Пол Андерсон - Собака и Волк
— Мы здесь по праву. А вот как вы посмели явиться на нашу территорию и осквернять гробницы? Убирайтесь, пока вас боги не покарали!
Уллус загоготал, и Эвирион почувствовал подступающую тошноту. Приятели бандита тоже не дрогнули и смотрели так же злобно.
— С какой это стати? У нас на эту территорию столько же прав, сколько и у всех прочих, — сказал Уллус. — Здесь скоро будет полно народу. Мы-то думали, что нам первым пришла в голову эта идея, а тут вдруг видим ваши следы, а потом и животных, и добычу. — Радостное возбуждение нарастало. — Спасибо, что избавили нас от лишней работы.
Нимета подняла лозу. Она дрожала, и дрожал ее голос.
— Я ведьма. Уходите. Или я прокляну.
Ее школьная латынь ободрила пришельцев. Уллус облизал губы.
— Скоро ты почувствуешь себя по-другому, — сказал он. — Мы с мальчиками знаем, как надо обламывать молодую кобылку.
Эвирион выхватил меч.
— Я моряк Иса, — заявил он. — А вы, говорите, из Аудиарны? Это морской порт. Вы понимаете, что я имею в виду. Только подойдите, и я убью вас.
На радостях Уллус даже не разозлился. Топор его рассек воздух.
— Я вашего брата знаю! Вернее, знал, пока Бог не покарал вас за ваши грехи и гордыню. Священник давно говорил, что это случится. Вот вы знаете, каково всю жизнь быть бедным, чернорабочим, докером, бегать на посылках, работать, пока не свалишься, есть пищу, от которой свиньи отказываются, а заработки… шиш? А уж про кнут и говорить нечего! А ваши корабли тем временем идут себе мимо, а на палубе вы, в золоте и шелках. Хорошо, теперь с этим покончено, парень. Те, кто был наверху, опустились на дно, и наоборот. Согласно учению Христа, требуем свою долю. Ну-ка, опусти клинок и спускайся к нам, только медленно. Веди себя хорошо. Понял?
Эвирион понял. Так они его не отпустят. Они знали, что он может схватить мулов и удрать вместе с добычей. Так что в лучшем случае они его свяжут, выместят на нем свою злобу и уйдут. Но скорее всего, для собственной безопасности, перережут горло и бросят на прокорм угрям. А что до Ниметы…
Драться он умел. С любым из них он легко бы справился. Но их было четверо, и у двоих было серьезное оружие. В груди у него запричитала сорванная струна. Он стал инструментом, на котором играла Белисама в образе Дикой Охотницы.
Эвирион склонился к девушке. Взгляд у нее был отрешенный. Лицо мокрое. Туман не мог бы так увлажнить его. Он слышал ее прерывистое дыхание.
— Послушай, — прошептал он ей на языке Иса, — я сейчас нападу на них. Ты беги налево. Спрячься в развалинах. Когда стемнеет, иди в горы. Ты меня слышишь?
Он мог бы с тем же успехом разговаривать с попавшим в ловушку зайчиком.
— Ты мне не сможешь помочь, — сказал он. — Иди домой. Расскажи им, что случилось. Попробуй околдовать их, если можешь. Помни меня, Нимета. Иди.
— Ну, ты идешь, или нам тебя привести? — заорал один из бандитов.
— Проще всего запустить в него камнем, — громко сказал Уллус.
— Йа-а-а! — заорал Эвирион и бросился вниз.
Увидел открывшиеся в удивлении рты. Ударил мечом.
Топор Уллуса встретил меч в воздухе и отвел в сторону. Эвирион еле удержал его в руке. На плечо обрушилась дубинка. Этот удар развернул его. Шатаясь, он прошел по инерции несколько ярдов. Потом, пригнувшись, повернулся к противникам.
Трое бандитов, оскалившись, испускали проклятия. Он увидел, как с верхней ступеньки метнулась в сторону Нимета. «Ну вот, — сказал ему внутренний голос, — так-то лучше. Надо продержаться две-три минуты, пока она не будет в безопасности».
Бандит с копьем нацелил свое оружие и бросил. Копье описало длинную дугу и приземлилось у нее в ногах. Нимета споткнулась о древко и покатилась по ступенькам, лишь мелькали ее длинные ноги и волосы. Скатившись вниз, попыталась подняться. Бандит подскочил к ней. Обхватил руками. Она закричала, а он оглушительно захохотал.
— Хорошая работа, Тимбро! — проревел Уллус. — Прибереги ее и для нас! — Он повернулся к Эвириону. Бандит с алебардой и бандит с дубинкой замялись. — Эй, короткохвостые! Живее! Займитесь им, а я зайду сзади.
Мужчины осмелели. Эвириону показалось, что на лицах их написано удовольствие. Уллус так и сиял. У него не было причины скрывать свои планы. Все было ясно и понятно.
Принять бой означало бессмысленную смерть. Копьеносец уже занялся Ниметой. Она сопротивлялась. Он ударил ее кулаком в челюсть. Теперь она только тихо стонала, движения ослабли. Путь к ней преграждали остальные бандиты.
Эвирион сунул меч в ножны, развернулся и побежал.
Какое-то время он слышал крики и топот за спиной. Потом все стихло. Он был один. В скорости равняться с ним они не могли. К тому же он хорошо знал родные места. Он шел зигзагами, поднимался наверх, нырял вниз и выбирался из огромных завалов до тех пор, пока не понял, что погоня закончилась. Все же продолжал бежать. И сам не знал, почему. Казалось, его тянуло к себе море.
Здесь, во время отлива, камни видели только небо. Их облепили раковины, обмотали зеленые водоросли. Ноги с них то и дело соскальзывали. Глазам представали странные существа, плававшие в лужах. Туман вихрился, становился гуще и холоднее. За этим непроницаемым покрывалом все громче выли, свистели, плескались, чмокали волны. Эвирион подошел к ним вплотную.
В этой влажной темноте он видел лишь смутные очертания. Перед ним была глыба, свалившаяся на более мелкие камни. Оказалось, это грубо высеченные блоки обрушившегося здания и плиты дорожного покрытия в форме мегалита. Он, стало быть, пришел к менгирам. Ис хранил здесь реликвию, возраст которой превышал возраст города. Как, неужели этот первый и последний символ почитания предков тоже разрушен? Или это знак судьбы, которая была предсказана еще при основании города?
К этому времени Эвирион отдышался от бега и тяжко вздохнул, подумав, что и он сломан. Его смелое предприятие обогатило варваров и погубило девушку. Сила иссякла вместе с надеждами. В плече, но которому прошлась дубинка, болезненно пульсировало. Порванная в этом месте одежда намокла от крови. Волны, становившиеся все выше, лизали ему ноги. Туман застилал глаза, соль попадала в рот, будто слезы.
В черепе бился пульс, сквозь стук вроде бы снова послышалось пение, обещавшее ему бесконечный покой и любовь. Все, что ему нужно, — это дождаться, и она придет. Туман сгустился, и в темноте образовался белый ее двойник, или это только кажется? Он почувствовал ее губы, соленый поцелуй.
Нахлынуло желание. Он выпрямился, раскинул руки и крикнул в темноту:
— Я здесь. Пойдем и отдохнем. Я принесу тебе их кости, чтобы ты играла с ними на рифах.
