Вольф Белов - Император полночного берега
– Ты знал? – спросил жрец, пристально глядя Икестосу в глаза. – Ты намеренно вел нас в западню?
Икестос промолчал, и Идигер ответил сам себе:
– Конечно, знал. Похоже, твой император решил не отдавать золото Бельфеддора никому. Должен признать, коварства ему не занимать. Времени он даром не терял, послал гонцов и к харберам. Кстати, головы этих гонцов я видел в развалинах – так харберы отблагодарили их и вашего императора за щедрость.
Идигер присел на корточки рядом с израненным ногаром, буравя его жестким взглядом.
– Можно сказать, что император добился своей цели. Но поверь моему слову, на пользу империи это все равно не пойдет. За свою двуличность Нокатотос уже поплатился. Твоя же верность долгу удивительна и достойна награды. И я награжу тебя тем, что не стану убивать. Я вижу облегчение в твоих глазах. Напрасно. Порой жизнь бывает хуже смерти и, сдается мне, это как раз твой случай.
Идигер вырвал нож из ладони ногара и разрезал повязки на его ногах.
– Ты спрашивал, что у тебя с ногами?! – с каким-то злобным ликованием воскликнул жрец. – Столько раз ты порывался увидеть свои раны! Смотри же! Своими заклинаниями я только избавил тебя от боли, оставив все как есть. Ты гниешь, благородный ногар, и эта гниль поднимается все выше. Очень скоро ты почувствуешь всю боль, которую я заглушал в твоем теле. Хватит ли тогда тебе смелости продлить мгновения собственной жизни и не всадить нож в сердце? Что для тебя страшнее: умереть в столь молодом возрасте или жить гниющим смрадным обрубком?
Приподнявшись на локтях, Икестос с ужасом смотрел на почерневшую мертвую плоть на своих ступнях. Идигер встал и зловеще рассмеялся. Бросив нож на землю, он процедил сквозь зубы:
– Прощай, благородный ногар.
Запахнув полы своего одеяния и накинув капюшон на голову, Идигер пошел прочь. Икестос откинулся назад, вцепившись пальцами в дерн. В небо взвился вопль, полный страха, боли и отчаяния.
* * *Посреди лесов и полей Хишимерского царства простиралась каменистая пустошь. С незапамятных времен по неизвестным причинам в этом месте не росло ни травинки, ни деревца, среди камней не ползали жучки, даже птицы облетали пустошь стороной. Именно здесь, в мертвом месте, жрецы Тота воздвигли храм своему божеству, покровительствовавшему Хишимерскому царству.
Пирамиду святилища, подобную культовым сооружениям Ногары, по периметру окаймляла тройная колоннада. Построенный из черного камня храм выглядел мрачно и подавляюще, от него словно веяло дыханием Смерти, одним из богов которой являлся сам Тот. Поговаривали, что во мраке подземелий храма обитают жуткие выходцы из темного иного мира и что оттуда можно попасть в царство Тота, полное ужаса и страданий. Так ли это на самом деле, ведали лишь одни жрецы, но они свято хранили тайну.
Когда ночная мгла окутала каменную пустыню и над пиком пирамиды повис ярко-желтый глаз луны, к святилищу потянулись тысячи паломников. Не все шли сюда добровольно, хотя никто не сомневался в могуществе Тота и вера его приверженцев была непоколебима. Просто не проявленное своевременно уважение к покровителю Хишимерского царства сулило скорую расправу от рук его ревностных служителей и царских воинов. Так что, когда царь Азгадер в ночь полнолуния отправился к храму вознести дары грозному божеству, в свите у него недостатка не было.
Среди прочих последователей культа, закутанных в одинаковые шерстяные плащи, ничем не выделялись шестеро человек, совсем не являвшихся ни верными служителями Тота, ни даже подданными царя Азгадера. То были Хорруг и его спутники.
– Зачем мы идем туда?! – гневно шипела Минессис. – Вам всем жить надоело?! Не знаете, как поступают хишимеры с пленниками в своем храме?
– Мы пока не пленники, – тихо, но свирепо отозвался Аррелий. – А тебе советую заткнуться. Если твой язык выдаст нас, я сверну твою нежную шейку.
– Глаза выцарапаю! – шепотом воскликнула ногарка и с такой силой вонзила острые ноготки в руку Аррелия, что у того округлились глаза.
Хорруг покосился на Аммата. Дромид был так бледен, что на лбу синим узором проступили все жилки. Казалось, за несколько дней пути ему становилось все хуже и хуже. На все вопросы дромид отмалчивался, лишь крепче прижимал к груди перевязанную руку, скрытую в рукаве. На всякий случай Тороний поддерживал Аммата под руку, опасаясь, что жрец потеряет сознание и свалится с ног.
– Что с тобой, жрец? – тихо спросил Хорруг. – Ты вот-вот испустишь дух.
– Обо мне не беспокойся, – тяжело выдохнул Аммат. – Думай о том деле, за которое взялся. Учти, в сам храм нас не пустят. Святилище не для простых смертных.
– Ничего, я войду туда, – уверенно заявил Хорруг.
– Гораздо труднее будет выйти из храма, – заметил Тороний.
– Мы выйдем, – заверил его Аммат.
Расталкивая паломников, шестеро чужаков пробрались к самому храму. У портала путь им молча преградили воины с копьями.
– По-тихому мы дальше не пройдем, – мрачно заметил Хорруг.
– Значит, придется пошуметь, – бесшабашно отозвался Аррелий.
Сбросив плащ с плеч, Хорруг ухватился за копья и одним рывком сбил с ног сразу двух воинов. Арамеи также сбросили плащи и обнажили клинки. Разбрасывая хишимеров в стороны, Хорруг и его спутники ворвались внутрь храма.
Голоса жрецов, возносивших молитвы своему божеству, смолкли. Появившихся чужаков тут же окружили три десятка воинов.
Несколько человек, стоявших у алтаря, обернулись. Один из них вскинул руку, жестом остановив воинов, готовых наброситься на дерзких святотатцев.
– Царь Азгадер, – прошептал Аммат, указав Хорругу на властного человека у алтаря, по виду ничем не отличавшегося от простого воина.
Здесь же, у алтаря, стояли на коленях семь полуобнаженных девушек.
– Что будет с этими девушками? – прошептал Демилий, пытаясь унять дрожь.
Юноша испытывал невольный трепет в мрачных стенах храма бога Смерти.
– Их принесут в жертву Тоту, – пояснил Аммат. – Кровь семи девственниц каждое полнолуние должна окроплять алтарь.
– Какая дикость! – возмутилась Минессис.
– Арамеи, – несколько удивленно произнес царь Азгадер по-арамейски. – Дерзость ваша подобна безумию.
– Здесь есть кое-что, что принадлежит мне, – жестко ответил Хорруг. – Я пришел за ним.
– Вот как?! – царь изумился еще больше. – Что же это?
Оттолкнув воинов, Хорруг решительно шагнул к дарам, предназначенным Тоту. Воины нерешительно оглянулись на своего повелителя. Азгадер же, чуть склонив голову, с нескрываемым интересом наблюдал за действиями дерзкого чужеземца.
На гладко отшлифованных плитах пола были разложены золотые и серебряные украшения с драгоценными каменьями, блюда и кубки, дорогое оружие. Хорруг сразу увидел знакомый стальной клинок и без колебаний взялся за рукоять меча, выкованного им в кузне старого Арденга.
