Распутанный (ЛП) - Мессенджер Шеннон

— ЦиО? — спросил Киф.

— Это по-человечески. Это означает, типа, «целую и обнимаю» или что-то в этом роде.

Киф фыркнул.

— Мама никогда бы…

— Знаю. Это была шутка, ладно? Помнишь? Раньше ты был мастером в этом деле. До того, как начал наказывать себя.

— Я же говорил тебе, я не…

— И все же, это так. И ты надеешься, что пробуждение памяти, наконец, даст тебе разрешение остановиться. Но тебе это не нужно, потому что ты забываешь о самом важном. Тебе было одиннадцать лет, Киф…

— Ты уже говорил это.

— Знаю. Но это стоит повторить. И я не об этом. Это была просто подготовка. Так что, не мог бы ты дать мне закончить, не перебивая?

— Серьезно, если эта маленькая речь — твой способ разозлить меня и заставить вернуться в твой город, то это почти сработало, — пробормотал Киф.

— Приятно слышать. Но на самом деле это не то, чего я сейчас добиваюсь, и я собираюсь пройти через следующую часть, даже если мне придется повалить тебя на пол и закрыть тебе рот обеими руками.

— Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься.

— Уверен, что ты бы так и сделал. Честно говоря, я бы тоже так и сделал, просто чтобы посмотреть, сколько сил ко мне вернулось. Но как насчет того, чтобы вместо этого ты просто послушал меня одну минуту? — Он подождал, пока Киф кивнет, прежде чем продолжить: — Тебе было одиннадцать лет, и независимо от того, что произошло в Лондоне — прочел ли ты письмо, или не прочел, или придумал какой-нибудь блестящий план, как восстать против Невидимок, — все это не имело значения, потому что когда ты когда ты вернулся в Кэндлшейд, твоя мама ждала тебя со Стирателем, которая разбила твои воспоминания о том дне на мелкие кусочки. Что бы ты ни сделал, это ничего бы не изменило. Так что дай себе волю. Ты не смог бы предотвратить то, что случилось с человеком и его дочерью.

— Тогда почему мама сказала мне: «Ты же не захочешь причинить вред кому-то еще, не так ли?», когда напала на меня в Лондоне?

— Ну, я не твоя мама, поэтому могу только предполагать, но… Держу пари, это потому, что она знала, как сильно тебя заденут эти слова. Единственное, чего она никак не ожидала, так это того, насколько ты упрям, и она скажет или сделает все, что угодно, чтобы превратить тебя в послушного маленького чудо-ребенка, на которого она рассчитывала. Так что не позволяй ей забивать тебе голову. Серьезно, Киф, тебе нужно знать о том дне только две вещи: твоя мама была на пять шагов впереди тебя, а ты был всего лишь ее мальчиком на побегушках.

— Ты продолжаешь так говорить, как будто у меня тоже нет Наследия, — напомнил ему Киф.

— Вообще-то, я продолжаю говорить это для того, чтобы ты начал сосредотачиваться на своем Наследии, а не на короткой работе мальчиком на побегушках. Ты хочешь потратить все свое время и энергию на что? Разберись в своих новых способностях, а не прячься от них.

— Я не…

— Да, это так. Что-то изменилось с твоей эмпатией, верно? Вот почему тебе больше не нравится ее использовать? И потом, есть еще одна способность… а не поддельная способность отслеживать, которой ты мне угрожал…

— Откуда ты знаешь, что это подделка?

— Ну, во-первых, ты не очень хороший лжец. Но даже если бы ты и был им, ты ясно дал понять, что пытаешься сохранить в секрете свою новую способность. Так почему ты рассказал мне, что именно это такое… даже в качестве угрозы?

Киф отвел взгляд, жалея, что Альвар высказал такое веское замечание.

— Послушай. Я не собираюсь притворяться, что знаю, каково это — узнать, что ты участвуешь в эксперименте, но я знаю, каково это — пережить что-то, что полностью меняет тебя.

— Это не одно и то же. Тебя заперли в улье троллей, потому что ты помог выпустить на волю толпу кровожадных новорожденных. Меня привязали к магсидианскому трону, на голову надели этертинскую корону и…

— И…? — подсказал Альвар. — Ты когда-нибудь рассказывал о том, что произошло? На что это было похоже? Что сделала твоя мама?

— Э-э, я определенно не собираюсь обсуждать это с тобой. Мы не друзья.

