Бастард рода Неллеров. Книга 8 (СИ) - Усов Серг
— Дело не в количестве написанного, ваше преподобие, — счёл нужным меня утешить перед уходом из номера секретарь. — а в том, что именно написано. Вы великий мыслитель, милорд. Джонс-путешественник или наш прецептор, и те не могут с вами сравниться.
— Да знаю. — взмахом руки отправляю льстеца за дверь.
Льстеца? Вряд ли. Вижу, он искренен в преклонении перед моими талантами. Конечно, наибольший восторг у моего окружения вызывают сказки и всяческие истории вроде «Жизни и необычайных приключений милорда Робинзона Крузо» или кулинарные рецепты, однако, научные изыскания вызывают, смотрю, не меньший трепет. Пусть кроме таких как брат Георг или наш монастырский целитель Симон, которым я совсем понемногу открывал свои научные мысли, мало кто может хоть чуть-чуть понять мною написанное, но на интуитивном уровне принять истинность и глубину моих трудов могут и другие. Так что, никакого выгорания. Вперёд и с песней.
Я уже принялся за второй лист — первый отдал через Юльку Сергию, у него почерк намного лучше моего, и он складывает плоды моего труда в отдельную папку из бронзы — когда явились Карл с Ригером и привели с собой Леона Роффа, одного из ночных королей столицы, а, по совместительству, моего должника. Интересно, они договаривались на определённое время встречи или у них случайно так получилось?
— Садитесь. — приглашаю вышедших помощников, а Леону позволяю пожать мне ладонь — большая честь для бандита. — Есть, чем меня порадовать?
— Да. — ответил милорд Монский, первым садясь на свою кровать, мест за столиком только одно, и оно занято мною. — Почти всё решили.
— Леон нашёл хороший дом. — дополнил его Ригер. — Но надо, чтобы вы сами его посмотрели.
Бывший опекун разместился рядом с Карлом, а бандиту достался вещевой сундук у входа.
— Взглянем. — киваю. — Дорого?
— Семьдесят драхм в месяц. — ответил бандит. — Хозяин мне кое-чем обязан, так что, цена для такого места небольшая. Особняк раньше принадлежал графу Толье, ну, тому, которого шесть лет назад казнили за участие в заговоре, а потом дом выкупил Виктор, он виноторговец. Приобрёл для старшего сына, да тот, как уехал в Юстиниан по делам отца, да там проворовался, женился, возвращаться не собирается, а младшей Виктора ещё и двенадцати нет. Так что, живите, сколько пожелаете. Это на полпути между ратушей и королевским дворцом. Там рядом Любкин парк, ипподром, до амфитеатра меньше часа неспешной прогулки, и прецептория вашего ордена не делако. Район благополучный, мои придурки туда даже за сахар не сунутся, да и не только мои. Там дома знати и богачей, в основном банкиров.
Ему бы риэлтором работать, больше бы, поди, чем главарём банды денег рубил.
— Уговорил. — улыбаюсь. — Даже смотреть не стану. С утра туда отправимся. Вижу, тебе хочется со мной поговорить?
— Да, господин, я очень рад вашему приезду и…
— Успеем всё обсудить. — прерываю. — поужинаем сейчас вместе. Насчёт ребят что? — спрашиваю уже у друга.
— Нашёл отличное место. Договорился о постое для всех. Михайловский замок. Это, ну, где имперский банк, мы там…
— Я знаю, где это. Проезжал несколько раз. Отличное место. Считай, центр города. Там рядом храм, в котором мой дядя Курт окормляет и благословляет свою паству. Кстати, внутри там я ведь ни разу не побывал. Надеюсь, в этот мой приезд времени на всё хватит.
Дворцовый комплекс, давным-давно когда-то служивший резиденцией для брата прадеда нынешнего короля, являлся замком весьма условно. Каменная стена, огораживающая территорию, имелась и даже с башнями — надвратной и по углам периметра — но её высота не превышала восьми ярдов, к тому же не охранялась. Пару десятков лет назад Михайловский замок, много времени пустовавший, был передан военному министерству, и там сейчас располагается сборный пункт рекрутов. Сейчас, как я понимаю, набор в армию сокращён, и Карл договорился насчёт мест в казармах для моих людей и в конюшнях для лошадей.
— Там комендантом, оказывается, троюродный кузен твоей тётки Ники по материнской линии. Однако, денег требует как неродной.
— Сколько? — уточняю.
