Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept"

Я никогда не входила в число считавшихся миловидными девушек — твердый подбородок и угловатые скулы заставляли мое лицо выглядеть чересчур квадратным — но сейчас, с влажными от пота, слипшимися на макушке волосами, я и вовсе смотрелась, как мокрый воробей-беспризорник. Несколько прядок выбилось из высокого хвоста, в который я укладывала волосы, так что я расстегнула деревянную заколку, сохраняющую остатки моей так называемой прически, и сунула ее в карман. Мокрое полотенце приятно холодило кожу, и я протёрла им свои шею и ключицы, чтобы хоть немного освежиться. Шерстяная рубашка, которую я надевала на Арену, была запятнана кровью, поэтому я сняла её и сунула в сумку, натянув вместо неё свою последнюю приличную одежду: ситцевую кофточку лазурного цвета с вышитой на груди эмблемой лаурского приюта Трагически осиротевших девочек. Мне следовало быть осторожной и не пролить на неё пиво ненароком: стирка в приюте планировалась только через пару дней, а Наставница проверяла одежду каждое утро.

Запихнув сумку с грязными вещами в угол, я толкнула дверь и вступила в главное помещение «Крысиного Гнезда». Здесь не было ничего приятного взгляду посетителя, как и следовало из названия таверны: стены, обитые скрипящими досками, бывшими частью обшивки старых кораблей, и земляной пол с грязными лужами в тех местах, куда пиво проливали слишком часто. В центре общего зала располагалась костровая яма с каменными краями, окружённая столиками, за которыми с полдюжины посетителей развлекали себя выпивкой и болтовней. К человеческой расе из них относились лишь двое. Прочие – трое орков в легионерских доспехах — сидели за одним столом с желтоглазой гоблиншей, щеголявшей офицерскими нашивками на плечах. Ну, я так думала, что это была гоблин-женщина: сложно было определить пол из-за глубоких морщин, покрывавших её зелёную кожу. Лицезрение трёх здоровенных орков, возвышавшихся, по меньшей мере, на три фута [9] над тощей гоблиншей, но ловящих каждое её слово, вызвало у меня лёгкую улыбку. Впрочем, моё внимание почти сразу же переключилось на менестреля, стоило ей начать новую песню:

Ножку вверх и ножку вниз:

Был растоптан в Кэллоу принц.

Нам не важна высота ваших стен –

Все они рухнут в огне перемен...

От стола, за которым выпивали легионеры, донеслись одобрительные возгласы. Похоже, этим вечером Эллерна подбирала репертуар в соответствии со вкусом большей части аудитории. «Песнь Легиона» была не самым популярным мотивчиком в Кэллоу. И не удивительно – она являлась прямой отсылкой на Завоевание.

Харриона в общем зале я не заметила, но Лейран уже сидел за одним из угловых столиков таверны, сально улыбаясь Эллерне всякий раз, когда та смотрела в его сторону. Бр-р! Он пытался убедить певичку разделить с ним постель с тех пор, как Харрион впервые нанял её. И, хотя поначалу Эллерну не вдохновляла подобная перспектива, в последние дни она, казалось, была склонна согласиться. Плохой выбор, Эллерна! Он не женится на тебе, как бы того ни желал его отец!

Пока я размышляла о характере и склонностях Лейрана, тот обнаружил моё появление в таверне и жестом попросил подойти. Я пересекла помещение, улыбнувшись по дороге паре знакомых прислужниц, с которыми я здесь работала. Лейран одарил меня самой проказливой улыбкой из всех, на которые был способен, приглаживая свои коротко стриженные волосы, пока я усаживалась напротив него.

— Кэтрин, — поприветствовал он меня. — Пунктуальна, как и всегда.

Я с трудом подавила желание поинтересоваться в ответ, как он сам умудряется каждый день опаздывать на работу, обитая на втором этаже «Крысиного Гнезда».

— Лейран, — сказала я вместо этого, — Мой передник, как обычно, под барной стойкой?

— Как обычно, — пожал он плечами, — Рядом с дубинкой. Но сначала тебе следует поговорить с моим отцом. Он ждет тебя в своей комнате наверху.

