Юрий Корольков - Человек, для которого не было тайн
Обзор книги Юрий Корольков - Человек, для которого не было тайн
Корольков Юрий
Человек, для которого не было тайн
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
АДЪЮТАНТ ИМПЕРАТОРА
Горели архивы, умирали люди — и все для того, чтобы сохранились тайны… Он старался идти прямо, военным шагом, каким ходил всю жизнь, но плечи опускались сами, будто под непосильным грузом, и деревянные гета едва отрывались от мостовой. Он выглядел совсем дряхлым в своей церемониальной одежде, которую надел по такому необычайному поводу. Ему было страшно. Он шел умирать…
Когда-то Хондзио мечтал умереть за императора — потомка богов, — то было в юности, теперь он стар и у него нет желания уходить из жизни. Но он должен умереть, потому что так решил клан, к которому он принадлежал.
Старому японцу казалось, что все на него смотрят. Поэтому он свернул в глухую улочку. Скрипнули ржавые петли, и человек очутился в заброшенной части сада. Он вошел в сад через калитку, о существовании которой едва ли кто знал из новых хозяев, и, вероятно, поэтому его никто не задержал. Узкая тропинка в зарослях кустарника вела к серому зданию, похожему на казарму. Прежде здесь была Академия генерального штаба, теперь помещение заняли американцы, открыли институт по изучению проблем оккупации. Кому нужен такой институт? Человек в церемониальной одежде не понимал этого. Великая Япония, потомки богини Аматэрасу Омиками потерпели поражение в войне, ее оккупировали чужие солдаты. Что же им еще изучать?..
Человек вышел на открытое место. Вот знакомое дерево с хвоей, похожей на зеленые метелки риса. Человек знал его молодым. Криптомерия стала громадной, а тогда, он легко доставал рукой нижние ветви. Под сенью этого дерева они давали друг другу клятву верности, клятву крови — он, Хондзио, и Доихара Кендзи. Итагаки тоже… Когда это было? Лет сорок назад… Теперь Доихара первым сказал: тебе надо умереть, чтобы сохранить тайну. Потом Итагаки, Тодзио. Они тоже сказали: да, надо умереть — империя превыше всего, таков закон самураев. Нет выше чести, чем умереть за микадо… Только почему он? Почему не Итагаки, не Тодзио, не Иосахара… Но теперь об этом поздно раздумывать. Он поступит так, как повелевает закон Бусидо…
На газоне у входа в здание большое темное пятно от костра, на траве черный пепел, прибитый дождем. Здесь тоже сжигали архивы, чтобы сохранить тайны… Скоро и его сожгут, словно кипу бумаг с надписью «Кио ку мицу» — «Совершенно секретно, при опасности сжечь».
«Кио ку мицу!»…
Он с трудом поднялся по каменной лестнице. Распахнутая дверь, коридор, ведущий в конференц-зал. Здесь тоже не обратили внимания на старого человека в черной церемониальной одежде. Дверь в конференц-зал была закрыта. На дверных створках висел замок, рядом клочок бумаги с надписью: «Вещевой склад. Посторонним не входить!»
«Почему английская надпись? — подумал пришелец. — Почему не написано японской катаканой. Никто здесь не обязан понимать английский язык…» Но человек в церемониальной одежде понял: идти дальше некуда, здесь конец пути. Так пусть же свершится, что предначертано!.. Есть рыбы, которые возвращаются умирать туда, где родились, — в Саргассово море. Для него академия Саргассово море. Он умрет у этого порога, через который шагнул в жизнь, в армию совсем молодым офицером… Пусть свершится, что предначертано!..
Его обнаружил американский сержант, шедший в вещевой склад. Старый японец еще подавал признаки жизни. Он открыл глаза и глухо сказал:
— Я адъютант благословенного императора… Это случилось 20 ноября двадцатого года эры Сева, что соответствует 1945 году европейского летоисчисления, — через три месяца после капитуляции Японии. В Токио, в здании бывшей Академии генерального штаба покончил самоубийством генерал-лейтенант японской армии Сигеру Хондзио, бывший главный адъютант императора Хирохито.
Сигеру Хондзио совершил харакири в здании военной академии, где провел лучшие годы, откуда вышел в жизнь, сулившую успех и победы. Карьера не подвела барона Хондзио — он командовал Квантунской армией, состоял членом Тайного совета империи, был кавалером всех восьми степеней ордена «Восходящего солнца», был удостоен высшего ордена «Священного сокровища» и многих других регалий. Он занимал почетные должности при дворе императора на протяжении многих лет. Находился в центре больших государственных событий. И вот финал самоубийство по приказу военной клики, к которой принадлежал сам императорский адъютант.
