Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего
Однако не кто иной, как Стенелеос Магус LXIV, и только он, именно он устремил взгляд на Мэддока. Стенелеос Магус LXIV, который все это время оценивал душевное состояние двух своих новых слуг. Стенелеос Магус LXIV, который, опустив голову, осторожно, чтобы снова не вызвать обостренную реакцию Шарлин, поднял руки, как бы прикоснувшись к реальности.
От этого прикосновения реальность разорвалась на куски, словно занавес, раскромсанный острым ножом вандала. Ландшафт, ранее переливавшийся в волнах поднимавшегося вверх горячего воздуха, сейчас распался на мелкие брызги, словно лужа, в которую бросили большой камень. Стенелеос взял в руки границы дня и размашистым жестом свернул его в белый, сверкающий кокон.
В мгновение ока все трое оказались на длинной витиеватой белой сетке, образующей бесконечные катакомбы дома, сделанного из паутины.
Шарлин стояла немного позади Мэддока. Ее пальцы судорожно, до боли вцепились в его плечо. Мэддок чувствовал лихорадочное дрожание руки Шарлин и не решался взглянуть ей в лицо, опасаясь встретить в ответ ошарашенный и безумный взгляд ее глаз.
Но все же он посмотрел. Шарлин стояла, не отпуская его плеча, будто ее рука отказалась повиноваться ей. Мэддоку пришлось довольно сильно вытянуть шею, поскольку она держалась за него мертвой хваткой. Лицо ее было не таким безумным, как он ожидал, но все же и не вполне нормальным.
— Невероятно, — выдохнула она.
— Ничего невероятного, — ответил он, стараясь говорить как можно более обычным тоном, хотя у него самого волосы на затылке встали дыбом.
— Где находится это место? Из чего все сделано? — Она с удивлением осматривалась кругом, не отпуская плеча Мэддока.
— Между Землей и Луной, в глубинах моря, внутри гор. Это место не имеет определенного местонахождения.
— Это… — голос Шарлин становился все менее слышным. — Это…
Мэддок посмотрел на нее, и их глаза встретились.
Долгое скольжение в безумие закончилось у Шарлин внезапным всплеском энергии; она громко и неистово засмеялась и раскинула руки в стороны, наконец-то отцепившись от Мэддока и едва не сбив его с ног своим внезапным порывом.
— Это изумительно!
Она закружилась, словно в вальсе, двигаясь по одной из нитей и довольно опасно приблизившись к краю паутины, за которым была бездонная пропасть.
— Мэддок, ты — глупец! Ты обязательно должен был мне рассказать, насколько это чудесно! Лучше, чем Марс!
— Марс? — Мэддок, конечно же, не знал, что это такое. — А что я должен был сказать, чтобы подготовить тебя к этому? Ведь ты бы все равно не поверила никаким словам.
Шарлин остановилась и начала внимательно приглядываться к окружающему, время от времени изумленно покачивая головой.
— Да, я бы, пожалуй, никогда не поверила. Но посмотри! Это же все настоящее! Это не световой эффект. Нигде не видно анимационных прожекторов. И этот канат… — Она наклонилась и подергала волокнистую, жесткую ткань, из которой были сплетены гигантские нити. — Пусть я буду обычной уборщицей, если это не органика. Паутина — вероятность девяносто. — Она вдруг остановилась, словно сама только что поняла сказанное ею. — Паутина?
Мэддок с опаской посмотрел на нее.
— Ты думаешь, что здесь есть и паук? Этого не может быть!
Они оба посмотрели на Стенелеоса.
— Нет, — сказал он. — Эта паутина сплетена не пауком.
— В таком случае, кем же она сплетена? — потребовала ответа Шарлин.
Вместо ответа Стенелеос посмотрел куда-то вверх прямо над собой. Там, сливаясь с узорами паутины, что-то круглое и неуклюжее начало приближаться к ним.
Глава тринадцатая
Никогда в жизни, даже когда он сильно напивался, Мэддоку не приходилось встречаться с таким кошмаром. Никогда ему не было так страшно, как сейчас, когда сверху прямо на них спускалось не то привидение, не то какой-то призрак.
Оно имело какую-то неопределенную форму, все время меняющуюся и колышущуюся, словно крона деревьев под порывами штормового ветра. Оно передвигалось но паутине, действительно, как паук, не переступая с нити на нить, а как бы перекатываясь по ним. Но в сравнении с этим чуждым, таящим угрозу призраком паук был бы уютным домашним животным, знакомым и дружелюбным.
Оно сворачивалось и разворачивалось, сдвигалось и вращалось, то светлея, то темнея от тени, которую само же и отбрасывало. Его очертания были какими-то потусторонними, бесформенными, призрачными и вместе с тем упругими, грубыми и холодными. В какой-то момент оно оказалось удивительно похожим на пачку бумаги, шелестящие и трепещущие листья которой непрерывно переворачивались туда и обратно. Затем, выкрутившись и дернувшись, оно превратилось в каскады разбитых осколков стекла, рассыпающихся далеко в стороны, но непременно возвращающихся в бурлящую сердцевину призрака.
— Что это? — спросил Мэддок, с трудом владея собственным голосом.
— Что бы это ни было, считай, что оно мертво, — проскрежетала зубами Шарлин.
Она встала на одно колено и, держа двумя руками свой чоп, прицелилась прямо вверх. Капор спал с ее откинутой далеко назад головы, и медно-золотые волосы упали ей на плечи.
Острая и длинная огненная линия взметнулась вверх, прожигая воздух на своем пути. Словно молния ударила в окружавшую их паутину. Она издавала тихий, непрерывный журчащий звук, словно где-то совсем рядом струился быстрый ручей. Мэддок непроизвольно отступил назад, но не мог оторвать взгляда от этого удара. Сколько же еще чудес создал этот век, если такая хрупкая девчушка может обладать яростной энергией солнца.
Легким жестом она остановила непрерывные вспышки молнии и начала что-то делать со своим чопом. Зловещее зеленое холодное пламя взметнулось вверх, сопровождаемое неприятными прерывистыми звуками, от которого у Мэддока заныли зубы.
А наверху виляющее бесформенное чудовище словно проглотило весь этот огонь и продолжало свой путь вниз по паутине. Вспышки огня сверкали вокруг и позади него. Мэддок уже физически ощущал злобу и голод этого ужасного существа. Ему хотелось съежиться и убежать отсюда как можно дальше.
— Черт бы его побрал, — выругалась Шарлин.
И хотя внешне она казалась довольно хладнокровной, Мэддок чувствовал, что страх в скором времени парализует ее.
Да и сам он! Глядя на изгибающееся, корчащееся, ползущее вниз невероятное чудовище, он едва стоял на ногах от головокружения.
— Стенелеос! — закричал он почти визгливым от страха голосом. — Спаси нас!
Стенелеос Магус LXIV, скрестив руки на своей широкой, покрытой мехом груди, повернулся к Мэддоку. Он стоял спокойно, с полным сознанием своего безграничного могущества, но на этот раз не поднимал рук, чтобы совершить очередное чудо.