Хм-м. Я неразборчиво пробормотала что-то, изображая признательность, и встала. С отчетностью Харриону моя помощь понадобится только через пару дней — значит, он зовет меня не за этим. Но, может, я нужна ему, чтобы разобраться с какими-нибудь другими цифрами: отчасти я получила работу в таверне именно потому, что знала письмо и счёт. Таково уж преимущество воспитания в финансируемом Империей учреждении.

Ступеньки лестницы скрипнули у меня под ногами, выведя в коридор с четырьмя закрытыми дверьми: две хозяйские комнаты и две — для сдачи в аренду. Документы Харрион хранил у себя, так что я уже бывала в его комнате раньше. Постучав костяшками пальцев по косяку, я выждала мгновение, прежде чем заглянуть внутрь. Крохотное помещение освещала пара свечей, а из мебели сюда втиснулись только кровать и комод, да старый письменный стол напротив. Сидящий за столом на табурете старик, не отрываясь от своих бумаг, жестом пригласил меня войти в комнату.

— А-а, Кэтрин, — пробормотал он. — Ты должна кое-что прочесть для меня.

Владелец «Крысиного Гнезда» был тощим мужчиной с лысиной на макушке, одетым в дешёвый шерстяной костюм коричневого цвета. Он смотрел на лист пергамента перед собой, впиваясь взглядом в буквы так, словно те оскорбляли его одним своим видом. Я не думала, что Харрион сумел бы разобрать написанное, даже умея читать: его зрение было уже не таким острым, как раньше, при этом тратиться на очки он вовсе не собирался. Привычно не обращая внимания на грубоватое поведение тавернщика, я заглянула в написанное через его плечо. Это было официальное послание, насколько я понимала, подтверждённое золочёным оттиском печати с лауэрским гербом. Я пропустила несколько первых строк, заполненных церемониальными расшаркиваниями, и быстро перешла к сути дела: канцелярская служба губернатора извещала, что в конце следующего месяца все владельцы заведений, подающих выпивку, должны оказаться в составе Гильдий – или же оплатить дополнительные налоги.

— Они хотят запихнуть тебя в Гильдию пивоваров, — озвучила я прочитанное, — Или же увеличить твои налоговые выплаты, причем тут не написано, на сколько.

— Долбаный Мазус! — выругался Харрион и добавил: — Грёбаные праэситы и их ублюдочная Империя!

Разливая выпивку на первом этаже, я слышала обороты и покрепче — и гораздо более изобретательные. Тем более, я вполне понимала причины ругани тавернщика. Я слышала, что когда-то Гильдии приносили пользу — когда Кэллоу все ещё называлось Королевством, — но с тех пор, как в Лауре засел имперский губернатор, гильдейские взносы превратились в официальный повод для грабежа. Гильдии ежемесячно требовали денариев, а так же определённого количества производимого товара — для «контроля качества». В обмен они обещали защищать интересы своих членов и контролировать товарообмен. Губернатор вмешался в правила игры, подкупив всех гильдейских мастеров, которых смог, и устранив тех, кого не смог, превратив Гильдии в очередную плеть имперской ядовитой лозы, удушающе обвившейся вокруг Лауэра.

— Новый налог может оказаться меньше, чем плата за членство, — сделав паузу, сказала я Харриону, не зная, как еще его утешить.

— Праэситы жадные, а не глупые, — насмешливо фыркнул старик. — Налог будет просто ужасающим, девочка, уж поверь мне!

— И из-за него ты больше не сможешь платить мне за работу? — вздохнула я, пропуская пряди своих волос сквозь пальцы.

Лысеющему старику хватило такта хотя бы изобразить смущение.

— Ну, ты сможешь заработать в те ночи, когда в таверне полно посетителей, — признался он, — но не в такие, как сегодня.

Мне хотелось упрекнуть Харриона в сложившейся ситуации, но это было бы нечестно. В этом не было его вины, ведь так? Тавернщика новое положение дел радовало не больше, чем меня, и не было никого, к кому бы мы могли обратиться с претензией. Губернатор подчинялся только Императрице Ужаса, а я была уверена, что Малисия класть хотела на то, что её дружка Мазуса кэллоуэйцы величают не иначе как лордом-разбойником. Какое ей до этого дело, пока дань из Лауэра приходит в срок? Да, это не честно, но проигравшие войну редко сталкиваются с честностью.