Екатерина Тимохова - Сафари во времени
– Что толку спорить о том, в чем совершенно не разбираетесь?
Оба мужчины воззрились на него и объединились уже против Томми.
– Ах, ну конечно!
– Уж ты-то специалист!
– Сидишь в своей саванне…
– Где и законом то не пахнет!
Надежнецкий и Пешехонов по очереди выдавали обидные фразы, дополняя друг друга.
– Действительно, чего тебе спорить! – припечатал Вадим, а Томми, не ожидая такого напора, даже привстал со своего места. И прежде, чем кто-то еще смог что-нибудь добавить, ответил:
– Вообще-то, я с отличием окончил социологический факультет Оксворда и политологический в МГУ. Уж со мной ли вам тягаться в таких вещах?
Вадим и Лёша потупили взоры, понимая, что проиграли, и решили дальше спорить шепотом, чтобы их не было слышно. Я посмеялась про себя. Кажется, Том, наконец, не выдержал и попытался самоутвердиться перед старшими товарищами, которые как ни крути, в силу возраста частенько воспринимали его как мальчишку. Но мне все равно это понравилось. Я продолжила чтение, как только он снова присел рядом.
13 июля 2015 года
Это немыслимо! Просто немыслимо! Она выходит замуж! Как только я за порог, она тут же катится с горы. Теперь понимаю свою роль в этом предназначении: постоянно направлять ее хорошенькую, но слишком блондинистую голову в сторону Долины Инферин. Иначе они лишатся своей Предсказательницы, так и не заполучив ее. И еще… черт, мне тяжело в этом сознаваться, но я поцеловал ее. Зачем? Зачем? Кто бы знал! Ничего не понимаю. Просто ночь, приятная музыка, легкая блажь в голове от спиртного. Признаюсь, это было сладко. Нет, конечно, это не яркая и страстная Лера, с которой каждый раз по новому, но что-то в этом было. Несомненно… И да, я таки вручил ей кольцо. Теперь все на своих местах. Кроме этого принца. Что-то он не торопится объявляться. И это усложняет наше положение, но зато я придумал, как завлечь Эмилию в Кению. Теперь-то уж она точно никуда не денется! И да, кто-то украл дневники прадеда! Это очень странно…
22 июля 2015 года
Сначала украли дневники, потом я потерял ее. За ней кто-то следил все это время. Это еще одно доказательство, что кто-то, кроме нас, знает про Долину Инферин. Эти люди, кажется, хотят попасть туда не меньше, чем мы. Хотя, если бы это зависело от меня, я бы туда и шагу не сделал. Эх, Лёха! Куда делась твоя любовь к приключениям? Уже пропала куда-то? Старик, ты сдаешь. Хотя чего сейчас думать об этом? Эмилии нет. Я получил кулаком промеж глаз и потерял ее. Как я мог? Я? Обученный с детства защитник и страж! Я был натаскан дедом с пяти лет. И теперь, перед лицом истинной угрозы, спасовал. Не справился. Если с ней что-то случится, это будет моя вина. Я никогда не смогу жить с этим. И никогда не стану свободным. Я должен найти ее. Хорошо еще, что она спрятала кольцо в сейф, ведь его запросто могли снять с ее тоненьких пальчиков. И тогда путь к Долине все равно был бы закрыт для нас. Где же она? Сложно сознаваться себе, но мне не хватает ее колкостей и того, как она злится и заливается краской от моих легких шуточек. Я найду тебя. Мы справимся.
Я вдруг вспомнила свое заточение и передернулась. Теперь, когда стало ясно, что мой похититель в Кении, мне было страшно, сердцем чувствовала, что мы еще встретимся. Незаметно ко мне подошел Вадим. Томми, все еще дуясь, встал со своего места и поменял дислокацию поближе к костру, где собрались все участники нашей экспедиции. На саванну опускался тихий вечер, неся с собой блаженную прохладу. Глубоко в дебрях визгливо залаял шакал, послышался львиный рев. Кошки вышли на охоту. Я очень надеялась, что наша группа не привлечет их внимания. Снова к лагерю приблизились жирафы, но Лёша уже не спешил за фотоаппаратом, предпочитая оставаться вблизи от приятно потрескивающих сучьев костра. Даже сквозь пыльную мглу можно было увидеть, как животные поднимают тяжелые головы к доступным листочкам и с удовольствием хрумкают ими, при этом смешно двигая ушами. Горизонт порозовел, на его фоне горы вдали казались темно-синими, а деревья из зеленых все больше превращались в черных, причудливых и пугающих карликов. Заходящее солнце почти припало к земле, но все еще сияло ровным желтым кругом. Оно пряталось среди немногочисленных ветвей и выглядывало оттуда, чтобы перед сном насладиться красотою нетронутой природы.
Я поежилась, стало ощутимо прохладней. Вадим накинул на меня кофту, которую принес из домика.
– Ты обиделась? – спросил он, хотя и так знал ответ. Я отрицательно покачала головой, не желая продолжать разговор. Удивительно, но мне нравилось находиться здесь. Я наслаждалась каждым мигом, каждой новой минутой. Отсутствие бетонных стен, дорог и машин приводило меня в детский восторг. Цивилизация хоть и дает комфорт, но при этом отдаляет от самых важных вещей – разговора с другом по душам, осознания красоты окружающего мира и ощущения радости от того, что ты живешь в нем. Мне больше не было страшно. Более того, я чувствовала себя здесь в большей безопасности, чем в любом современном городе. Здесь как будто все было знакомо. В кенийской саванне я была на своем месте. У меня будто открылись глаза и расправились плечи.
Члены нашей экспедиции, привыкшие к городской жизни, перешли на шепот, словно опасаясь разбудить опасность, таящуюся в темных кустах за пределами лоджа. Кулагины все еще доставали Такавири вопросами о том, что он знает о Городе Мертвых, и как именно звучит легенда. Вадим понял, что не добьется от меня ни слова, и ушел к остальным, чтобы еще раз послушать рассказ Такавири. Алексей изредка поглядывал в мою сторону, желая прочитать мысли. А я решила углубиться в тайны его дневника.
25 июля 2015 года
Вадим злее гарпии набросился на меня, когда узнал про пикник. Думал, огреет чем-нибудь по голове, но он сдержался. Сильнее него горевал, наверное, только я. Потому что именно я позволил этому случиться. И не нужно было читать мне нотаций – я и так понимал свою вину. Когда мы узнали, где она, я помчался туда с группой захвата. Первый нашел ее. И то, что увидел, меня поразило. Это была какая-то совсем другая девушка. Синяки под глазами, волосы всклочены, лицо серое и изможденное. Но что меня поразило больше всего – она увидела меня и заулыбалась. Несмотря на то, что ей пришлось пережить – она улыбалась! Только тогда я узнал в ней Эмилию. Она просила бутерброд. Мне было искренне жаль, что я не припрятал его где-нибудь за пазухой. Я почувствовал, что сейчас отдал бы все, лишь бы исполнить ее желание. Она смотрела на меня с такой надеждой, что я решил во что бы то ни стало приготовить ей их, когда представится возможность. Но скорая увезла ее от меня, как только носилки занесли внутрь машины. Вадим строго-настрого запретил к ней приближаться. Не знаю, как она. Не знаю, что с ней. Никаких подробностей. Наша миссия на грани срыва.
