Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака
Я слушал.
Список открывался знакомым именем. Ольтен Эльсдорф, принц крови, по закону — король Немедии. После второго имени меня чувствительно ткнули кулаком в спину.
— Слышал? — шепнул Конан.
Сразу за Ольтеном депешу подписала некая Долиана, наследница герцогского титула Эрде, принявшая оный титул в соответствии с законами и уложениями о дворянском наследовании гербов и ленов после гибели всех членов семьи. И пошло-поехало.
Восемь герцогов, двадцать три графа и тридцать семь баронов Полуночной Немедии. Некоторые имена я знал — семейства Клеве, Целлиг, Крейн, Дюшрек или Майль, некоторые слышал впервые.
— «С тем мы, люди пользующиеся в дворянстве нашего государства безусловной и безупречной репутацией верных слуг Трона Дракона, объявляем Тараска Эльсдорфа, принца короны, узурпатором и злодеем, незаконно захватившим трон, издревле принадлежащий династии Эльсдорфов, обвиняем его в оскорблении величия, покушении на королевскую кровь, убийстве членов королевской семьи, противозаконном и противогосударственном перевороте, исподволь подготовленном кофийской монархией…»
— Ложь! — послышался среди кромешной тишины один-единственный краткий возглас.
Король Балардус, покраснев, выступил вперед, но его вовремя удержали придворные. Эрхард продолжал читать, даже не без видимого удовольствия:
— «… Исподволь подготовленном кофийской монархией, а также в подстрекательстве народа к бунту, разрушению государственных и законодательных устоев. С тем Великий дворянский совет Полуночи, областей Соленых озер, Эвербаха, Меноры, герцогства Нумалия и прочих земель, не требующих развернутых перечислений, заявляет, что с момента оглашения настоящего ордонанса Тараск Эльсдорф, сын Артезы Элъсдорф, сестры нашего почившего короля, считается злодеем короны и может быть помилован лишь в случае немедленной передачи трона и всех королевских регалий Немедии принцу Ольтену Эльсдорфу, единственному оставшемуся в живых наследнику Нимеда Первого. Далее означенный Тараск будет предан в руки Высшего дворянского суда для расследования его преступлений перед государством и дальнейшего наказания».
В зале стало так тихо, что я отчетливо расслышал легкий топоток пробежавшего у меня под ногами таракана. Будь тараканов больше, могло бы показаться, что в церемониальном зале с грохотом и лязганьем шествует гвардейская конница.
— «Сим же мы, дворяне Немедии, и я, Ольтен Эльсдорф, законный король, приносим нижайшие извинения чужеземным владыкам, поддавшимся на ловкий обман узурпатора и просим таковых выступить свидетелями и судьями в данном споре. В случае, если оный Тараск Эльсдорф откажется выполнить наши требования, в соответствии с коронным законом о Рокоде, Полночь Немедии объявляет Рокод областям, не признающим верховную власть короля Ольтена, который по коронации примет имя Нимед в честь умерших отца и брата. Встреча высшего дворянского совета Полуночи и представителей узурпатора назначается на двадцать пятый день нынешней луны, возле замка Демсварт, что на реке Нумалии в двадцати лигах к полудню от одноименного города. В случае оказания узурпатором Тараском сопротивления законной власти, король Ольтен оставляет за собой право первым применить силу войск.
Дано в городе Эвербахе, что на Соленых озерах, пятого дня Второй весенней луны 1294 года. Руку лично приложил Олътен, король Немедии».
— Здравствуйте, приехали! — как гром небесный, рухнул на присутствующих изумленный возглас невоспитанного темрийского горца Бриана. Остальные молчали и не шевелились.
Надо отдать должное Тараску. Выслушивая удивительные и полные дерзости сентенции, он стоял в спокойно-расслабленной позе, скучающий взгляд блуждал где-то по верхушкам колонн, поддерживающих потолок залы. Едва Эрхард закончил чтение, правитель Немедии протянул руку, взял свиток и раздельно проговорил:
— Боюсь, мой царственный брат, вы поддались крайне неуместному и злому розыгрышу. В моем королевстве ничего не известно о мятеже на Полуночи. И уж тем более ничего не известно об Ольтене Эльсдорфе. Вся погибшая королевская семья, согласно установленным традициям, погребена в усыпальнице родового замка династии. Это могут подтвердить королевские судьи, проводившие обряд жрецы и многочисленные свидетели, опознававшие тела моих почивших родственников.
— Позволю себе не согласиться с Вашим величеством,— решительно заявил Эрхард.— Несколько дней назад мое посольство стало свидетелем штурма города Эвербах, где человек, называвший себяпринцем Ольтеном, и передал эту депешу.
— Я разберусь,— снисходительно ответил Тараск, и повернулся к сотнику гвардии.— Отправить на Полночь две гвардейские тысячи тяжелых кирасир. Подкреплением — тысячу копейщиков…
И уже для всех:
— Почтенные гости, высокородные короли и королевы! Полагаю, это недоразумение будет улажено в ближайшее время. Видимо, произошла ошибка, или в моей стране появился самозванец. Церемониймейстер, объявляйте начало парадной трапезы.
— Что такое «Рокод»? — негромко спросил меня Конан, слегка обалдевший от подобных новостей.
— Давнейшая немедийская традиция – освященный законом мятеж дворян против короля,— отозвался я и пояснил: — Если таковые дворяне считают монарха недееспособным или неправедно заполучившим власть, они имеют право собрать войско и объявить ему войну. Участников неудачных Рокодов не казнят, они отделываются вечным заключением в собственных замках.
— Вечер безнадежно испорчен,— полушепотом заявил подошедший Просперо, выглядевший изрядно обескураженным.— Загадочная история. Коронация, торжество — и вдруг такое известие! Надо найти Эрхарда и потолковать, что они там на самом деле видели или не видели. Только обидно—в кои-то веки съехались все правители Заката, а тут…
— По-моему, веселье только начинается,— оптимистично высказался Конан.— Согласитесь, я сразу заподозрил, что дело с недавним бунтом в Бельверусе далеко нечисто! И мы с размаху вляпались в эту коровью лепешку. Бедные дамы, они испачкают платья!
— Кстати, о дамах,— на плечо Конана легла чья-то тоненькая очаровательная ручка, поблескивающая искрами тяжелых перстней, и небрежно заставила его повернуться. — Сударь, мы случайно не знакомы?
— Чаб… Э-э… Ты кто такая? – Конан мгновенно надулся, возвращаясь к своей любимой ипостаси «одичавшего киммерийца». Просперо только фыркнул и отправился здороваться с Эрхардом.
— Я-то? — дама небрежно похлопывала по ладони Скипетром Морских Королей.— Родилась принцессой, стала королевой. Чабела из Зингары, не слыхал про такую?
