Алекс Орлов - Золотой пленник
— Так точно, понятно, господин капитан, сэр! — козырнул сержант, однако на лице его читалось удивление.
— В приказе сказано, что вам необходимо быть бдительными и перехватить неизвестных злодеев, замысливших подорвать денежный оборот империи посредством введения в оборот скверной монеты. Полагаю, монету повезут на арбах по старой дороге.
— Целые возы денег?! — поразился сержант, забыв про субординацию.
— Возможно, сержант. Само собой, злодеев надобно будет арестовать и препроводить в штаб. Понятно?
— Понял, господин капитан, сэр!
— Вот тебе документ, ознакомься. — Фон Крисп сунул под нос сержанту фальшивое письмо, однако по выражению лица того понял, что грамоте он не обучен. — Сколько еще постов впереди — четыре?
— Четыре, господин капитан, сэр!
— Ох и намаюсь я сегодня! Ну, бывайте.
47
Капитан поскакал дальше, а гарнизон дорожного поста, подгоняемый криками сержанта, принялся готовиться к передислокации.
Этот спектакль капитан разыгрывал на всех последующих постах, приказу никто особенно не удивлялся, поскольку в армии бывало еще и не такое. На старой же дороге, капитан это знал наверняка, все посты действительно имелись в наличии, был даже запас дров — все это заблаговременно построили и собрали люди эймара Теллира. Думая по дороге о кочевнике, капитан невольно вспоминал об охранявшем его чудовище. Несколько раз в тенистых рощах фон Криспу привиделись среди кустов какие-то тени, однако он гнал от себя эти страхи, ведь ему предстояло возвращаться вечером тем же путём.
Где-то фон Криспа угощали водой, где-то предлагали разбавленного вина, он отряхивал с мундира пыль, предъявлял для ознакомления текст приказа и скакал дальше.
Чем дальше от города находились посты, тем более пугал гарнизоны визит гвардейского офицера. На последнем посту очень кстати оказалась заколота дикая свинья — капитан не отказался от большого куска жареного окорока и чая, ему предлагали даже яблочное вино, но он отказался — в дороге это было лишним.
Передав ложный приказ всем пяти постам, фон Крисп двинулся в обратный путь. Солнце клонилось к горизонту, тени удлинялись, и вместе с ними начали усиливаться страхи. В каждой балке ему чудился сгорбленный силуэт эртадонта, в каждом шорохе — звуки крадущихся шагов.
Между тем к его возвращению форты дорожных постов были уже пусты — солдаты беспрекословно выполнили приказ, а стало быть. Теллир уже мог собирать здесь свою кровавую жатву.
Завидев крыши Лонгрена, фон Крисп переоделся, снова превратившись в пехотного капитана, и прибыл к конюшням перед заходом солнца.
Вернув уставшую лошадь и получив назад свежего мардиганца, он отправился домой, намереваясь засветло Проскочить рощу, где в прошлый раз получил дубиной.
Доехать удалось без приключений, слуга на радостях, что хозяин вернулся раньше срока, сбегал к богатому соседу и договорился, чтобы тот пустил его благородие в терму. И хотя фон Крисп не очень-то уважал мытье, считая это занятие для человека благородного лишним, он согласился на плебейское развлечение, поскольку слуга обещал, что после распарки с травяными мочалками усталость как рукой снимет.
Процедура фон Криспу понравилась, в дом он вернулся закутанный в простыню, следуя позади слуги, шедшего с фитильным фонарем. Невольно вспомнились дорожные страхи, но теперь это было где-то далеко.
Пить на ночь капитан не стал, наказав слуге, чтобы разбудил до восхода солнца, а когда наутро тот выполнил приказ, отказался от мундира и велел подать гражданское платье с простой шляпой и сапоги с отворотами — такие носили торговцы лошадьми.
— Так вы что же, ваше благородие, на службу не поедете?
— А какое твое собачье дело — я должен перед тобой отчитываться? — рассердился капитан, и слуга убежал искать гражданское платье. Вернувшись, он подал затребованную одежду, обувь и, пока хозяин одевался, спросил:
— Седло тоже менять?
— А на что ты его поменяешь?
— У нас старое есть, правда, драное.
— Не нужно, сейчас на таких многие ездят...
Натянув сапоги, фон Крисп несколько раз топнул, чтобы лучше сели, потом примерил кинжал — простой, в шитых кожаных ножнах, дворянского оружия брать с собой он не собирался.
После завтрака капитан сел на коня и выехал со двора.
48
Фон Крисп приехал на торговую площадь, когда там уже разворачивалась торговля. Новые телеги и арбы еще въезжали на территорию плошали, но торговцы уже кричал и наперебой, и с ними соревновались перепуганные этим балаганом ослы.
Первые покупатели недоверчиво присматривались к товару, терли его, мяли, пробовали на зуб, нищие требовали своей доли, выскакивая из-за прилавков и вызывая переполох. На шум прибывали вечно сонные и помятые городские стражники, они колотили древками алебард рыночных бродяг, а когда возвращались, требовали плату, набивая карманы то чесноком, то яблоками, то картофелем.
Между зеваками сновали карманники, они шарили в котомках и корзинах, а иногда разыгрывали целые представления, отвлекая жертву и выхватывая из-за пояса кошель.
Капитана этот шум и толчея устраивали, здесь он намеревался раствориться и не быть узнанным случайно встреченными знакомыми. Держа лошадь под уздцы, фон Крисп пробирался к стоявшему на бойком месте трактиру. Несмотря на ранний час, у его дверей уже пошатывались люди.
Обойдя здание трактира, капитан толкнул калитку и вошел на грязный задний двор. Здесь было полно клеток с кудахтавшими курами и визжащими поросятами, всех их ожидала одинаковая участь — в деревянном корыте уже лежали внутренности, а постеленные на землю доски и пенек с торчавшим из него топором были облеплены окровавленными перьями.
Из двери вышел бородатый мужик, работник хозяина трактира. Увидев благородного господина, он испуганно остановился прямо в луже.
— Не стой там, Хантер, тащи кур! — крикнули ему из помещения.
— Тут пришли его милость...
Из-за двери выглянул хозяин — в колпаке, с нечесаными бакенбардами и в засаленном халате.
— Чего изволит ваша милость?
— Мне коня нужно оставить — на час.
— Ну так пожалуйста, — улыбнулся незнакомцу трактирщик, сразу поняв, что благородный господин маскируется. — Хантер, привяжи лошадь!
Фон Крисп отдал поводья и, подойдя к хозяину, вручил ему три медные монеты по два кадастра.
— Премного благодарен, ваша милость, приглядим за вашей лошадкой, как за собственной.
Капитан кивнул и, стараясь не запачкаться, вышел со двора, потом вернулся на торговую площадь и неспешно двинулся вдоль рядов, задавая продавцам какие-то вопросы, словно прицениваясь, и поглядывая из-под полей шляпы по сторонам — нет ли поблизости офицеров.
