Александр Мазин - Игры викингов
– У тебя что, тоже ливы родню убили? – сочувственно проговорил паренек. Отношения явно налаживались.
– Нет. Даныиа мне жизнь спас. Он теперь как брат мне. Как старший брат.
– Хороший воин, должно быть.
– Получше меня.
– Да и ты хорош, – похвалил Быструн. – Дядьки моего пса деревяшкой убил. Дядька потом своим тебя хвалил. Вот, говорил, совсем молодой северянин, и совсем голый, считай, боевого пса порешил.
– Пса-то не жалко?
– Дядька сказал: раз убил ты его, значит – негодный. Второй-то тебя взял. Значит, хорош. Но и тот, негодный, год назад охотника чужого в клочья порвал. Справного. С копьем, а не с палкой. Ну пойдем, что ли, в сарай. А то братец мой дурное подумает: или я тебя убил, или ты – меня! – Парёнек засмеялся и толкнул Санька к дверям. Санёк споткнулся и, чтоб не упасть, зацепился связанными руками за парнишкин пояс. Быструн его поддержал, до стены довел и даже помог сесть.
– Что это он? – поинтересовался Медвежья Лапа. – То зырит злобно, то угождает…
– Поговорили мы, – пояснил Санёк. – Оказалось, он тоже из словен. Ярла здешнего двоюродный племянник.
– Думаешь, поможет? – с сомнением проговорил викинг.
– Вряд ли, – ответил Санёк. – Но польза от него, может, и будет.
Собственно, польза от Быструна уже была. Санёк ведь не просто так зацепил его пояс. На поясе этом, в кармашке – небольшой ножик. Санёк его заранее приметил… И теперь припрятал добычу в солому. Оставалось надеяться, что ливско-русский пацан в ближайшее время ножика не хватится.
Ночь прошла спокойно. Утро – нет. Для ливов. Хрогнир пришел.
Глава восемнадцатая
Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. «Ваш князь пришел умирать!»
Об этом Саньку сообщил Быструн:
– Пришел ваш князь. Умирать пришел!
– Почему так думаешь? – поинтересовался Санек.
– А как иначе? С ним, говорят, копий тридцать, а у дяди в дружине – семьдесят четыре. И еще ополченцев от этого вдвое. Дяде сказали: давай выйдем из крепости и всех северных людей убьем. А он почему-то не хочет. Думает. А что тут думать? Убивать надо!
– Скажи, Быструн, а ты тоже из дружинных? – спросил Дахи.
За ночь ему стало получше. Рана больше не кровила, руки двигались.
– А то! – с гордостью подтвердил паренёк.
Санёк и Дахи переглянулись. Если хотя бы половина местной дружины состоит из таких бойцов, то расклад не так уж плох.
– О чем это вы толкуете? – спросил Медвежья Лапа.
Ему рассказали.
– Ха! – воскликнул викинг. – Почему я здесь, а не там?
Завтрак принесли вовремя. Но не успели пленники опорожнить миски, как в сарай вошла пара дедушек с копьями. Короткий диалог между молодыми и старыми – и Быструн с восторгом сообщил:
– Дядя решил драться! Мы идем в бой! – ткнул кулаком своего молчаливого напарника, и оба покинули узилище. Их место заняли дедушки. Один тут же задремал, второй достал медовые соты и сунул в рот.
Снаружи бодро орали и бряцали металлом.
Санёк повернулся к сторожам спиной, достал из-под задницы похищенный ножик.
Наблюдательный Лапа тут же переместился, заслоняя Санька широченной спиной.
Санёк расправился с ремнями за пару минут, но не торопился. Ждал, когда снаружи поутихнет.
Наконец, судя по звукам, ливская рать покинула двор. Санёк выглянул из-за плеча Медвежьей Лапы и убедился, что дедушки по-прежнему беспечны… Что ж, им повезло. Не будет необходимости убивать.
Между ним и дедком, жевавшим соты, было метра два с половиной. Достаточная дистанция, чтобы ткнуть копьем.
Дахи, который, естественно, видел манипуляции Санька, завозился и заохал.
Дедок-медолюб отвлекся…
И Санёк прыгнул.
Рукоять ножа пришла в висок дедушки с сухим стуком. Как по дереву. И в тот же миг Санёк врезал локтем сверху по макушке второму дедушке. Тому хватило.
А вот медолюб оказался крепче. Не вырубился. И вознамерился приласкать Санька копьем. И заорать. Крика тоже не получилось. Копье Санёк перехватил и врезал старцу ногой в живот. Старость, конечно, надо уважать. Но не в случае, когда она норовит ткнуть тебя копьем в брюхо.
Еще один удар рукоятью по голове – и этот готов.
Минута – и оба товарища тоже свободны.
Лапа завладел копьем и вознамерился дедушек добить, но Санёк не дал.
– Просто свяжи, – попросил он.
Лапа заявил, что дедушки – продукт бесполезный. Слишком стары для рабов. Кому они нужны?
– Родичам, – ответил Санёк.
– А что нам их родичи?
– А то, что неизвестно, как дело обернется.
– Да известно как. Наши разделают их, как бонд – свинью!
– Вяжи! – повысил голос Санёк. – Убить мы их всегда успеем.
Второе копье Санёк отдал Дахи. Тот даже со своими многочисленными травмами орудовал им получше.
Сам Санёк прихватил дедушкины ножики. Хорошие такие ножики, сантиметров по тридцать. С небольшим изгибом и односторонней заточкой. Практически одинаковые – сразу видно, что один кузнец ковал.
А теперь – на выход.
И где та псина, которая ночью победила Санька?
А вот она, лохматая. Уже летит с грозным рыком. О, их тут аж три!
Медвежья Лапа тоже зарычал и, обогнав Санька, встретил друзей человека достойно. Но убивать не стал. Двух приласкал копьем по мордам, а третьего, самого крупного, ухватил за загривок, приложил о поленницу, рыкнул как настоящий медведь… И псины струсили. Поджали хвосты и попятились.
Зато обнаружился новый враг. Выпущенная сверху стрела прошла в нескольких сантиметрах от физиономии викинга. Другая вырвала клок из рубашки Санька, третью он сшиб ножом, даже не осознав, что делает. И еще он заметил стрелка. Тот маячил в окне второго этажа. Отличная позиция. До терема – метров сорок. Добраться до стрелка можно лишь проникнув внутрь, а это значит – добежать до крыльца и… Щитов у них нет, а с десяти шагов не промахнется даже самый скверный лучник.
Всё это Санёк додумывал на бегу. Но бежал он не к терему, а под прикрытие поленницы.
Напрасно. Медвежья Лапа тоже заметил стрелка. И поступил просто. Метнул копье. С разбега.
Сорок метров – доступная дистанция для опытного викинга. Однако уклониться от такого броска не так уж трудно.
И стрелок уклонился. Но потерял несколько секунд, которых хватило Дахи, чтобы добежать до крыльца и ворваться в дом.
«Это должен был сделать я!» – укорил себя Санёк.
Но – поздно. Лучник уже занял позицию и принялся осыпать стрелами Медвежью Лапу, который с удивительным для его комплекции проворством метался по открытому пространству.
