Александр Волков - Владигор. Князь-призрак
С этими мыслями Владигор выехал на опушку леса и остановился, глядя на Стольный Город, раскинувшийся по обоим берегам Чарыни. Холодный шар солнца висел над далекими, поросшими зубчатым лесом холмами, вечерний туман стелился над крышами посадских изб с тускло горящими окошками, поднимался из глиняных труб седой дым, и лишь над княжьим двором взлетали и с хлопками рвались в бирюзовом небе рыжие шутихи.
«Веселятся, — с грустью подумал Владигор, — а как во двор въеду, сразу по углам разбегутся: оборотень явился… Вон Филька говорит, молодухи детей малых от окон уносят, стоит мне на улицу выехать. И поговорить не с кем по душам, — что ни спросишь, один ответ: много вами довольны, светлейший князь!.. Шапки ломают, государем зовут, а в глаза никто прямо не посмотрит: как же, оборотень, сглазит!.. Послушать бы, о чем они в кабаках между собой болтают…»
Не успел князь додумать эту мысль до конца, как покорный Лиходей вдруг заржал, мотнул головой и, резко поднявшись на дыбы, сбросил своего седока на жесткую, подернутую вечерним инеем траву.
— Что с тобой, друг сердечный? — воскликнул Владигор, вскакивая на ноги и пытаясь поймать тяжелую от золотых бляшек уздечку. Но конь неожиданно отскочил, и ладонь Владигора поймала вместо жесткого ремешка воздух. Князь бросился за конем, но споткнулся о гнилой ольховый пенек и едва успел выставить перед собой руки, чтобы не зарыться лицом в пожухлую осеннюю траву. При падении он ударился коленом о камень и, удивляясь своей странной неловкости, присел, чтобы растереть ладонями ушибленное место. Каково же было его удивление, когда он увидел, что вместо расшитого золотым орнаментом бархата его колено обтягивает ветхая льняная дерюга, кое-как схваченная по шву сухой бараньей жилой.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
На окраине города его облаяли собаки. Три злых косматых волкодава, на ночь спущенные со своих цепей, осатанело метались за бревенчатым частоколом богатого купеческого двора, пока Владигор, чуть припадая на ушибленное колено, неторопливо шел по узкой улочке. Когда он поравнялся с воротами, из тени под навесом выступил рослый стражник в меховом полушубке и, не говоря ни слова, выставил перед ним тяжелую алебарду.
— Кто такой? Куда идешь? — спросил он грубым, простуженным голосом.
— Странник, — ответил Владигор, по привычке нащупывая пальцами рукоятку ножа, — княжий двор ищу, ваш князь, говорят, человек добрый, может, переночевать пустит.
— Князь-то, может, и добрый, но здесь по ночам ходить не велено. — В голосе стражника зазвучали угрожающие нотки.
— Так я ж не знал, — примирительно ответил Владигор, стягивая с головы вытертую заячью шапку. — Ты мне скажи, добрый человек, как к князю Владигору пройти, я и пойду…
— Куда ж ты пойдешь на ночь глядя? — Стражник приблизился к страннику и положил ему на плечо тяжелую властную руку. — Мой хозяин тоже человек добрый, он и накормит, и постель велит постлать, сам в юности по дорогам горе мыкал, пока его покойный Климога не подобрал и в люди не вывел. А князя Владигора в такое время беспокоить не надо, не любит он, когда его от гульбы отвлекают, слышь, как там веселятся?
— Слышу, не глухой, — сказал Владигор, чувствуя, как пальцы стражника цепко обхватывают его плечо.
— А глянуть хочешь? — усмехнулся стражник, прислоняя к воротам тяжелую алебарду и резким рывком швыряя Владигора на гладкие бревна частокола. — Давай лезь, коли ты такой ушлый!
Сказав это, стражник снял с пояса шестопер и ткнул Владигора в плечо остро отточенным наконечником. Псы за частоколом почуяли запах чужого человека и отозвались бешеным лаем. Владигор оттолкнулся от бревен, подпрыгнул и, волчком закрутившись в воздухе, ногой ударил стражника в скулу. Тот раскинул руки, как бы пытаясь поймать отлетевшую шапку, качнулся и упал на спину, бессильно откинув курчавую темноволосую голову. Владигор нащупал на земле мерзлый плоский камешек, наклонился над поверженным и приложил камень к теплому кровоподтеку на его скуле. Вскоре веки стражника дрогнули, он приоткрыл один глаз и, увидев над собой бородатое лицо ночного бродяги, зло и бессильно заскрипел зубами.
— Что уставился? — прохрипел он, стараясь незаметно подогнуть ногу и дотянуться до рукоятки засапожного ножа. — Кончай, раз твоя взяла!
— Это еще зачем? — сказал Владигор, поймав его руку и мертвой хваткой стискивая запястье. — С мертвеца какой мне прок? Одно беспокойство.
Он высвободил роговую рукоятку ножа из крепких пальцев стражника и, почти не глядя, метнул нож в сторону подворотни, откуда скалились озверевшие псиные морды. Клинок влетел в глотку одного из волкодавов, и пес откатился во двор, захлебываясь собственной кровью.
— А ты брат, ловок, — сказал стражник, потирая освобожденную кисть. — Звать-то тебя как?
— Зови Осипом, — сказал Владигор, вскакивая на ноги и протягивая стражнику руку, — а тебя?
— Ерыга, — ответил стражник, поднимаясь с земли и одергивая бархатный кафтан.
Он потоптался на месте, потер ушибленную скулу, поднял пушистую лисью шапку, отряхнул ее рукавом и, нахлобучив по самые брови, опять уставился на Владигора.
— А на княжий двор ты, Осип, сейчас лучше не ходи, — сказал Ерыга, — ты хоть драться и ловок, но там народ не мне чета: живо бока обломают. Владигор, говорят, по ночам на шабаши летает, а его дружинники от скуки бесятся: девок по купеческим лавкам брюхатят, калик перехожих цепными медведями травят, а нынче огненную потеху устроили. Им под горячую руку лучше не соваться…
— А куда князь смотрит? — нахмурился Владигор.
— Это мне неведомо, — сказал Ерыга, подходя к воротам, из-под которых все еще клубились паром две охрипшие до немоты песьи морды. Он лениво, как бы нехотя, вытянул их плетью, и псы с визгом отскочили внутрь двора.
— Зарезал ты Буяна, — вздохнул он. — Что я теперь хозяину скажу?..
— Да так и скажи, как дело было, — усмехнулся Владигор, — а боишься, так я сам скажу.
— Экой ты шустрый, — сказал Ерыга. — Надо было тебя сразу шестопером по темени угостить.
— Ты об этом не жалей, — сказал Владигор. — С мертвеца проку не много.
— Зато хлопот с ним меньше, — сказал Ерыга, распахивая калитку. — Проходи, коли псов не боишься.
— А что их бояться, — сказал Владигор, переступая обтесанное бревно, — к ним подход иметь надо.
При виде князя оба волкодава насторожились, оскалили клыки, но Владигор тихо свистнул, и псы поджали пушистые хвосты.
— Видать, побродяжил ты на своем веку, коли с псами так ладить научился, — пробормотал Ерыга за его спиной.
