Алекс Орлов - Золотой пленник
— Чего ты хочешь, дорогой? — спросил капитан Густава.
От такого обращения тот расплылся в улыбке: он и не представлял, насколько обходительны пиратские капитаны.
— Ваше благородие, я поймал двух солдат императорской армии, и не простых, а из колдстринского полка, и, зная, что вам нужны крепкие рабы, хотел бы предложить их совсем недорого.
Капитан помолчал, достал из-за пояса шелковый платок и, сняв шапочку, промокнул лысину.
— Хорошо, дорогой, веди их сюда — нужно посмотреть товар.
— Э... Дело в том, ваше благородие, что они сейчас спят. Я их усыпил, чтобы того — не дрыгались.
— Хорошо, дорогой, неси их сюда.
— Я прошу прощения, — замялся Густав. — Но это трудно будет, они на самом утесе. — Густав указал пальцем вверх. — Нет ли у вас лошадки?
Он уже приметил стоявшую в утесной нише длинногривую низкорослую степнячку.
— Бери, дорогой.
— Спасибо, ваше благородие, я быстро!
И Густав бросился к лошади.
Капитан повел в его сторону глазами и обронил:
— Присмотри за ним.
117
Питер проснулся от чувства тошноты, комок подступал к горлу и вызывал спазматические сокращения желудка.
— Эй, ты, не вздумай запачкать лошадь его благородия! — услышал он знакомый голос и только сейчас понял, что висит вниз головой и видит пыльную тропу и лошадиные копыта. Руки были стянуты за спиной так сильно, что кисти уже онемели.
— Ты ур-род, Густав! — прорычал очнувшийся рядом Крафт. — Ты урод и трижды дурак!
— А за дурака — получи! — Густав подскочил и ударил связанного Крафта в ухо. — Понравилось? Давно я хотел сделать это, хоть теперь отведу душу!
Густав ударил Крафта еще несколько раз и, раззадорившись, отвесил оплеуху Питеру со словами:
— И тебе, щенок, чтобы знал!
Питер ничего не ответил, он уже догадывался, что жадный литонец решился продать боевых товарищей, чтобы выгадать денег на обратную дорогу — к коровкам.
Дорога пошла потверже, появились еще чьи-то ноги в синих, не слишком чистых шароварах и крепких башмаках, сшитых медными гвоздями с круглыми головками.
— Вот мой товар, господа пираты! — возбужденно воскликнул Густав, но ему не ответили.
Тропа пошла под уклон, песчаник закончился, и лошадка зашагала по песку — сначала по сухому, потом по мокрой полосе — рядом зашелестела морская пена.
Лошадь остановилась.
— Молодец, дорогой, — прозвучал чей-то голос. — Снимай их и развязывай.
— Развязывать? Они могут в драку полезть, это такие люди, что...
— Развязывай!
Густав сдернул пленников на песок, затем снял с них путы.
Питер и Крафт медленно поднялись. Бежать здесь было некуда, потому главный пират не беспокоился.
— Раздевайтесь, — сказал он. — В трюме очень жарко, и одежда вам больше не понадобится.
Питер и Крафт спорить не решились — сила была не на их стороне. Когда они уже стояли нагие, капитан недобро взглянул на Густава и спросил:
— А ты почему не раздеваешься, дорогой?
— Так... ваше благородие, мы же договорились, что они... — Его взгляд уткнулся в ухмылявшегося Крафта. — Мы же как договорились, ваше бла...
Договорить он не успел: рослый пират врезал ему кулаком в ухо, и Густав свалился на песок. Взвыв, точно раненый зверь, он стал биться и рыдать, но не от боли, а от обиды, что Крафт, которого он считал невоспитанным мужланом, оказался умнее его — расчетливого литонца.
