Константин Кривчиков - Дочь Озара
В общем, возникал выбор: или жуй и глотай сырым или неси к костру в общий котел. Но тогда надо было делиться, как это делали настоящие охотники, умевшие добывать птиц, крупных грызунов и даже зайцев. Взамен они получали не только самые жирные куски обжаренного мяса, но и самые спелые и сочные корнеплоды и фрукты. Ну и, уважение сородичей, естественно, хотя и сопровождаемое изрядной долей зависти. Но уж это-то чувство всегда было свойственно человечеству на всех стадиях его развития — не правда ли?
Так что, занятие охотой считалось в общине делом хотя и сложным, требовавшим соображения, силы и сноровки, но в то же время едва ли не привилегированным. Слава умелого и удачливого охотника ждала далеко не каждого: секретами охоты не принято было делиться, хотя и подсматривать не запрещалось — община, что одна семья, ничего не утаишь. Да и среди специалистов по охотничьему ремеслу изредка попадались альтруисты, не чуравшиеся просветительской деятельности, пускай и не всегда безвозмездно.
Поэтому для особо любознательных дорога к знанию оставалось открытой — имей только желание. Ну и способности, разумеется, куда ж без них? Гар такими способностями обладал. Более того, он имел особое строение ладоней, отличное от ладоней сородичей, широких и короткопалых. Природа почему-то наделила Гара длинными и гибкими пальцами, что позволило ему однажды изобрести силок из лианы. Для этого требовалось завязать несколько тонких и хитрых узлов, что было не под силу родственникам Гара с их короткими и плохо сгибающимися отростками.
Можно сказать, что Гар не имел конкурентов в охотничьем деле. Но, с другой стороны, никто к такой конкуренции и не стремился. В общине насчитывалось всего семеро юношей и взрослых мужчин, считая вожака Боро, и для каждого находилось занятие по душе. Уж что-что, а трудовую повинность в первобытном сообществе никто не объявлял. Занимайся, чем можешь, но хотя бы с некоторой с пользой для всех. А распределение обязанностей происходило почти само собой, естественным образом. Но с учетом традиций.
Так вот, по традиции женщины ни к охоте, ни к рыбалке не привлекались. Ситуация, однако, требовала нестандартного подхода.
— Ну, я пойду, — сказал Гар неуверенно. — Ловить буду. Птицу, рыбу. А ты того, побудь здесь.
— А я? — жалобно спросила Вада, догадываясь, что Гар хочет оставить ее наедине со своими жутковатыми сородичами.
— Ты, говорю, здесь побудь. Поняла? — Гар обвел рукой поляну.
— А я? — повторила Вада, заглядывая приятелю в глаза.
— Вот и я говорю, — пробурчал дикарь. — Пошли, что ли, пока не передумал.
И они ушли, провожаемые озадаченными взглядами дикарей. Вскоре, пошептавшись с Боро, в том же направлении отправился и Ухай.
Шлепая по камням босыми ногами, Гар размышлял: правильно ли он поступил, захватив малу с собой? Не женское это дело — охота, да и в общине начнут коситься. В то же время Вада вчера проявила такую сноровку на рыбалке, что прагматичный дикарь понимал — с таким помощником не пропадешь. И сам без пищи не останешься, и на стоянку будет с чем вернуться. Кроме того, ему очень хотелось научиться у Вады метать гарпун — также ловко, как это делала она.
У запруды Гара ждало разочарование. Ладно бы — птица не попалась в силки. Как раз попалась — на камнях валялись перья. Но кто-то успел опустошить силок до прихода людей. По следам охотник определил: воровское нападение осуществила пара полосатых гиен. 'Плохо, — подумал Гар. — Пришли раз, могут прийти и снова'. Про силки, по крайней мере, на время, предстояло забыть. Лучше не приваживать гиен к этому месту. Сначала надо выяснить, откуда они взялись. Может, бродячие. Уже и след простыл. А вот если семейство обосновалось поблизости — тогда дела хуже. Выследить-то их можно, но вот уничтожить очень сложно. Гиены чаще охотятся ночью, прекрасно видят в темноте. Но и днем их врасплох не застанешь.
Гар, как мог, обрисовал положение дел подруге. Вада отреагировала практично: раз птиц нет, займемся рыбалкой. И, вооружившись острогой, полезла в воду. Вскоре первобытная парочка уже уминала на берегу свежевыловленную рыбу.
Затем к рыбалке приступил Гар. Как и накануне у него почти ничего не получалось. Швырять гарпун он худо-бедно научился, но летел тот в сторону от цели, и зачастую не под углом, как требовалось, а просто плюхался об воду.
'Инструкторша' сидела на берегу и коротко комментировала. Наконец, Гару надоело. К тому же он замерз, постоянно лазя в холодную воду за гарпуном. Дикарь выбрался на берег и присоединился к подруге. Ничего — попыталась утешить Вада, скоро начнет получаться.
Неудачливый рыболов нахохлился, но быстро согрелся и повеселел. Дело шло к полудню. Гар предложил сходить в лес, полакомиться ягодой. А потом… Потом наловим еще рыбы и на стоянку, к сородичам. Дикари жили по принципу: будет день, будет пища. Но варийку это предложение чем-то не устроило. Она задумалась. Возможно, ей не хотелось слишком рано возвращаться в общину.
Спустя какое-то время Вада выступила со своим планом. Она много говорила и бурно жестикулировала. При этом активно дергала Гара за его баранью малису, чем только сбила дикаря с толку. Охотник почти ничего не понял, кроме того, что надо куда-то идти.
У девушки иссякло терпение. Она встала и потянула приятеля за руку: мол, пошли, там покажу. Заняться по большому счету все равно было нечем, и Гар нехотя поплелся за непоседливой малу.
Сначала он не понимал, куда они направляются. Вада же, не тратя зря времени, по дороге постоянно задавала спутнику вопросы, активно пополняя свой словарный запас в дикарском языке. Заметим, что память варийка имела прекрасную и простые, в основном двухсложные слова, усваивались ею с лету.
Но вскоре Гар стал узнавать местность. Когда два дня назад он преследовал 'рыжую', то не особенно смотрел по сторонам, в основном под ноги. Но теперь он огляделся и сообразил, что малу ведет его по пути своего недавнего бегства. Через какое-то время они выбрались на каменистую тропинку и вскоре оказались у того самого скального выступа, где Вада едва не сверзилась в пропасть.
Девушка объяснила, что им необходимо попасть на вершину скалы.
— Зачем? — Гар выкатил глаза.
— Засем, засем, — почти на чистом дикарском наречии передразнила малу. — Ната. Тама знай путит.
Охотник вздохнул и согласился. Эта странная чужачка умела находить нужные слова.
Они прошли еще немного по тропинке, удаляясь от выступа, пока не обнаружили расщелину, ведущую направо и вверх, к вершине скалы. Расщелина заканчивалась тупиком с отвесной, но не очень высокой стенкой. Гар сначала подсадил наверх Ваду, затем сложил из крупных валунов небольшую пирамиду и с ее верхушки дотянулся сам до выступающего карниза. 'Р-раз, — подтянулся на руках, — и два'. Девушка, помогая, ухватила приятеля за малису, как за шкирку, и вот он уже тоже на вершине скалы.
