Ольга Голотвина - Два талисмана
Если Ларш и растерялся, то лишь на несколько мгновений, а затем сообразил, что перед ним стоит в полном составе его десяток (говорил же Аштвер, что у него под рукой всего четверо!). Этой компании еще не известно, что перед ними Сын Клана, зато про вчерашнее приключение с медведем они знают во всех подробностях.
Спрут воспрянул духом. Все происходящее казалось ему восхитительно забавным. Так здорово побыть еще немного простым парнем, чье происхождение не интересует этих славных стражников! А интересует их… что? Ах, поставит ли Ларш сослуживцам выпивку? Обычай такой? Да с удовольствием!
— Поблизости я видел кабачок, — припомнил Ларш, — с морской звездой на вывеске.
— Нет, в «Звезду» мы не ходим, — отозвался молодой парень, большеротый и востроносый, с падающими на голубые глаза прядями светлых, почти белых волос. — «Морская звезда» — кабак седьмого десятка. А нам, третьему десятку, кредит открыт в «Двух яблонях», это заведение держит Метвис Шелковый Кошель. Так что если ты сейчас не при деньгах…
— Нет-нет, на выпивку наскребу… А командир? Ему с нами посидеть не по чину?
— Аштвер — мужик нормальный, не задается, — заверил Ларша круглолицый, улыбчивый стражник средних лет, похожий скорее на лавочника, чем на наемника. — Он нас найдет. Командир-то знает, куда завалится его десяток после вчерашнего дежурства. Просто он с утра пораньше ушел «птичек слушать»…
— Такой любитель птичьего пения? — изумился Ларш. — Но тут же только чайки да вороньё…
Ответом был дружный хохот: стражников восхитила наивность новичка.
По пути в «Две яблони» беловолосый парень, назвавшийся Алки Полевое Дерево, дружелюбно объяснил Ларшу, что «птичками» в Аршмире зовут осведомителей, которые рассказывают страже о том, что творится в городе. У каждого десятника целая стая «птичек», да и у стражников имеются — «но я тебе про своих не расскажу, и не надейся, своих заводи…»
Ларш все это старательно запомнил. А еще приметил, что Алки назвался только именем — видно, у «крабов» так принято.
Убедился Ларш в этом уже в «Двух яблонях» — малолюдном, спокойном заведении с полукруглыми окнами на море и такими скрипучими скамьями, что на них страшновато было сидеть. Но ничего — скрипели, да не разваливались.
Алки принялся представлять новичку своих сослуживцев.
— Вот этот лопоухий, — кивнул он на круглолицего «лавочника», — зовется Гижер Новая Битва. Не смотри, что у него такой вид, будто он сроду не держал в руках ничего опаснее, чем лепешка с медом. При случае так может навешать, что никому мало не покажется…
— Привет, парни! — возник у стола дородный хозяин. — Всегда рад вашему брату… А это кто сегодня с вами?.. Ах, новенький? Ага, ага… Стало быть, как всегда: на всех пиво и «тезки», да?
— Только пригляди, чтоб все свежее…
— Да когда ж я вас тухлятиной угощал?! — всплеснул руками хозяин и удалился.
— Что за «тезки»? — осведомился Ларш подозрительно.
— Да крабы же! Любишь пиво с крабами?.. Да? Ну и славно. Так о чем я… а! Гижер хорошо дерется, но ему не тягаться с Говоруном. — Парень кивнул в сторону мрачного седого наемника, не промолвившего еще ни слова. — И на Проклятых островах побывал, и с Силураном воевал, и Подгорных Тварей валить довелось. Не думай, что это он сам про себя бренчит. Из него рассказ выжать — что из скалы молоко выдоить… А вот кто у нас завсегда сбрешет за бесплатно, так это Даххи. Уж такого наплетет про свой родной Наррабан…
— Уж тебя-то никогда переболтать не удавалось, — беззлобно усмехнулся невысокий, смуглый до черноты Даххи.
— Меня — точно нет! — гордо согласился Алки. — Тем и знаменит. И еще тем, что ни одна городская новость мимо меня не прошмыгнет. У меня такие «птички», что вам, недотепам, сроду подобного щебета не слыхать!
— Это так, — кивнул Даххи, — Алки ни одну городскую новость не пропустит. Да, о новостях: слыхали про пожар у Заркуда-меховщика?
Тут подоспел хозяин, ловко удерживая за ручки пять больших кружек. Следом служанка несла блюдо с крабами.
И крабы, и пиво оказались отличными, Ларш с удовольствием воздал им должное, пока стражники спорили: сам ли Заркуд поджег свой склад, чтоб его признали невинно пострадавшим и списали с него долги, или это сделал рассчитанный недавно приказчик Заркуда — со зла, за то, что выгнали…
Все четверо сходились в том, что им повезло: на пожарище уже посланы парни из второго десятка. Им и топтаться по головешкам, уныло соображая, что б такое соврать начальству.
— Поджигатель — гад! — кипятился Алки. — Мог бы выбрать грозовую ночку с молниями! Думает только о себе, а нет чтоб о стражниках подумать! Как теперь второй десяток перед Джанхашаром отбрехиваться будет?
— А на то у них десятник есть, — сверкнул белыми зубами Даххи. — Хорошо, что я не командир! Все затрещины — мимо…
— А почему не найти того, кто поджег? — удивился Ларш. — Ну, посмотреть, не осталось ли чьих следов возле пожарища… или… ну, разузнать, где были ночью Заркуд и тот приказчик…
Юноша запнулся, увидев, как глядят на него все четверо стражников.
— Оно тебе надо? — негромко и хрипло спросил Говорун. Это были первые слова, которые услышал от него Ларш.
— А ты сбегай на тот склад, — хохотнул Алки, — понюхай золу — может, след возьмешь…
— Да ладно вам, парни, — добродушно вмешался Гижер. — Все мы с этого начинали. И я когда-то думал, что переловлю всех аршмирских злодеев. Потом уже сообразил: а ведь я не знаю, как их ловить!
— Ты сунешься к меховщику, — подхватил наррабанец, — а его родня клятвенно покажет, что он весь вечер сидел дома и изо всех сил любил родной город Аршмир. А бывший приказчик… ну, оттащи его в пыточную. Он возьмет на себя вину, под пыткой чего ж не взять! Ты видел, парень, что на дознании палач над людьми делает?.. Я помню, вот так же подвел под пытку одного… по подозрению в краже. Тот недолго запирался, всё признал, в рудник пошел. А мне потом на улице женщина плюнула в лицо. — Даххи потер щеку. — Кричала, что я зверь и упек в рудник невиновного. И что теперь у нее нет мужа, а ребенок, что еще не родился, вырастет Отребьем. В голос молила богов, чтоб те убили дитя у нее в животе — а вину за ту детскую смерть чтоб на меня повесили, на изверга заморского…
— А ты бы, Даххи, ее в «холодную» за бесчинство на улице, — с неожиданной злостью сказал весельчак Алки. — Другая потом подумала бы, плюнуть ли…
— А я так и сделал, — ровно отозвался Даххи.
Ларш поставил кружку на стол и негромко спросил:
— И что же, ничего нельзя?..
— Ты про всякую сволочь? — уточнил «лавочник» Гижер. — Отчего же нельзя… Кого на месте прижал, тот и твой. Поймал ворюгу на «сотах» — волоки в «холодную». Застал убийцу над трупом — честь тебе и хвала. Насильник девицу завалил — стаскивай гада с нее и веди куда положено…
