника от моих волос смешивался с густым запахом плюща, обвивавшего стены старого каменного здания. Все было незнакомо, и вряд ли я когда-либо был здесь раньше.
Я постучал, и мне ответило эхо.
Затем я засунул руки в карманы и стал ждать.
Когда дверь отворилась, я улыбнулся и кивнул плоскогрудой служанке с россыпью родинок на лице.
— Да? — сказала она с пуэрториканским акцентом.
— Я хочу видеть миссис Эвелин Флаумель.
— Как прикажете доложить?
— Ее брат Карл.
— О, входите, пожалуйста, — сказала она мне.
Я вошел в прихожую. Пол был выложен мозаикой из крохотных бирюзовых и лососевых кафельных плиток. Стены красного дерева, заросли больших зеленых лопухов, оккупировавших кадки на левой половине комнаты. Сверху проливал желтый свет куб из стекла и эмали.
Девушка удалилась, и я стал осматриваться, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь знакомое.
Ничего.
Тогда я стал просто ждать.
Наконец служанка вернулась, улыбнулась, кивнула и молвила:
— Пожалуйста, идите за мной. Она примет вас в библиотеке.
Я пошел следом: три лестничных пролета вверх, затем по коридору мимо двух закрытых дверей. Третья дверь слева была открыта, и служанка жестом пригласила войти. Я вошел и остановился на пороге.
Как и в любой библиотеке, здесь были бесконечные этажи книг. Еще здесь были три картины — два лесных пейзажа и один морской. Пол был застлан тяжелым зеленым ковром. Рядом с громадным столом стоял такой же громадный глобус, с лица которого на меня смотрела Африка. Позади стола и глобуса во всю стену распростерлось окно со стеклом толщиной не меньше восьми сантиметров. Но не это стало причиной моего замешательства.
На женщине, сидевшей за столом, было платье цвета морской волны с глубоким вырезом спереди и широким воротником, у нее были длинные волосы в локонах, по цвету напоминавшие нечто среднее между закатными облаками и пламенем свечи в темной комнате, — не крашенные, я откуда-то знал это, — а ее глаза за большими очками, в которых она, по-моему, не нуждалась, — я это тоже знал, — светились такой же голубизной, как озеро Эри в три часа пополудни ясным летним днем, а цвет ее сжатых губ гармонировал с волосами. Но и это не стало причиной моего замешательства.
Я знал ее, откуда-то знал, хотя и не мог сказать, откуда.
Я двинулся вперед, надев на себя улыбку.
— Привет, — сказал я.
— Садись, — она указала на кресло с высокой спинкой и большими подлокотниками, оно было оранжевым и удобным — как раз для меня.
Я сел, и она пристально взглянула на меня.
— Я рада видеть тебя снова на ногах.
— Я тоже. Как поживаешь?
— Спасибо, хорошо. Должна признаться, что я не ожидала увидеть тебя здесь.
— Знаю, — приврал я, — но я здесь, чтобы поблагодарить тебя за заботу и ласку.
Я позволил прозвучать легкой ноте иронии, чтобы посмотреть на ее реакцию.
В это время в комнату вошла гигантская собака — ирландский волкодав — и свернулась в клубок возле стола. Вторая пришла следом, но перед тем как лечь, дважды обошла глобус.
— Вот именно, — ответила она, возвращая иронию, — это самое малое, что я могла для тебя сделать. В следующий раз будь осторожнее за рулем.
— Обещаю тебе, что буду принимать все меры предосторожности.
Я не знал, в какие игры мы играем, но так как и она не знала, что я этого не знаю, я решил выудить из нее все, что удастся.
— Я подумал, что тебе будет небезынтересно, в каком я сейчас состоянии, вот я и пришел.
— Я была… я… — ответила она. — Ты что-нибудь ел?
— Завтракал часа два тому назад.
Она позвонила служанке и приказала накрыть на стол. Затем:
— Я так и думала, что ты сам выберешься из Гринвуда, когда придешь в себя. Правда, я не ожидала, что это будет так скоро и что ты явишься сюда.
— Знаю, — ответил я. — Потому-то я и пришел.
Она предложила мне сигарету, я взял, дал прикурить ей, затем закурил сам.
— Ты всегда вел себя неожиданно, — сказала она после несколько затянувшейся паузы. — Правда, в прошлом тебе это помогало, но не думаю, что ты что-нибудь отыграешь сейчас.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.
— Ставка слишком высока для блефа, а мне кажется, что ты именно блефуешь, явившись ко мне вот так, запросто. Я всегда восхищалась твоей смелостью, Кэвин, но не будь дураком. Ты знаешь счет в игре.
Кэвин? Запишем это после "Кори".
— А может, не знаю, — ответил я. — Ведь какое-то время я спал, разве не помнишь?
— Ты хочешь сказать, что ни с кем не связывался?
— Как проснулся, не представилось случая.
Она наклонила голову на сторону, и ее удивительные глаза сузились.
— Опрометчиво, — сказала она, — но возможно. Просто возможно. Ты мог попробовать. Ты мог. Я притворюсь, что ты так и сделал. В таком случае, ты поступил остроумно и неопасно. Дай мне подумать об этом.
