Павел Корнев - Ледяная Цитадель
А тут еще с затянутого низкими тучами неба посыпались колючие снежинки, усилившийся ветер погнал поземку, и оставаться на открытом пространстве больше не было никаких сил.
Худо мне…
Внутри оказалось ожидаемо холодно. Через окна в комнаты намело кучи снега, но, по крайней мере, никаких аномалий тут не обнаружилось. Да, темно. Но это именно темнота, а не Тьма. В общем, ночь переждать вполне сойдет.
Мы облюбовали одну из небольших комнатушек на третьем этаже с единственным узеньким окошком, которое получилось прикрыть обнаруженным в коридоре пожарным щитом, и начали устраиваться на ночлег.
Вера принялась разбирать рюкзак, Напалм сотворил очередного светляка и пустил плавать под потолком. Тусклые отблески колдовского света выхватили из темноты голые стены со следами вырванной с мясом электропроводки и пятнами копоти. Но это нормально — крови не видно, уже хорошо.
— Сорок один, ем один, — достал из кармана шоколадный батончик пиромант и зашуршал оберткой.
Я внимательно глянул на него и поразился нескладной внешности. Долговязый, худощавый, с острым подбородком, длинным носом и крупным кадыком. Зависший над головой шар призрачного огня высветил не замеченную ранее отметину шрама на левой щеке. Шрама странного — будто расплавленным свинцом в лицо плеснули. Формой он слегка очертания африканского континента почему-то напомнил.
— Вечно ты всякую гадость ешь, — фыркнула Вера, которая на фоне приятеля смотрелась писаной красавицей. Да она, впрочем, и без такого «контраста» выглядела совсем неплохо. Пусть черты лица немного резковаты, но это обстоятельство к недостаткам отнести можно лишь с большой натяжкой. Скорее — на любителя мордашка.
— Это ты так говоришь, потому что фигуру блюдешь, — усмехнулся Напалм.
Я забрал у девушки припасенный для меня пенкоматрац, развернул его и выругался. Пока пожарный щит волокли, все перчатки в ржавчине перепачкал. А теперь еще и подстилку уделал.
— Если вам нас…ли в руку, это вафли «Кукуруку», — продекламировал в один присест расправившийся с батончиком пиромант.
— Напалм! — тяжело вздохнула девушка и, вытряхнув на ладонь из пластикового пузырька таблетку экомага, закинула в рот. — Хватит уже! Надоело.
— А я чего? Я ничего.
— Пошли, мне выйти надо…
— Зачем? — удивился парень.
— За надо! — повысила голос Вера. — Давай быстрее!
— Я-то тебя зачем сопровождать должен?
— Мне одной страшно. И темно там.
— А вот исландская синица, которая мороза не боится…
— Напалм!
Сладкая парочка вышла в коридор, я уселся на матрац, разулся и вытряс набившийся в ботинки снег. Потом, вспомнив добрым словом Смирнова, поменял носки и тяжело вздохнул. Вроде и прошли всего ничего, а сил не осталось даже до рюкзака доползти. Да и не хотелось уже ничего — ни есть, ни пить.
Спать?
Спать не хотелось тоже. Слишком вымотан и взбудоражен.
Я задумчиво похлопал себя по карману с таблетками, но, не считая зверской усталости и гудевших с непривычки ног, с самочувствием был полный порядок. А значит, смысла травиться никакого нет. Лучше завтра с утра для профилактики приму.
Вскоре вернулись Напалм и Вера, я повалился на матрац и попытался задремать. Ничего из этой затеи, естественно, не вышло.
Было мне холодно и страшно. Или страшно, потому что холодно?
Да без разницы уже.
В итоге я помог пироманту расчистить от снега небольшой пятачок в самом центре комнаты, и Напалм запалил неведомо откуда притащенные деревяшки. Вера как-то незаметно задремала, а мы так и остались сидеть у огня.
Мне б тоже прикорнуть, но сна ни в одном глазу. И есть, как на грех, захотелось.
Голодным не уснешь? Ну-ну…
Хотя ничего удивительного: весь день на голодном пайке, только утром и удалось нормально перекусить. Чай у Смирнова не в счет. Пара печенюшек на полноценный ужин, как ни крути, не тянет. На полдник разве что.
— Слушай, Напалм, а есть у вас чего-нибудь из съестного?
— О, вот это по-нашему! — оживился парень, которому, видимо, просто было лень заниматься готовкой для себя одного. — Сейчас чаек замутим!
— А посущественней чего?
— И посущественней будет, не беспокойся. Пиромант отцепил от рюкзака небольшой чайник, достал
пару вложенных друг в друга алюминиевых стаканчиков и вышел в соседнюю комнату набрать снега. А когда вернулся, чайник на костер ставить не стал, просто приложил к нему ладонь — и вскоре неплотно прилаженная крышка начала подпрыгивать, выпуская пар.
— Опа! — удивился я. — Удобно.
— А то! — гордо фыркнул Напалм, кинул в стаканчики по чайному пакетику и разлил кипяток. — Сахар?
— Давай.
— Бутербродами обойдемся или курицу разогреть?
— Да бутербродов хватит, я думаю.
Парень вытащил из рюкзака целлофановый пакет, развернул его и протянул мне два бутерброда с колбасой и сыром.
— Чем богаты, как говорится, — усмехнулся пиромант, уселся на свой матрац и подул на чай. — Ничего, жить можно.
— Нормально, — согласился я, чувствуя расходящееся по телу тепло. Да и в комнате стало вовсе не так холодно, как раньше. Неужто пироманта работа? — Вы, вообще, частенько за стеной бываете?
— Издеваешься? — чуть не подавился бутербродом парень. — Я вообще второй или третий раз из Форта выбираюсь!
— И вас мне в проводники подрядили?!
— Ну Вера-то частенько по работе в командировки мотается. И в Туманный гоняли, и в Северореченск. На днях из Города вернулась, это я невыездной. — Напалм отпил чаю и вздохнул. — Да и работодатель наш какой-то в этом деле интерес имеет. Тут уж есть опыт, нет опыта — под козырек и пошел копать отсюда и до заката.
Личностью работодателя я интересоваться не стал. Ни к чему это. Совершенно излишняя для меня информация. Наверняка из Дружины какая-нибудь шишка. Или из Гимназии. Да оно и неважно. Главное — Бородулина в Форт целым и невредимым приволочь. Ну и самому при этом головы не лишиться. А это, как погляжу, здесь легче легкого. Если прямо на окраине приключения начались, что же на Северной промзоне тогда будет?
Вот засада…
— Слушай, Евгений, — Напалм расправился с бутербродами, допил чай и развалился на передвинутом к огню пенкоматраце, — а как, вообще, ясновидящими становятся?
— В смысле как? — опешил я.
— Ну ты же стал им как-то…
— Кто б еще мне сказал, как это произошло. — Я вытащил из кармана проволочное колечко «щелкунчика» и, сковырнув пломбу, надел его на средний палец правой руки. Кожу уколол разряд магической энергии, но стоило повернуть немудреный амулет узлом внутрь, и неприятные ощущения моментально пропали. — Как сюда попал, устроился в контору при Городском совете по закупу продовольствия у селян. Поехал в командировку, меня на второй день и прихватило. Думал, все — хана, но нет, выкарабкался. Ребята из «Западного полюса» помогли.
