Юлия Обухова - "Седьмая колыбель"
- Двери куда-то все подевались… – цепенея от ужаса, сказала Маша. Она шла и ладонями ощупывала стены. – Ни зацепки, ни шва…
- И люков в полу нет.
- Кажется, стена движется на меня. И комната меньше стала. Может, это свет поменялся – и мерещится?
- Видно, корабль с помещениями-трансформерами. Если помещение не используется как крио-камера, значит, убирается всё крио-оборудование. Вот будет здорово, когда звездолёт станет нашим…
- Мечтать не запретишь… А вдруг у них после крио-камеры – по программе – положено немедленно заводить что-то другое?
- Хорошо бы: откроются двери, люки – и мы выберемся. Дырки всё равно есть: воздух откуда-то идёт же.
Юлёна уселась на пол, прислонившись спиною к стене. Обнажённый карапубздик на её руках походил на спящего большого ребенка.
- Садись, в ногах счастья нет, – сказала Юлёна. – Голова нужна. Мы в мервудной тюрьме.
- Пол холодный ещё, я весь низ себе застужу.
- И карапубзд мой голозадый. – Юлёна приподняла низ карапубздика, с пристрастием осмотрела.
- Мавелы их называли гепестами.
- Аа-а-а, какая разница. Главное, на вид они вылитые карапубздики. У него, смотри, внешних половых признаков вообще нет. Мальчик или девочка – разбери!
- А в мире мавелов по одежде полы гепестов легко отличались. У мальчиков только головы, кажется, крупнее были. Заметь, мы о них как о детях или собаках говорим.
- Точно. А им может оказаться по тысяче земных лет. Да, девочки – розовенькие, почти гладенькие, как из сказки «Три поросёнка», а мальчики – те попушистее, плюшевые. Этот, выходит, мальчик. Только весь его плюш зортеки зачем-то вчистую обрили. Чую, он скоро оттает – я ему последнее тепло отдаю. Хорошо, что твоё масло утром съела… Давай хотя бы воду с него слижем, он весь мокрый.
Юлёна лизнула лысинку капубздика.
- Нормальная вода. Давай, лижи: язык хоть намочишь. И оттает мой гепестик быстрее.
Девочки принялись облизывать тело.
- Правда, кажется, стена движется, я чувствую! – вскрикнула Юлёна. – Или пол поднимается! Ну-ка, иди, сядь под ту стенку.
Маша быстро прошагала к противоположной стенке, опустилась на карачки, положила свой кристалл в самый угол, где сходились стена и пол, и замерла.
- Кажется, шевельнулся! – сказала она уже через пару секунд. – Опять грани блеснули! Откатился! – закричала она. – Стены съезжаются!
- Нам крышка, подруга: через час-другой – в лепёшку сомнёт!..
Глава 11. Пылящая планета
- Церола, твой прогноз?
- Основные войска Угласа сосредоточены на Мероне и на военной базе на оранжевой планете в галактике Сумраки, – сказала Церола. – На Оларе остался карательный корпус – сдерживать партизан и охранять скважины. У карателей нет боевых кораблей нашего класса – слишком дорогое удовольствие для полицаев. Контролируют зортеки только поверхность планеты, да и то не всю, главное – вокруг месторождений мервуда. В подземные города не лезут – там отчаянные оларийцы похоронят их вместе с собой. Для вас, миссионеров, ключевой вопрос: жив ли источник на Оларе? Если он жив, правильнее было бы лететь на Олару. Имея объединённый кристалл двух планет, можно оживить источник третьей. Если же источник погиб…
- Мы этого не узнаем, пока не прилетим, – сказала Нибара.
– Если партизаны под землёй, – сказал Иван, – а мы из космоса или с орбиты попытаемся связаться с ними, противник сразу обнаружит наш корабль.
- Конечно, – сказала Церола. – Под землёй не одни партизаны: там весь оставшийся в живых народ. Юлёночка, что ж вы не спрашиваете про женихов на Оларе?
- Будешь ёрничать – стукну кувалдой, по-русски, умолкнешь навек, – с недобрым тоном ответила Юлёна. Она исхудала, поблекла и не была похожа на самою себя. – Скажи спасибо, что тебя не выбросили, как балласт.
- Спасибо, добрая девушка, что не выбросили меня в тёмную материю, как балласт.
- Церола, настройся на деловой лад, или перестану к тебе обращаться, – строго сказал Револ. – Ты нам уже не нужна как воспитатель нравов!
- Ладно, подожду, когда оттаете после первого боевого похода. Я-то их сколько на своём веку повидала…
- Предлагаю не менять план и лететь на Мерону! – заявила Нибара. – Нас ждёт отец!
- Мерона обложена, без помощи оларийцев нам не прорваться, – возразил Револ. – У нас даже боеприпасов нет. Или ты забыла, как мы улетали из дома?
- И без припасов не обойтись, – добавила Юлёна. – Мне отец сто раз говорил: без запасов не лезь на рожон, отправляешься в дорогу – бери аптечку. Мало ли что с такой любопытной мартышкой может случиться. Аптечку брать с собой я уже приучилась, а вот запасы…
– А оларийцы нам помогут, даже если мы не сможем спасти их источник, – продолжил убеждать сестру Револ.
- На Оларе мы можем застрять, – упорствовала Нибара. – У оларийцев целые водохранилища подземной воды – они ещё долго продержатся. А нас ждёт отец на Мероне!
- Иван, ты? – обратился Револ.
- Олара гораздо ближе и, похоже, безопаснее – туда мы и должны сначала лететь, – ответил Иван. – Машуня, ты?
Все посмотрели на Машу. Она осунулась, обострились черты лица, отчего глаза стали ещё больше. Девушка вынула из кармана джинсов кулон, погладила кристалл пальчиком, подула и надела на шею:
– Летим на Олару.
- Совет окончен, – поспешил объявить Револ. – Мы или другие! Иван, курс на Олару. Лететь одни земные сутки – это по-нашему две сотни вздохов. Церола, обучи наших друзей оларийскому и меронийскому языкам…
- Меняю временной континуум… – доложил Иван.
Когда подлетали к планете, Юлёна увидела шлейф:
- От Земли шёл светленький шлейф, а от вашей Олары – красно-бурый, как с глинистой дороги за колонной грузовиков. И какой плотный! Настоящая дорожная пыль! А чем там дышать?
- Олару теперь называют «пылясей планетой», – сказал Револ и поправился, – «пылящей». Простите: звук «щ» считается на Мероне очень неприличным…
- Объясню, как добывают мервуд, – сказала Церола. – Бурят до магмы, взрывают глубины, вызывая, по сути, искусственные извержения, отсюда шлак, дым – пылящая планета.
- Варвары, – сказал Иван. – Не пора ли нам получить от них запрос?
- Да, очень подозрительно, – сказала Церола. – Вода на мою мельницу.
- Будто затаились и следят за нами, – сказал Револ.
- Но это не зортеки, – сказала Церола.
- А кто? – сказала Юлёна. – Вы меня запутали. Если оларийцы под землёй, кто может следить с поверхности, кроме зортеков?
- Что-то радикально изменилось, – сказала Церола.
- Мы не узнаем, пока не сядем, – сказала Нибара. – А если сядем и попадёмся, я живой в плен не сдамся! Не хочу, чтобы и меня потом искали – других забот хватает.
