Пирс Энтони - Золото дракона
Келвин почувствовал, как внутренности сжало огромной рукой. Они так тщательно все продумали, но какой риск! А вдруг их сюрприз не сработает! Тогда что?
Был только один ответ — убедиться, что все идет по плану. Итак они спокойно двинулись через город, громко удивляясь царившей повсюду пустоте.
— Испугались, трусы! Знают, что не победят! Вдруг какой-нибудь храбрец сидит на складе?
Рыцари добрались до городской площади. И тут ловушка врага сработала. Отовсюду появились всадники, с мечами наготове и копьями наперевес. Они явно превосходили Рыцарей численностью и готовились прикончить их быстро и без большого шума.
Келвин затрубил в горн, призывая к образованию фаланг. Страх сменился возбуждением. План должен сработать!
Рыцари образовали живую ограду, соединив щиты, подняв копья. Их нельзя было разделить и пробиться через это стену. В центре стояли лошади. Лучники и арбалетчики стояли между лошадьми и копьеносцами. Заграждение, видимо, казалось непроницаемым.
Рыцари собрали множество добровольцев за последние несколько недель. Многие из них не имели лошадей, и даже оружия. Но наемники хорошо обучили новичков, и сознание того, что они борются за свою землю, придавало мужество неопытным людям. Королева, очевидно, пренебрежительно отнеслась к фермерам, ставшим солдатами, и теперь войска готовились уничтожить наглецов.
Полетели тучи стрел: королевские лучники выступили из укрытий и целились поверх голов авангарда. Но Рыцари укрылись за щитами, которые стали похожи на гигантских ежей. Атака захлебнулась. Фаланга стояла непоколебимо.
Издавая боевые кличи, солдаты в голубых с золотом мундирах бросились на стену из щитов, но встретили гораздо более яростное сопротивление, чем ожидали. Раздались крики умирающих, пронзенных копьями. Нападающие вновь откатились, как ударившаяся о скалу волна. В воздухе стояли звон мечей, стук копий, свист стрел. То тут, то там падали Рыцари, одетые в коричневое с зеленым, умирая так же храбро, как жили.
Фаланга выполнила задачу. Атака врага не удалась, на каждого павшего Рыцаря пришлось три-четыре солдата. Но они все шли и шли. Рыцарей было раз в десять меньше. Такого не предвидел даже Морвин. Королева послала в бой все свои резервы, и ловушка все-таки грозила сработать.
Теперь Келвин и Крамбы дрались, сидя на конях. Келвин радовался, что Джон не участвовала в битве.
Ужасно, если сестра оказалась бы втянутой в кровавую бойню!
Нет-нет, Рыцари должны побелить.
Левая рука Келвина в перчатке знала, что делать. Он научился теперь держать ей меч и действовал с такой ловкостью, что любой сторонний наблюдатель посчитал бы его левшой. Но постепенно рука устала. Ладонь в перчатке была неутомимой, но мышцы болели и плечо совсем онемело.
Поняв, что даже перчатка не сможет спасти его, если битва будет продолжаться слишком долго, Келвин взял щит в левую руку, а меч в правую — за последнее время он кое-чему научился.
«Теперь пусть приходят», — подумал он, объезжая груды тел. Приступы тошноты больше не мучили его; Келвин был готов мужественно встретить все, что ни пошлет судьба.
Внезапно перед ним возникли три вражеских всадника, летевших прямо на юношу, словно притягиваемые магнитом.
Мор Крамб, вовремя заметив, что происходит, поспешил на выручку. Лес Крамб слишком замешкался и тут же был выбит из седла. Третий ринулся на Келвина.
Меч юноши не достиг цели, но щит тут же отвел удар врага. Они сошлись в схватке; сталь рубила сталь. Каждый удар сотрясал руку и плечо Келвина, отзываясь в мозгу, притупляя мысли.
Келвин уставал. Все тело ныло, как от ушибов. Бой — работа тяжелая. Он хотел только, чтобы все поскорее кончилось и можно было бы вернуться на ферму. Но конечно, все это — пустые мечты.
Но что-то тревожило его, как засевшая в пальце заноза. Лицо врага — молодое, решительное и почему-то очень знакомое. Келвин ломал голову, пытаясь вспомнить, и он понял наконец, что противник чем-то похож на Джон. Конечно, это невероятно: Джон — девушка, а этот парень всего года на два старше Келвина.
Но тут выбитый из седла искусным маневром Келвин ударился о землю, увернулся и успел заметить, как меч, свистя, рассекает воздух прямо над ним. Щит был придавлен его телом — помощи ждать не приходилось, но чудесная перчатка отпустила щит и рванула руку вверх, как раз вовремя, чтобы ухватиться за обнаженную сталь. Враг не выпустил меча. Левая рука Келвина дернулась.
Трах! Незнакомец плюхнулся в пыль рядом с Келвином, меч, вылетев, описал в воздухе широкую дугу. Теперь оба бойца остались без оружия.
Незнакомец поднял голову. Несколько секунд оба молча глядели друг на друга. Сходство врага с сестрой все больше беспокоило Келвина, почти так же, как мысли о неминуемой смерти.
Теперь, когда усталость чуть отступила. Келвин заметил, кое-что еще! На правой руке незнакомца была такая же перчатка! Противник пошевелился, и левая рука Келвина подскочила, сжав правую ладонь незнакомца. Перчатки боролись друг с другом — значит это пара.
Взад и вперед, вверх и вниз и вокруг. Захваченные руки пытались освободиться, расшвыривая грязь и пыль. Келвин увидел на лице другого усталость и страх. Незнакомец испытывал такие же чувства, как и Келвин, тоже был пленником перчатки. Пытаясь сохранить равновесие, Келвин протянул вперед правую руку; пальцы встретились с ладонью левой руки незнакомца.
Обе руки сжимая друг друга, дрались, боролись, в точности, как две перчатки, только гораздо слабее.
Неожиданно совсем рядом раздался шум. Всадники — но чьи? Келвин и незнакомец настолько устали, что не в силах были даже поднять голову. Для них сейчас имела значение только борьба четырех сцепленных ладоней.
Руки без перчаток, окончательно ослабев, расцепились. Человеческая сила дошла до предела; все было кончено.
Но перчатки все еще дрались, как уродливые крабоподобные существа.
Какие-то неясные фигуры окружили борющихся. Одна из них приготовилась ударить. Кого? Видимо, больше это не имело значения. Келвину казалось, что бой никогда, никогда не кончится.
* * *Мор Крамб направил боевого коня поближе к сыну. Лес, лежавший на земле, был либо мертв, либо без сознания.
— О, Боги, если вы есть, пусть он выживет, — пробормотал Мор, отбивая атаки сразу с обеих сторон.
Но ни Лес, ни Боги не отвечали. Мор прикончил нападавшего слева метким ударом. Но противник справа пробил край щита и ударил его в правое плечо. Мор почувствовал резкий укол, увидел хлынувшую по руке кровь, понял, что ранен, но кираса все еще была цела, а щит по-прежнему оставался притороченным к окровавленной руке:
