Джон Толкин - Хоббит, или Туда и Обратно
— Там недалеко настоящее сияние: должно быть, по волшебству сразу загорелись сотни факелов и множество костров. А похлушайте только это пение и игру на арфах!
Немного полежав и послушав, они поняли, что не могут преодолеть искушение. Снова встали; на этот раз результат был катастрофическим. Пир, который они увидели, был великолепие прежних; во главе стола сидел лесной король с короной из листьев на золотых волосах, точно как описывал из своего сна Бомбур. Эльфы передавали чаши из рук в руки и над кострами, некоторые играли на арфах, и многие пели. В их блестящие волосы были вплетены цветы; зеленые и белые каменья сверкали на их воротниках и поясах; и лица их и песни были полны радости. Громко, чисто и прекрасно звучали песни, и Торин сделал шаг в середину круга.
Мертвая тишина воцарилась на середине слова. Погасли все огни. Над кострами поднялись столбы дыма. Пепел и угли засыпали гномам глаза, и лес заполнился их криками и шумом.
Бильбо обнаружил, что бегает кругами (так ему показалось) и зовет, зовет: — Дори, Нори, Ори, Ойн, Глойн, Фили, Кили, Бомбур Бифур, Бофур, Двалин, Балин, Торин Оукеншилд!
Вокруг невидимые гномы делали то же самое, иногда добавляя «Бильбо». Но крики остальных постепенно становились все слабее, потом хоббиту показалось, что их сменили призывы на помощь, и наконец он остался в полном одиночестве посреди тишины и темноты.
Это был один из самых плохих моментов в его жизни. Но вскоре он понял, что бесполезно пытаться что–то предпринять до утра; он только устанет, и нечего ждать, что можно будет подкрепиться завтраком. Поэтому Бильбо сел, прижавшись спиной к стволу, и не в последний раз вспомнил о своей далекой норе с ее полными кладовыми. Хоббит глубоко погрузился в мечты о беконе, яйцах, тостах и масле, когда что–то его коснулось. Что–то похожее на крепкую липкую веревку легло на левую руку, а когда он попытался пошевелиться, то обнаружил, что ноги его тоже увязли в этом самом веществе, так что, пытаясь встать, он упал.
И тут сзади показался огромный паук, который деловито пытался связать его, пока Бильбо спал. Хоббит видел только глаза твари, но чувствовал прикосновение его поросших волосками лап: паук продолжал обматывать его нитью паутины. Хорошо, что он вовремя очнулся. Вскоре Бильбо совсем не был бы способен пошевелиться. И так ему пришлось отчаянно сражаться за свое освобождение. Он бил тварь руками — паук пытался ввести ему яд, чтобы он не шевелился; так поступают обыкновенные пауки с мухами, — но потом вспомнил о мече и выхватил его. Паук отскочил, и Бильбо смог перерубить паутину и высвободить ноги. Потом настала его очередь нападать. Паук, очевидно, не привык иметь дело с противниками, у которых есть такие жала, иначе отступил бы быстрее. Бильбо догнал его прежде, чем тот исчез, и ударил мечом меж глаз. Паук взбесился, он прыгал, и приплясывал, и дергал лапами. Так продолжалось, пока Бильбо новым ударом не убил его; а потом сам упал и долго ничего не чувствовал.
Когда он пришел в себя, его окружал обычный полумрак лесного дня. Перед ним лежал мертвый паук, и лезвие меча почернело. Почему–то на Бильбо особенно подействовало то, что он убил гигантского паука в одиночку, в темноте, без помощи колдуна и гномов. Вытирая меч о траву и вкладывая его в ножны, хоббит чувствовал себя по–новому, гораздо сильнее и свирепей, несмотря на пустой желудок.
— Я дам тебе имя, — обратился он к мечу, — я назову тебя Жало.
