Александр Никоноров - Раздать сценарий
— У вас не найдется куриного бульона?
— Конечно.
Староста ушел; в комнату проникли глухие командные фразы, чьи-то ноги затопали по деревянному полу, загремела посуда. Хомт взял стул и пододвинулся ближе к кровати.
— Ну что, колдун, предположения какие имеются, не? Чаво им надо-то? Эх, ешли бы не дурак Кмар, то все могло пройти почище! Совсем молодняк нервный пошел, етить его узлом! Сдал парень, сильно шдал… За то и поплатился…
Беседы подобного рода — не самое приятное, с чего можно начать день. Состояние мое хуже, чем после разгульной ночи, а внутри черепной коробки словно налита тягучая патока. О каких размышлениях может идти речь?
— Предположений пока никаких. К сожалению, один день это мизерно, чтобы делать какие-то выводы. Эх… Придется мне здесь задержаться… — но в комнате никого, кроме меня самого, мои проблемы и состояние не заботили. Можно не стараться. — На самом деле меня смутило, что они шли точно зомбированные марионетки. Ни до чего им не было дела, а нас они как будто и не видели. А вот когда Кмар выстрелил в одного, то они прям с цепи сорвались. Как будто… Как будто заклятие спало, — сомневаясь, проговорил я.
— Они поштоянно так, словно шобаки чумные! Как взревут, как осклабятся — аж мурашки по заднице!
— Кстати, насчет их агрессивности — мерги никогда этим не отличались. Я читал про них в разных источниках, но нигде не упоминалось про присущее им безумие берсеркеров. Это меня тоже настораживает.
— Дык мы уж к этому привыкли! Я потому ребят-то и позвал. Дело-то знамо чем пахнет!
— А почему бы вам не испечь второй торт и не поставить его где-нибудь у края лесочка? Ну, вроде как дани, подношения или чего-нибудь еще…
— Да упаси Сиолирий! И в торте ли дело? Ты знаешь цену муке? Клянусь камнями Мокрых Штен! И так вон штали только последние нешколько лет раждавать нашим помаленьку — вроде как государственной доплаты. Нотации.
— Дотации?
— Ага, ее. Поди переводить ее на дурняков болотных! Так-то оно, может, и полегчает да обезопасимся, а ешли поганее будет? И напостой готовить им? А не жирно ли? Деревня, считай, жа счет муки и живет.
— Мало ли. Вдруг бы они отстали?
— Ну, милый мой. Шибко много вдругов и одни бы, бы и бы. Я, жнаешь ли, тоже мог бы быть бабушкой, ешли бы не…
Вернулся староста. Взяв стоящую в углу табуретку, он тоже подсел поближе к нам и присоединился к беседе.
— Трэго, суп почти готов. Тебе принести или ты в состоянии?
В его осторожном тоне читаются неудобство за сложившуюся ситуацию, толика извинения и, быть может, стыда. Фидл говорит тише обычного, подбирая слова, точно неопытный парень на первом свидании.
Я осторожно встал. Голова покруживается, но ходить можно. Никаких дополнительных последствий после моих медленных шагов не обнаружилось.
— Нормально… Сейчас приду.
Все понимают, что мне суждено остаться в деревне на неустановленное время. И как бы я ни хотел отправиться дальше, сделать это я не смогу. Воспитание не то, наверное. Как можно бросить на произвол судьбы жителей, чья жизнь регулярно омрачается нападками болотников? Жаль каждого малого пахаря, жаль старосту — видно как он переживает, но ничего не может поделать. Жаль погибших, ибо теперь они тяжким ярмом довлеют надо мной, над Хомтом, над каждым причастным… Бессилие воцарилось в само́м сердце деревни. И простят мне писцы героических эпосов такое высказывание, но кто, если не я, поможет этим людям? Я не возлагаю никаких надежд, но знаний-то у меня определенно побольше. И даже если я потерплю поражение, умру или уйду, оставив за спиной необъяснимую причину проклятия, перед самим собой я буду честным и мне не за что будить корить себя. Когда я смогу сказать, что все, я сделал все, что мог — тогда и только тогда будет правильно.
Пока я одевался, Хомт с Фидлом вели тихую беседу, и когда я собрался, глава безопасности потер ладони и сказал:
— Ну что, я, наверное, с вами отобедаю. Эй, Роза, неси шамогон!
Староста закатил глаза и с полным отчаянием пробормотал:
— Как обычно…
За обедом я украдкой, чтобы не услышала жена, спросил у Фидла:
— А тела-то убрали?
Староста прошептал:
— Еще утром. Ребят похоронили, болотников сожгли далеко за окраиной. Два часа вывозили на лошадях.
С новой закинутой в рот ложкой супа я оживал. Мир стал не столь мрачным, и голова прошла, мысли, как выспавшийся пропойца, стали потихоньку шевелиться, хоть и лениво и не торопясь. По мере пробуждения я с неодобрением заметил, что после пережитого, после утреннего напада патетики, кроме азарта у меня ничего не осталось. Интерес, игра, партия… К сожалению, чем-то более человеческим я не располагал. Еще одна грань орудия безалаберности, отголоски Тилма… Это не значит, что я в любой момент могу сдернуться и покинуть деревню несолоно хлебавши. Против самого себя я не преступлю.
Соответственно, будем делать ходы.
— Ну и какие ваши дальнейшие планы?
— В смысле?
— Ну, что будет сегодня? Неужели снова будете сидеть после такого «праздника»?
Староста осунулся и с некоторым смущением спрятал глаза.
Хомт сделал то же самое, но, как оказалось, он смутился вовсе не от моего вопроса — подоплекой была пустая бутылка самогона. Нос его пылал ярче тлеющей головешки.
— Штратегия, колдун. Иного шпошоба у нас нет узнать их намерения! Пущай покутим еще денечек-другой, зато, глядишь, ты чего и уразумеешь за эту ситуацию! Хто ж его знает…
— Нда. Признаюсь, я удивлен. В свете вчерашних событий продолжать пить, гулять как ни в чем не бывало… А что, гостей не смущает, что они будут сидеть там, где земля не успела толком впитать кровь? Вы все здесь такие простые и бездушные празднолюбцы?
Фидл поднял голову:
— Это деревня, друг мой, чего ты ожидал? Я бы присоединился к твоим словам, так же бы недоумевал и терялся в догадках, что же это за люди такие. Если бы не проклятие, — мертвым тоном закончил он. — Тем более старина Хомт правильно сказал — иного способа выманить их не существует. А несоблюдение традиций может привести к куда более плачевным событиям.
— Ну что ж, ладно. Если это вправду единственно верный путь, то будем следовать ему. Но не проще ли взять по чему-нибудь сладкому и по команде зарядить в пасти болотникам?
— Это жачем?! — Хомт аж жевать перестал.
— Потому что они не переносят сладкого. Глюкоза для них смертельна.
— А, было дело, пробовали просто кидаться в них. И в хари им попадали, и по жадницам, толку-то. Не умирают они. Шибко шкажочным шпошобом ты захотел ш ними рашправиться, колдун!
— Не сказочным, а научным. Хорошо, что-нибудь придумаем. Возможно, с вашими продуктами что-то не так. Глюкоза-глюкозой, да не везде ее найдешь… Может, она и не сидит в рецепте. Кстати, здоровский торт вчера вышел, а уж выход мангустов вообще достоин циркового номера.