— Тысячу драхм в месяц, и это без питания и фуража.
— Сойдёт. — задумываюсь не надолго. — Ригер? Продал стреломёты?
— Быстрый вы, ваше преподобие. — не сдержал ухмылку мой бывший опекун. — Объехал оружейные лавки моих знакомых, предложил начальнику городской стражи. Цену назвал щадящую, по двести тридцать. Уверен, все согласятся. А, главное, как вы и хотели, завтра уже по всей столице и наверняка во дворце будут знать, откуда у вас эти ротные баллисты в таком количестве.
В столовый зал мы спустились спустя полчаса, там нам уже занял место лейтенант Ромм, да и вообще, половину столов оккупировали мои парни. И девчата, если иметь в виду миледи Алису, с моего разрешения утром подработавшей по своему профилю, исцелив какого-то баронета, отставшего от каравана по причине подскочившей температуры. Я не против, чтобы подчинённые имели дополнительные доходы. Лишь бы не в ущерб своей основной деятельности.
Появляться на публике в компании с главарём банды, одной из самых крупных в столице, для меня не зазорно. Во-первых, имею право не знать его истинного лица, а, во-вторых, тут никто и не ведает, что я за птица такая. Всё внимание трактирщика — на капитана Монского, лейтенантов Ромма и Вилкова и на лейтенанта-мага Паттер. Кто платит, тот, как говорится, и заказывает музыку, а мы с дядюшкой Ригером тут сбоку припёка, скромные и незаметные. Мои бойцы приучены со всеми вопросами обращаться к офицерам, да они и побаиваются меня, хотя никому вроде плохого ничего не сделал, только хорошее. Впрочем, такое отношение понятно. В моей власти, если не прервать жизнь любого из них, то превратить в ад точно могу. Или в рай.
Со мной за столом только самые доверенные, компания всё та же, в девчонках своих уверен на все сто, научились держать при посторонних язык за зубами, а вот с миледи Алисой пока не ясно. Ну да я ни о чём таком секретном говорить не собираюсь. Когда нам вынесли к элю и вину большой блюдо — считай, целый таз — баранины с тушёными фасолью и капустой, прошу почтенного Роффа:
— Рассказывай теперь, Леон, что тут в Рансбуре интересного происходит. Ригер много рассказал, но хотелось бы в подробностях, с толком и расстановкой.
— Не очень тут сейчас хорошо, господин. — он без стеснения — да тут все так едят — положил себе мяса в глиняную миску. — Даже во время прошедшей войны с соседями так тревожно не было. Слухи о принце Филиппе всех будоражат. Дворянство разделилось, и хотя вслух стараются не говорить, но большинство, так кажется, не очень симпатизируют нашему королю. Дуэлей-то всегда много случалось, только, не помню такого, чтобы так много сговаривалось на схватку до смертельного исхода. Обычно потыкают друг в друга до первой крови, да успокоятся в примирении. Ожесточены все. И это дворянство.
— А народ? — я тоже не стесняюсь налегать на угощение. На специи трактирщик не пожадничал, что скверно. Обычно таким образом здесь скрывают вкус и запах гнили. Ладно, наговариваю я поди, на этом постоялом дворе огромный поток путешественников, некогда продуктам портится. И котятами не накормят, их ещё надо попробовать в лесу поймать, а они будто рыси в руки легко не дадутся. — Так что простой народ? — повторяю. — Безмолвствует? — вспомнилась пьеса «Борис Годунов».
— Людям всё равно, кто во дворце будет сидеть. Только при нынешнем правителе всё дорожает, особенно еда в последний месяц. Ворчат, на большее никто не решится, ещё свежи в памяти расправы, устроенные после прошлогоднего мятежа.
Да, тут условия другие, Варфоломеевской ночи никто не устроит, здесь нет разногласий, принципиальных настолько, чтобы народ дружно поддержал одну из партий и устроил массовую резню. И это хорошо. Не попаду под замес.
Леон Рофф был очень информирован, и его рассказ мог длиться долго даже при том, что, разумеется, всё ему известное он выкладывать не собирался. Мы уже доели и основное горячее блюдо, и основательно подчистили с тарелок закуски — мясные, сырные и овощные — когда все посетители таверны дружно повалили на улицу смотреть дуэль двух молодых дворян, одетых как последние босяки, но с приличными клинками на поясах. Что уж благородные парни не поделили, я не заметил, но отправился вместе со всеми смотреть схватку.