В черном портфеле, что хранился в бомбоубежище личной резиденции генерала, лежало завещание Хондзио, составленное еще за два месяца до смерти. Под диктовку своих единомышленников Хондзио написал на бумаге «хоосе», приличествующей такому случаю:
«Хотя меня уже нет в живых, я, который в течение многих лет занимал важные военные посты, испытываю чувство страха потому, что я привел империю в состояние, близкое к разрухе, которой еще не знала история. Свою вину я могу искупить, только умерев десять тысяч раз, так как виноват только я и никто больше. Я никогда в своих действиях не получал никаких указаний правительства или высшего японского командования. Я поступал только по велению своего разума.
Оставляя этот мир и сознавая личную ответственность за все совершенное, я молюсь от всего сердца за здоровье императора, за возрождение империи, которой я посвятил свою жизнь.
Сентябрь двадцатого года Сева. Хондзио Сигеру».
В «лирическом отступлении», приложенном к завещанию, генерал написал:
«Когда птица чувствует приближение смерти, она поет лучше, а человек, стоя на краю могилы, раскрывает душу и говорит только правду».
Адъютант императора хотел, чтобы ему поверили. Генерал Хондзио, знавший многие государственные тайны, безропотно согласился с решением своих единомышленников — унести в могилу сокровенные тайны, к которым был как-то причастен. Он приносил себя в жертву, брал на себя вину, чтобы выгородить остальных.
Конечно, генерал преувеличивал степень собственной ответственности. Но он действительно знал многое. Среди тайн, которые Хондзио хранил долгие годы, было и убийство китайского маршала Чжан Цзолина, правителя Маньчжурии, и подготовка японской оккупации этой провинции. Захват Маньчжурии дал возможность вывести японские войска к границам Советской России и Внешней Монголии. С этими событиями тоже было связано немало тайн японских милитаристов. А похищение китайского экс-императора Пу-и, ставшего токийской марионеткой, «главой» марионеточного государства Маньчжоу-Го, а секретные укрепления на отдаленных тропических островах Тихого океана, дворцовые перевороты в Токио, заговор против России, союз с Берлином. Тайны, тайны, тайны…
Среди множества тщательно охраняемых государственных тайн была еще одна тайна падения правительственного кабинета принца Коноэ осенью 1941 года. В ночь на 17 октября в императорском дворце было созвано экстренное заседание дзусинов — членов Тайного совета высших советников империи. Явились семь бывших премьер-министров, председатель Тайного совета и хранитель государственной печати. Девять старцев олицетворяли мудрость Страны восходящего солнца. Именно они должны были обсудить совершенно неслыханное событие в истории Японии.
После ночного заседания Тайного совета принц Коноэ внезапно подал в отставку вместе с членами своего кабинета. Новым премьер-министром Японии стал главарь военной клики генерал Тодзио, тот самый Тодзио Хидеки, который лет десять назад служил в Маньчжурии под началом будущего императорского адъютанта Сигеру Хондзио. Хондзио командовал тогда Квантунской армией, а Тодзио был у него начальником полевой жандармерии. Потом их пути расходились, скрещивались и снова расходились, но тайны, связывавшие их, оставались. И вот главный жандарм Квантунской армии стал премьер-министром.
Хондзио знал, как это произошло. Но главному адъютанту императора Хирохито даже ценой своей смерти не удалось сохранить в тайне причины внезапного правительственного кризиса, как, впрочем, и многие другие государственные тайны.
Кабинет Коноэ в полном составе подал в отставку в тот самый день, когда японская контрразведка — кемпейтай — арестовала личного советника и секретаря премьер-министра Ходзуми Одзаки Его обвинили в тайной связи с иностранной державой. Но дело было не только в Одзаки. Сотрудники кемпейтай после многолетних бесплодных поисков обнаружили наконец след действовавшей в Японии тайной группы «Рамзай», долго остававшейся неуловимой. Даже название группы удалось узнать лишь незадолго до ареста Одзаки. В течение шести лет японская контрразведка не могла раскрыть тайну секретных радиопередач, которые велись из Японии. В архивах кемпейтай хранилась целая кипа непонятных радиограмм опытнейшие дешифровщики не могли расшифровать ни одной строки. А таинственный передатчик появлялся то там, то здесь, и его тоже не могли обнаружить. То ночью, то днем в эфир летели группы загадочных цифр. Было ясно: из Японии уходят какие-то таинственные сообщения, но кто их передает, каково их содержание, кому они адресованы, никто не знал. Решили, что, по всей вероятности, передачи ведутся с неизвестных подводных лодок у берегов Японии. Но это было совсем не так.