— Мы могли бы ими стать… и не волнуйся, я не предлагаю нам надеть одинаковые свитера и называть себя лучшими дружками. Все, что я хочу сказать, это то, что… мы могли бы иногда вместе обедать. И если тебе когда-нибудь понадобится поговорить или помочь разобраться в своих новых способностях…

Киф вскочил на ноги.

— Так вот в чем дело?

— Э-э-э, ты меня запутал.

— Вся эта громкая речь о том, что ты должен был доставить письмо, — это все для того, чтобы я рассказал тебе, что я могу сделать сейчас, верно? Вау, как я этого не заметил? Дай угадаю, ты решил, что моя мама, наверное, до смерти хочет знать, как у меня дела, и ты думаешь, что если ты ей расскажешь…

— Ладно, вау, это совсем другой вид паранойи. Что? Как ты думаешь, я могу просто заскочить в метро и встретиться с твоей мамой за чашкой чая? Или взять телефон и позвонить ей?

Киф не нашелся, что ответить.

— Я же сказал тебе… я покончил со всем этим. Я понимаю, почему в это может быть трудно поверить, но говорю серьезно, Киф. Все, чего я хочу, — это вернуться в город, из которого ты меня забрал, и снова исчезнуть. Единственная причина, по которой я предлагаю свою помощь, это то, что я застрял здесь, и… я вижу, что тебе это нужно. Ты сейчас совсем один, и это жестоко. Но если ты хочешь продолжать бороться в одиночку и совершать те же ошибки, пожалуйста.

Он плюхнулся на диван и включил телевизор, переключаясь на передачу о парне, путешествующем по Вселенной в каком-то синем ящике.

Киф знал, что ему следует встать, пойти в библиотеку, как он и планировал, и прочитать как можно больше, пока они не закрылись.

Но он поймал себя на том, что спрашивает:

— Как бы ты помог мне с моими способностями?

— Ну…

— Нет, не бери в голову, — перебил Киф. — Это никогда не сработает.

— Потому что ты мне не доверяешь, — догадался Альвар.

— В значительной степени, да.

— А я-то думал, ты привел меня сюда, чтобы дать мне шанс проявить себя.

— Да, чтобы доказать, что ты заслуживаешь жить скучной жизнью в Мире людей, а не гнить в подземной тюрьме. А не для того, чтобы узнать важные вещи, которые даже мне не следует знать.

— Хорошо, — медленно произнес Альвар, — ну… могу ли я что-нибудь сделать, чтобы заслужить твое доверие?

— Ты можешь рассказать мне все, что знаешь о планах Невидимок.

— Ого, я должен был это предвидеть. И я уже говорил тебе… если бы у меня был какой-то важный козырь, я бы им уже воспользовался.

— Да, но ты работал с ними много лет. Ты серьезно думаешь, что я поверю, что ты ничего не знаешь?

Альвар вздохнул.

— Я не знаю ничего хорошего…

— Подожди, значит, ты что-то скрываешь? После всех этих речей о том, что ты завязал с такой жизнью…

— Я покончил с этим! Единственная причина, по которой я не поделился этой последней мелочью, в том, что ты собираешься сказать, что это нелепо.

— Попробуй!

— Ух, ладно. — Он запустил пальцы в волосы чуть сильнее, чем это было необходимо, прежде чем пробормотал: — Стелларлун… очевидно, это как-то связано с… камнями.

Киф моргнул.

— Камнями.

— Теперь понимаешь, почему я тебе не сказал?

— Да, но я надеюсь, что ты говоришь не о куче гальки.

— Возможно, так оно и есть. Я понятия не имею. Все, что я знаю, это то, что однажды ночью я слышал, как твоя мама бормотала себе под нос о том, что ей нужны «камни» для следующего шага.

— Итак… ты имеешь в виду этертин и магсидиан, которые она использовала против меня в Лоамноре.

— Может быть. Но разве ты не говорил, что это были трон и корона? Это больше походило на то, что она имела в виду каменные глыбы.

Киф фыркнул.

— Ладно, ты прав, это определенно не впечатлило.

— Согласен! Но, по крайней мере, теперь ты мне доверяешь?

— На самом деле, нет.

Альвар стиснул зубы.

— Да ладно, ты же знал, что «камни» этого не сделают!

— Знал. Но, к сожалению, это все, что у меня есть.