Галина Романова - Проклятие династии
— Все говорят, что именно по ее протекции этот «граф Орш» получил дом покойного Пурнара делль Орша и его титул! — добавил Веймар. — А еще утверждают, что он здесь как бы представляет ее сторону!
— Может быть, он ее племянник? — пожал плечами еще один юноша, пятый сын графа делль Йодд, троюродный брат Хельги по линии матери. Будучи самым младшим в семье, он не питал особых надежд на большое наследство — кроме сыновей у графа делль Йодд имелись две дочери, — и потому все свои надежды юноша связывал либо с карьерой, либо с внезапным появлением бездетного престарелого родственника, который захочет осчастливить именно его.
— Не знаю, — пожал плечами Веймар. — Но приезд нового графа делль Орш должны были заметить. Иначе все это становится просто подозрительным!
— А может, и заметили, — Хельга за последние два дня так проголодалась на казенных харчах, что вгрызлась в свою порцию мяса и сейчас говорила с набитым ртом, — только кто же нам скажет? Мы — младшие сотрудники и не имеем права на конфиденциальную информацию. А может, все гораздо проще — этот тип действительно сын графа делль Орш и обратился к вдовствующей принцессе просто потому, что его покойный отец бы вассалом ее умершего мужа. Она живет одна, вот и обрадовалась возможности пообщаться хоть с кем-нибудь!
— Все может быть, — задумчиво пожал плечами Веймар и через стол посмотрел на предмет обсуждения. Тот как раз в это время склонил голову набок, выслушивая, что ему щебечет какая-то молодая женщина. Судя по взгляду, которым он в это время обводил остальных гостей, ни сама собеседница, ни тем более ее речи, не вызывали у него интереса.
Хельга вздрогнула, когда серые глаза второй раз за день отыскали ее глаза. Девушку даже передернуло оттого, сколько в них было холода!
Несмотря на позднее время, герцогиня Гвельдис а-делла Марс делль Ирни не ложилась спать. Сложив руки на коленях, она сидела у окна и прислушивалась к звукам, доносившимся снизу, из комнаты невестки. Звукоизоляция в старом замке была отменная, но герцогиня Гвельдис прекрасно знала, что происходит, и напряженно ждала, чем все закончится. Три часа назад у ее невестки внезапно отошли воды.
Она не услышала первого крика новорожденного, но в коридоре вдруг послышались многочисленные радостные крики. Это могло означать только одно, но герцогиня все равно не сдвинулась с места. Она хотела услышать подтверждение своим мыслям.
— Сиятельная делла! — с силой распахнув дверь, ворвалась служанка. — Вы не спите?
— Что там? — Гвельдис встала.
— Мальчик!
Женщина улыбнулась.
— Хвала богам! Лорду Гайрену уже сообщили?
— Да, сиятельная. Вы спуститесь?
— Конечно. Подай мне убор!
Набросив на распущенные волосы белое покрывало с золотым шитьем по краю и плотнее запахнув домашнее платье, герцогиня быстрым шагом отправилась вниз, к брату, но тот уже спешил ей навстречу. Породистое румяное лицо сияло.
— Гвель! — воскликнул он, заключая сестру в объятия и целуя ее в щеки. — Наконец-то! Мальчик! Сын! Я только что его видел!
— Он здоров? Нормален? — забеспокоилась Гвельдис.
— Да. И у него мой профиль! — Гайрен невольно приосанился, и герцогиня с усмешкой потрепала брата по темным вьющимся волосам.
Они не являлись родными братом и сестрой — у них были разные отцы и матери. Но тридцать лет назад сама судьба объединила их в одну семью.
Младший сын короля Ройдара не отличался постоянством — имея супругу и новорожденного сына, он не смог устоять перед прелестями молоденькой служанки. Когда же вместе с братом, принцем-наследником Ройдароном, он взошел на эшафот, их детей тоже убили. Поскольку четырехлетний мальчик был слишком мал для казни, ребенка решили отравить вместе с сестренкой-двойняшкой, а полуторамесячного младенца просто задушить подушкой. Детям дали конфеты, начиненные ядом, но брат отнял у сестры часть, воспользовавшись тем, что был сильнее. Благодаря этому Гвельдис досталось гораздо меньше отравы, и она выжила.
Принцесса-мать в то время сама находилась в тяжелом состоянии — она была беременна третьим ребенком, и палачи «вычистили» ее, не заботясь о том, что женщине нужно сохранить здоровье. Речь шла прежде всего о том, чтобы не допустить рождения потомка короля Ройдара. Подвергшаяся зверской операции, принцесса медленно умирала от заражения крови. Она решила уехать из города, пока еще могла спасти дочь. Тут-то ей и подвернулась наложница деверя. Девушка, заливаясь слезами, упала к ногам умирающей принцессы и поведала, что ее госпожа, супруга второго сына покойного короля, покончила с собой, когда умер ее младенец, и она осталась одна. Если не считать ребенка, которого носила. Девушка узнала о своей беременности совсем недавно и еще не успела сказать принцу, что он станет отцом. А теперь, услышав о том, как обошлись с принцессой, всерьез начала бояться за свою жизнь.
Именно этой девушке умирающая принцесса и поручила свою дочь Гвельдис. Девушка, получив солидное вознаграждение, увезла девочку в провинцию, где сразу вышла замуж за графа делль Марс и семь месяцев спустя родила Гайрена. Она не скрывала от детей, кто они такие, только ее супруг был твердо уверен в том, что Гайрен — его родной сын.
Гвельдис выросла с мыслью о том, что кровь отца, брата, матери и ее собственного неродившегося ребенка требует отмщения. Об этом твердила мать, пока была в сознании, это же повторяла мачеха, как страшную сказку, пересказывая события тех лет. Больше всего девушка боялась за брата — последнего потомка короля Ройдара. Она сама устроила его брак и занималась его делами. И вот наконец после двух дочерей, которым сейчас было четыре и полтора года, у принца Гайрена родился сын.
О своих детях она не думала — двенадцать лет супружества принесли ей шесть выкидышей и одну-единственную дочь, которой недавно исполнилось восемь лет. Решив, что жена бесплодна, герцог делль Ирни принялся волочиться за всеми девушками подряд в надежде заполучить хотя бы бастарда-мальчика. Герцогиня не мешала мужу развлекаться — так у нее оставалось больше времени на брата и его семью.
— Как ты решил его назвать? — спросила Гвельдис у брата.
— Ройдаром, конечно! — ответил тот. — Думаю, это имя принесет удачу.
— Конечно. — Гвельдис еще раз поцеловала брата в лоб. — Теперь нам есть для чего жить и бороться.
ГЛАВА 2
Принц Кейтор, младший принц Королевского Дома Великой Паннории, по праву считался самой большой головной болью для всего почтенного семейства.
Начать с того, что он появился на свет на три недели раньше срока, что заставило короля упрекать супругу: увлечение игрой на бегах до добра не доводит. Мало того, принц родился рыжим, чего в Королевском Доме не водилось никогда. Король уже совсем было решил, что королева чересчур увлеклась, но в остальном ребенок рос вылитый папочка: те же ушки, глазки, носик и ротик. Его старший брат, наследник престола, которому к тому времени исполнилось пять лет, походил на своего родителя куда меньше.
