Майя Ахмедова - Ледяная Королева
Я перевела взгляд на шушек. Предводительница клана лукаво мне подмигнула и показала большой палец. Мне пришлось присесть, чтобы обнять их всех сразу, и добрых минут пять ушло на то, чтобы с ними перецеловаться. Наконец я встала и повернулась к принцу, который все это время молчал и подпирал плечом стену пещеры, скрестив руки на груди.
— Тебе нравится? — Темно-синие глаза блеснули золотом.
Я с удовольствием потерлась щекой о нежный пестрый мех:
— Очень! Это что, мелкое подхалимство?
— Просто хорошая возможность убедительно извиниться.
— Можешь начинать — я вся внимание! — Мне даже удалось придать своему лицу соответствующее случаю выражение.
Дин шагнул ближе и осторожно взял меня за руки.
— Я действительно поступил недостойно. — И поспешно добавил, разглядев мою саркастическую усмешку: — Как неблагодарная, себялюбивая сволочь. Дурацкая вышла затея… Прости меня!
— И все?
— Мне в самом деле стыдно, просто я не умею краснеть.
— И все?!
— Нет. Никто не собирался над тобой смеяться. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась. Мы все этого хотим! — тут же поправился он.
Вышеупомянутые «все» дружно закивали и загомонили, выражая свое полное одобрение.
— Теперь-то уж точно все?
— Нет. Этот мех тебе идет просто потрясающе!
Я невольно рассмеялась и шутливо, но достаточно крепко ткнула его кулаком в бок.
— Вот если бы не свои труды жалеть, убила бы… но за обновку спасибо!
ГЛАВА 9
Ближе к закату я, как обычно, вышла подышать свежим воздухом и заодно проверить в деле нежданный подарок. Пушистый рысий мех грел так, что шубку можно было и не надевать, несмотря на усилившийся мороз. Я — нараспашку, руки в карманы — продефилировала вдоль по склону, полюбовалась на окружающий суровый пейзаж и неожиданно для себя решила, что вот с этой корявой сосны обзор будет еще лучше. Недолго думая подошла к дереву и, хватаясь за неровности ствола и толстые сучья, оставшиеся на месте обломанных ветрами веток, стала карабкаться вверх.
Развилка, встретившаяся где-то на середине пути, вполне подходила в качестве насеста, и я смогла довольно-таки неплохо там устроиться. Вид сверху и вправду оказался не в пример интереснее, только я не учла, что гулять по морозу и почти неподвижно сидеть на месте при тех же условиях — далеко не одно и то же. Нахолодавший ствол ощутимо студил меня снизу, а руки пришлось втянуть в рукава, но спускаться я пока не собиралась: жаль было своих усилий, затраченных на совсем не простое восхождение…
— Тебе настолько дорога эта сосна, что ты согласна к ней примерзнуть?
Я посмотрела вниз. Мой прекрасный принц глядел на меня, запрокинув голову и насмешливо щурясь.
— Еще не решила, — пожала плечами я. — А что у тебя есть предложить взамен?
— Спускайся — прогуляемся вместе.
— Хм… — Я задумчиво посмотрела в синюю даль и почесала шапку в области виска. — Заманчиво, черт побери!..
— Так как насчет сосны?
— Не настолько, — наконец определилась я и начала осторожный спуск.
Сто чертей, забираться было легче! Вниз головой-то я не умею, а вверх головой-то не видно, куда ноги ставить, а ветки-то, как ни крути, обледенелые, а забралась-то я высоко-о-о-о-йе-о! Я только и успела тихо пискнуть нечто совсем нецензурное, когда подошва соскользнула, и оставшиеся метров пять высоты были преодолены способом свободного падения наперегонки с приличной порцией снега, прихваченного мною по дороге. И неизвестно, чем это закончилось бы, не поймай меня Дин…
Когда я решилась приоткрыть крепко зажмуренные глаза, то совсем близко увидела его серьезное лицо, а вокруг продолжали кружиться подхваченные ветром снежинки.
— Я еще падаю?
— Уже нет.
— Тогда, наверное, нет необходимости держать меня настолько крепко?
Дин шевельнул бровью и медленно разжал руки, но глаз не отвел. Я почему-то смутилась, взглянула вверх и зябко поежилась. Дин покачал головой, пряча в своих ладонях мои заледеневшие, исцарапанные кисти:
— Такие руки надо беречь как зеницу ока, а ты без рукавиц гуляешь!
— Похоже, мы поменялись ролями? — Я невольно поморщилась: пальцы, начиная отходить, противно заныли.
Дин молча прижался горячими губами к моему запястью как раз там, где лучше всего прощупывался пульс.
— Что бы это значило?!
— Пытаюсь тебе помочь, — доходчиво разъяснил принц, на миг отрываясь от моих рук. — Если кровь согреть в несущем сосуде, то тепло быстрее разойдется изнутри.
В самом деле: по кистям словно кипяток разливался. Меня даже бросило в жар.
— А я-то подумала… — протянула я, старательно скрывая разочарование за привычным насмешливым тоном.
— Правильно подумала, — невозмутимо кивнул серебряной головой «спасатель Малибу», примериваясь к другой руке. — Надеюсь, не против?
— Подожди-ка, ты о чем?! — Мое сердце в полной панике беспорядочно заметалось, громко ушиблось о ребра и обморочно затихло где-то совсем не на своем месте.
— Ты ведь решила, что я пытаюсь ухаживать за тобой, — и не ошиблась. Вот и спрашиваю: ты не против?
Нет, ну нельзя же так — в лоб, сразу и без переходов! У меня почему-то перехватило дыхание и отнялся язык.
— Или у тебя уже кто-нибудь есть?
— Нет! — опомнилась я. — В этом смысле — никого. А вот у тебя-то наверняка должна иметься если не возлюбленная, то нареченная с пеленок!
Принц воззрился на меня с таким удивлением, что я даже смутилась.
— Почему это вдруг «должна»?!
— А у вас разве среди королевских фамилий не принято решать насущные проблемы государства путем выгодных браков по расчету?
— Вообще-то есть такая традиция, — чуть поморщившись, кивнул Дин. — Только не в моем случае. Наше королевство слишком независимо и твердо стоит на ногах, так что в последнее время мои родственники свободны в своем выборе.
— Хочешь сказать, что за столько лет никого так и не выбрал?
— Нет! — отрезал Дин. — Это не тот выбор, с которым стоит чересчур торопиться, и потом… суженых не выбирают, их находят!
— Мудро! — согласилась я, деликатно высвобождая отогретые руки.
Он протянул мне забытые при выходе рукавицы:
— Но все-таки — ты против или как?
— Угадай с трех раз! — вызывающе прищурилась я, пытаясь утихомирить вновь заметавшееся по грудной клетке сердце.
Дин сосредоточенно прикусил нижнюю губу, взялся за подбородок и нахмурил свои соболиные брови — это, видимо, должно было изображать напряженную умственную деятельность.