После этого он отправился на разведку. Лес был мрачен и тих. Очевидно, в первую очередь нужно поискать друзей. Они не могут находиться далеко, если только их не захватили в плен эльфы (или еще более страшные существа). Бильбо чувствовал, что кричать опасно, и долго не мог решить, в каком направлении находится тропа и куда нужно идти на поиски гномов.
— О! Почему мы забыли совет Беорна и Гэндальфа! — печалился он. — И в какую беду попали! Мы! Хотел бы я, чтобы действительно мы: ужасно остаться одному!
В конце концов он постарался припомнить, с какого направления слышались ночью крики о помощи — и благодаря везению (а ему достаточно досталось его при рождении), как вы увидите, направление он определил более–менее верно. Приняв решение, он, как мог осторожно, пошел вперед. Хоббиты умеют передвигаться бесшумно, особенно в лесу, как я уже говорил вам; а Бильбо к тому перед тем как двинуться надел кольцо. Поэтому пауки не услышали и не увидели его.
Он уже какое–то время шел украдкой, как увидел впереди черное пятно, заметное даже в темном лесу, словно кусок полуночной тьмы так и не рассеялся. Приблизившись, он понял, что это грандиозная паутина из множества переплетенных ните Неожиданно он заметил и пауков, огромных и страшных; они сидели на ветках деревьев. И хоть на нем было кольцо, Бильбо задрожал от страха, что его обнаружат. Спрятавшись за деревом, он некоторое время наблюдал за пауками, потом неожиданно в тишине леса понял, что эти ужасные существа разговаривают друг с другом. Голоса их напоминали скрип и свист, но многие слова хоббит различал. И говорили они о гномах!
— Тяжелая была схватка, но дело того стоило, — сказал один паук. — Кожа у них толстая и плотная, но я уверен, внутри они сочные.
— Да, немного повисят и станут вкуснее, — согласился другой.
— Не нужно их долго держать на весу, — сказал третий. — Не такие уж они толстые. Должно быть, плохо питались в последнее время.
— А я скажу: убить их всех! — просвистел четвертый. — Убить и подвесить на время мертвыми.
— Да они и сейчас мертвы, — возразил первый.
— Нет. Я только что видел, как один шевелится. Приходит в себя после прекрасного сна. Сейчас покажу.
С этими словами один из жирных пауков пробежал по толстой нити к дюжине свисавших с ветки свертков. Бильбо, впервые посмотрев на них, с ужасом увидел, что из свертков торчат то ног гнома, то кончик носа, то борода, то капюшон.
Паук направился к самому толстому свертку — «Это, конечно, бедняга Бомбур», — подумал Бильбо — и сильно ущипнул за высовывающийся нос. Изнутри донесся приглушенный крик, высунулась нога и пнула паука. В Бомбуре еще была жизнь. Звук был как от удара по спущенному футбольному мячу, и рассерженный паук упал с ветки, успев вовремя схватиться за собственную нить.
Остальные рассмеялись. — Ты прав, — говорили они, — мясо живо и пинается!
— Скоро я этому положу конец, — свистел разгневанный паук, снова взбираясь на ветку.
Бильбо понял, что пора что–то предпринять. Добраться до пауков он не мог, и стрелять ему было нечем. Но, осмотревшись, он заметил много булыжников в русле ручья. Бильбо очень метко бросал камни, и ему быстро удалось найти камень яйцеобразной формы, который удобно лег в руку. Мальчишкой он так научился швырять камни, что скоро кролики, белки и даже птицы исчезали, как молния, стоило ему наклониться; и даже взрослым он проводил много времени, бросая в цель копья, дротики, стреляя по прутьям, чашкам, катая шары в кегельбанах и занимаясь другими играми, где нужно уметь попадать в цель, — вообще он умел многое, не только пускать дымовые кольца, эадавать загадки и стряпать, просто у меня не было времени об этом рассказать. Да и сейчас нет. Пока он выбирал камень, паук добрался до Бомбура. Скоро гном будет мертв. Но в этот момент Бильбо бросил камень. Он попал пауку томно в голову, и тот без чувств упал с дерева, задрав лапы.
