Константин Бояндин - Этап
— Нет, — произнести это было нелегко. — Пока ещё нет, — уточнил он.
— Мы поможем, — она пристально смотрела в его глаза. — Мы ведь для этого здесь. Помогать друг другу, помогать всем. Здесь никто не сможет один. Это кажется, что сможешь. Маша думала, что сможет. Жора думал, что сможет. А ты сразу знал, что нужны другие люди, и ты им нужен, поэтому тебя нашли в первый же раз. И меня, — она отложила бумаги и вдруг изменилась лицом. — Баба Тоня! — прошептала она. — Дядя Серёжа! Смотри! Баба Тоня! Я рассказывала о ней! Вон она, по улице идёт!
Дарья сорвалась с места, и выбежала на улицу. Николаев поймал официанта, сунул ему в руку первую попавшуюся купюру и крикнул "Мы сейчас вернёмся!". Он выбежал, и увидел, что Дарья стоит и держит за руку улыбающуюся старушку — сухонькую, тощую, но очень даже бодрую. Он медленно подошёл поближе.
— Баба Тоня! — Дарья смотрела в её глаза. — Вы меня не помните, да? Я Даша! Вы из больницы меня забрали, к себе!
— Прости, милая, — старушка растерялась. — Прости, не помню. Вот лицо твоё помню, да. Неужели мы встречались?
— Встречались! Простите, я не успела сказать вам тогда спасибо! Я не знала!
Бабушку как током ударило — вздрогнула, и, Николаеву показалось, чуть не упала. Но только показалось.
— Дашенька, — старушка погладила Дарью по голове. — Господи, а я думала, это страшный сон. Помню, помню, милая, ты ушла на рынок, я тебя отправила, на погибель, а ты вернулась…
— Нет, баба Тоня, не вы! Вы не виноваты! — прохожие оглядывались, но ни Дарье, ни Николаеву, ни старушке не было до этого никакого дела. — Ведь я вернулась, да? Вернулась, вы дождались меня, и всё было хорошо!
— Дождалась, — баба Тоня обняла её. — Прости меня, голубушка, всё думала, что потеряла тебя. У тебя всё хорошо?
— Да! Вот мой папа! — и Дарья схватила Николаева за руку. — Баба Тоня, не плачьте, пожалуйста!
— Уже не плачу, — баба Тоня вытерла глаза платком и улыбнулась. — Дай вам бог счастья, — она перекрестилась, улыбаясь Николаеву и глядя ему в глаза. — Берегите её!
— Обязательно, баба Тоня, — кивнул Николаев.
Баба Тоня исчезла. Так, как исчезли Дарья Васильева и Елена. И никто не обратил на это внимания — никто, кроме Николаева с Дарьей. Николаева вновь подвели ноги — но сумел не упасть, а просто присесть. Дарья обняла его и прижала к себе. И на какой-то момент ему показалось, что и она протаивает, становится зыбкой и пропадает. И ему стало страшно.
И почти сразу же пришла мысль: если это произойдёт, живи долго, счастливо, пусть всё в твоей жизни сбудется. Мелькнуло одной яркой молнией, и стало спокойно. Николаев открыл глаза — Дарья так и стояла, обнимая его, и все прохожие, что шли мимо них, улыбались им.
— Дядя Серёжа, — прошептала Дарья. — Заплати, пожалуйста, и идём со мной. Хорошо? Нет, — она поймала его за руку. — Идём вместе, не отпущу.
Он забрал её бумаги со стола, её и свой рюкзаки и они пошли. Официант долго провожал их взглядом, не веря своим глазам. Сдачу не взяли — словно не заметили. У официанта мелькнула мысль, что посетитель и не заметил, что вручил пятитысячную купюру за обед стоимостью в полторы. К которому они так и не притронулись.
* * *Они сидели в центральном парке. Николаев знал, что Дарья обожает аттракционы, но сейчас они просто сидели на скамейке, смотрели на довольных и улыбающихся людей вокруг и ели мороженое.
Николаев необычно себя чувствовал — иногда наплывало странное ощущение — тепло во всём теле и спокойствие. Хотелось петь, плясать, вообще веселиться просто так. Тепло проходило, а радость оставалась. Дарья иногда прикрывала глаза, улыбаясь, и открывала вновь. И сидела молча.
— Чувствуешь, да? — спросила она, когда очередная волна схлынула. — Тепло, и радоваться хочется. Это она. Это баба Тоня.
— Прости? — Николаев почесал затылок.
— Я отпустила её. Она здесь была из-за меня, я теперь знаю. В этот раз из-за меня. А я отпустила её, поэтому это тепло. Я у ресторана первый раз почувствовала.
— Приятно, — признал Николаев. — И такое спокойствие.
Дарья покивала.
— Маша говорит, это любовь, — Дарья отчётливо покраснела, отвела взгляд. — Когда тебя любят, остаётся такое вот тепло. Дядя Миша так же говорил, он свою Глафиру видел несколько раз. Наверное, не всё успевали сказать друг другу. Дядя Серёжа? Всё в порядке?
— Всё, — Николаев улыбнулся. — Там, когда исчезли Лена и Даша, я чувствовал… теперь понятно.
— Они любят вас, я это сразу увидела! Ой… Скоро четыре, — Дарья вздохнула. — А мне можно с вами всеми поездить?
— Конечно, — заверил Николаев. — Если тряски не боишься.
* * *— Не думала, что ты драться умеешь, — покачала головой Мария после того, как Николаев рассказал про свой первый раз в подробностях. Вечер был чудным и тёплым, что сидеть дома? Они вышли погулять в парк. — Хотя, если бы не умел, ты бы и первого раза не пережил. А я вот чудом спасалась первые пять раз. Случайно, можно сказать. Ну диски, да, но всё равно! Когда птички на тебя отовсюду летят, или зубастики ломятся, или эти, которые после сеятеля вырастают, только успевай отмахиваться, а руки не железные. Я всё думала, удастся их всех сжечь, но больно много их было. Даша?
— Я здесь, — Дарья подбежала к их скамейке. — А вы опять про конец света! Неужели других тем нет?
— Сергей спрашивал, как мы узнаём, какой именно конец света будет, — пояснила Мария. — Я сама не очень врубаюсь, как. Федя передал, что будет или "Рассвет мертвецов", как у Сергея в первый раз, или "Сеятель". Пока нет уверенности, что из этого. Камеры слежения, значит. Даша, это тебе работа! Слышала, да? Нужно поискать, как этими камерами можно на расстоянии управлять. Ты у нас пока по компьютерам самая умная!
— Завтра, — решительно заявила Дарья. — А сейчас мы идём в магазин за диском, и смотрим кино! Доброе! Хватит уже об ужасах!
* * *— Сергей, — Мария потрогала его за плечо, когда Николаев замер у подъезда. — Что такое?
— Я где-то слышал этот голос, — Николаев указал — у соседнего подъезда, на скамейке, сидел, скорчившись, мужчина — на вид, пьяный вдрызг, и что-то не то стонал, не то пел, не понять. — Минутку.
Он узнал его, едва подошёл ближе. Трудно было не узнать — колоритное лицо — круглое, как блин, залихватски надетая кепка. Тот самый шофёр, любитель говорить по мобильнику.
— Приятель, — Николаев осторожно прикоснулся к его плечу. — Бросай пить, не поможет.
Того как током ударило. Он поднял взгляд — да, разит перегаром, но на пьяного не похож. Всего доля секунды, и Николаев понял, что его узнали. Парень перепугался насмерть, и зрелище было жалким.
