Король солнечного огня (СИ) - Мерседес Сильвия

Я думала, это меня убьет.

Миг прошел. Жжение угасло, и с ним пропала сильная усталость, которая давила на мое тело, мою душу. Горло уже не першило от жажды, и кости не ощущались хрупкими.

Я покачала головой, моргая, и посмотрела на огромную саламандру. Она серьезно смотрела на меня. Ее глаза горели белым, зрачков или эмоций не было.

— П-почти готовой, — пролепетала я и вернулась к работе. Еще пара быстрых стежков, и я закрыла рану, каждый стежок ярко пылал. А потом на моих глазах кожа вокруг раны стала красной и сияющей, и это растеклось по всему телу саламандры в бородавках.

Саламандра моргнула. Ее тело загудело от странного звука. В этот раз не стон. Больше было похоже на урчание, и мелодичное. Саламандра легла на живот и поднялась на лапы, посмотрела на меня. Она была ужасно огромной! Она легко могла поймать меня и порвать на кусочки! Я отпрянула, еще сжимая иглу в одной руке и ножницы в другой.

Саламандра медленно и серьезно опустила голову. Словно кивнула.

А потом она повернулась и, извиваясь, как змея, пропала среди камней. Я увидела, как мелькнул длинный хвост. А потом он пропал.

Я сидела на коленях несколько вдохов. Вены все еще пульсировали от вспышки жара и света, хотя ощущение уже потускнело, и я могла поверить, что мне это показалось. Мне привиделась эта встреча? Может, это был сон в моем измученном жаром и страхом разуме?

Я медленно взяла себя в руки, убрала ножницы и иглу в сумочку, а сумочку в карман. Я встала, глядя в сторону, где пропала саламандра.

— Что ж, — тихо фыркнула я. — Это было… интересно.

Сон или нет, это закончилось. И я оказалась там же, где и была: посреди бесконечной долины, далеко от помощи. Беспомощность давила на душу. Но я не могла просто стоять тут. Пока я была жива, я буду пытаться. Ради Эроласа. Вздохнув, я повернулась к Горзане на высоком утесе…

…и застыла.

Нечто стояло передо мной, высокое, как дерево. Глаза, что невозможно, казались на уровне с моими. Они пылали бесцветным огнем, таким ярким, что цвета не было… но мириады радуг плясали по краям моего зрения.

«Красиво».

Мысль появилась в голове, четкая и заметная даже в ревущем ужасе, который сводил с ума. Я охнула и взмахнула руками, словно была готова поймать видение, дать себе сгореть заживо, поглощенной сиянием.

Нечто смотрело в мои глаза, в мою душу, топило слои, пока не коснулось самых глубоких и темных трещин, которые я не осмеливалась проверять, боясь обнаружить там зло. Но такое создание не могло пострадать от моей тьмы, его свет был слишком ярким.

Оно отодвинулось, уже не смотрело в меня, а глядело на меня, склонило голову. Хоть эмоций не было видно, как у человека, оно казалось… любопытным. И довольным.

Оно вытянуло руку. Длинный пылающий палец выпрямился. Я смотрела, как он приближался, целясь в мое лицо. Наконец, я закрыла глаза. Огненный палец опалил мой лоб между моими бровями.

Что-то открылось. Будто третий глаз, давно закрытая печать.

Я ощутила снова кровь саламандры в своих венах. Но в этот раз глубже, ощущение было на глубоком уровне моего естества. Этот огонь, этот свет, это жжение… я была создана из него. Только не знала об этом. Кровь саламандры на миг показала мне правду о том, что всегда было моим.

Магия бежала по мне. По телу, разуму и душе.

«Давай, смертная. Делай то, для чего пришла».

Приказ был в моей голове без слов или мыслей, был в моей крови, двигался с магией.

Я закричала и упала на колени, на ладони, на лицо, лежала там, сжавшись, у ног пылающего существа, пока мои ощущения были переполнены. Страх и восторг смешались, и я не могла назвать ощущение. Это временно лишило меня других ощущений.

А потом я открыла глаза.

Мир вокруг меня ощущался… плотным. Даже тяжелым, а не как раньше. Я не могла это объяснить. Мое тело затекло, ступни болели, плечи свело. Я поднялась на колени и огляделась.

— Ох.

Только это вырвалось из моего рта вместе с воздухом.

Адский пейзаж Друиндара лежал передо мной. Я видела выпирающие камни и трещины. Видела огненные реки с их медленным течением. Но все это было вдали.

Я стояла на утесе, близко к облакам. И за моей спиной возвышалась стена почерневшего от пепла камня.

23

Выступ, на котором я сидела, был едва ли в четыре фута шириной. Я прижалась спиной к стене, ноги покачивались над пропастью. Я не могла представить, как забралась сюда. Это было невозможно… но…

Я посмотрела на свое тело. Я была не в накидке из ветра. Нет, она пострадала, да? Когда я летела над долиной? Огненная ткань все еще обвивала мое тело, пылала, неприятно теплая.

Я дрожащими руками сняла огонь, осторожно сложила его и вернула в медальон. Я смотрела на выжженную землю с высокого утеса. Я не прилетела сюда. Я не могла забраться. Значит…

«Урим».

Я закрыла глаза. Во тьме разума я почти видела, почти представила огромную сияющую фигуру, но нет! Это было слишком. Невообразимое. Я прошла по тропе между Солнцем и Луной, видела, как надо мной прошел великан. Но это? Это было не сравнить. Разум пытался, но мог понять лишь моменты, превратить их в нечто понятное, что подходило под рамки моего мышления.

Но видение нельзя было так объяснить. Если бы я попробовала, сошла бы с ума.

«Урим».

Я поежилась. Слова Ларуны появились в голове:

«Чтобы умилостивить Урима, бога огня и лорда долины Друиндар, Бледная королева должна отдавать кровь своего мужа каждые сто лет».

Почему такой бог — такое жуткое создание из разрушения и чистого света — показался мне?

И он раскрыл больше.

Я коснулась нежно пальцем между бровей, где ощутила открытие сознание. Если сосредоточиться, я все еще ощущала, как это бежало по венам. Словно на другом слое реальности, в паре градусов от этого, моя кровь была чистой магией.

Это не было правдой. Не могло быть.

Но если в этом была хоть капля правды…

Я повернулась и посмотрела на стену. Я чуть прищурилась, прикусила губы. А потом быстро, пока не отговорила себя, открыла медальон и вытащила накидку из ветра.

Ущерб был хуже, чем я думала. Одна складка крыла была разорвана почти до плеча. Накидка вяло трепетала в моих руках, еще пыталась сбежать. Я быстро встряхнула ее, и она тут же успокоилась.

— Что ж, — пробормотала я, расправила рукав, чтобы осмотреть дыру. Я не видела дыру. Но это не было важно. Я всегда могла воспринимать ее без зрения. Я погладила ветер, мои обожженные пальцы гладили нежное плетение, проверяли оборванные края. — Почему не попробовать?

Я вытащила сумочку, вставила в иглу хлопковую нить, сделала узелок на конце. Осторожно соединив два края ткани из ветра, я стала сшивать их быстрыми и аккуратными стежками. Я склонилась над работой, сосредоточилась на деле, и странность ситуации растаяла. Я уже не сидела на утесе над долиной с саламандрами в мире на краю Ада. Я вернулась в комнату у госпожи Петрен. Или в свою спальню в доме отца. Или даже в своей красивой комнате в Орикане, в удобном кресле с булавками, вонзенными в подлокотник. Не важно. Я была во всех этих местах и ни в одном из них, сосредоточилась на точности стежков, на выполнении задания.