Дроны над Сталинградом (СИ) - Андров Алексей

Группа перешла в боевой строй. Подходя к объекту, командиры дали приказ на открытие бомболюков. Тяжелые бомбы одна за другой стали падать на склад. Внизу поднялись клубы огня и дыма. Огромные вспышки разносили ангары, снаряды и топливо. Каждая бомба попадала точно в цель, уничтожая не только сами запасы, но и надежды противника на пополнение своих войск.

— Попадание. Взрыв. Второй склад горит, — доложил бортстрелок.

На земле вспыхивали новые и новые взрывы. Немецкие расчёты ПВО пытались сбить самолеты, но опытные летчики уклонялись от зенитного огня. Через несколько минут работа была завершена. Самолеты уходили на базу, оставляя за собой разрушенный склад, который уже не сможет снабжать немецкие позиции.

Шумилов, получив доклад об успешной операции, посмотрел на карту и сказал:

— Отличная работа. Передайте летчикам благодарность. Это серьёзно облегчит наши дальнейшие действия.

Возвращаясь в мастерскую, Громов знал, что дроны сыграли свою ключевую роль. Без них выявить склад было бы невозможно. Теперь он думал о следующем шаге — модернизации своих аппаратов, чтобы расширить их возможности и ещё больше помочь армии.

*****

Друзья, если вам понравилась книга, просьба подписаться на страницу автора. Большое спасибо!

Глава XXVII. Радиоигра на выживание

Лейтенант Курт Хаузер не любил бросать слова на ветер. Когда он утром вошел в бункер штаба и без предисловий заявил: «У русских появилась новая техника. Она меняет правила игры», — присутствующие поняли, что это не пустая тревога. Хаузер был опытным офицером радиоразведки, уже третий год работающим на Восточном фронте. Его аналитические способности заслужили уважение. Он не выдвигал гипотез без серьезных оснований.

В бункере пахло озоном — рядом работали радиостанции. Столы были заставлены шифровальными машинами, стопками донесений и картами, испещренными пометками. Несколько офицеров подняли головы, ожидая объяснений. Хаузер подошел к доске, взял мел и принялся чертить.

— За последнюю неделю мы засекли ряд радиосигналов, которые явно не соответствуют стандартным советским частотам. Более того, их характеристики нестабильны. Это не их обычные передатчики — это что-то новое. С другой стороны, в те же самые дни наша артиллерия начала терять батареи с такой точностью, будто русские знают, где мы стреляем, еще до того, как мы наводим стволы.

Капитан Вильгельм Штормфогель, заведующий картографической частью, нахмурился:

— Ты хочешь сказать, что они ведут какую-то сверхточную разведку? У них появились сверхпрофессиональные специалисты?

— Не совсем. Речь идет не о людях. Сигналы фиксируются в небе, на высоте. Это не самолеты. Слишком маленькие, слишком слабые следы. Что-то вроде разведывательных зондов, которые запускают с земли. И, похоже, они не просто передают данные. Эти устройства направляют артиллерию, наводят авиацию.

Штормфогель скептически откинулся на стуле.

— Курт, ты слишком доверяешь этим скрипящим аппаратам. Может, это просто атмосферные помехи? Или русские играют в шифровальщиков, посылая ложные сигналы, чтобы сбить нас с толку?

Хаузер покачал головой:

— Атмосферные помехи не бывают настолько регулярными. И если бы это были ложные сигналы, то они не приводили бы к потерям наших батарей. Здесь что-то серьезное. Мне нужны ресурсы, чтобы разобраться.

Штормфогель посмотрел на коменданта, пожилого оберштурмбаннфюрера Герхарда Ланге. Тот сидел за массивным деревянным столом с массивной фарфоровой кружкой. Ланге неторопливо отпил кофе, затем негромко сказал:

— Хаузер, вы хотите сказать, что у нас появился новый противник в воздухе? И мы пока не знаем, что это за аппарат?

— Именно, — кивнул Хаузер. — Мы фиксируем непонятные радиосигналы. Мы теряем батареи. Мы видим, как русские изменили маневры. Это не просто разведка — это нечто большее.

Ланге задумчиво постучал пальцами по столу. На лице у него не было ни тени паники, только внимательность человека, привыкшего решать проблемы. Он повернулся к Штормфогелю.

— Вызывайте специалистов из Абвера. Пусть подключат свои контрразведывательные службы. Нам нужно знать, откуда идут эти сигналы, кто управляет этими… аппаратами. Если Хаузер прав, мы должны узнать это раньше, чем они уничтожат половину нашей артиллерии.

Штормфогель кивнул и потянулся к телефону. Ланге снова обратился к Хаузеру:

— Курт, если это действительно нечто новое, я дам вам все, что нужно. У вас есть три дня, чтобы найти место запуска этих чертовых аппаратов, если так можно их назвать. Сможете?

Хаузер кивнул:

— Если получу оборудование, которое я запрашивал, смогу. Мы должны разработать стратегию подавления сигнала. Возможно, у нас есть шанс лишить их связи и сделать эти аппараты бесполезными.

Ланге задумался, а затем произнес:

— Тогда действуйте. И будьте осторожны. Если русские действительно разработали нечто такое, что меняет правила, нам придется выработать новые контрмеры. И сделать это быстро.

Хаузер молча кивнул, забрал свои записи и вышел из бункера. За ним захлопнулась тяжелая железная дверь. В бункере снова загудели радиоприемники. Ланге посмотрел на Штормфогеля:

— Если русские нашли способ стрелять, не показываясь из-за линии фронта, это ставит нас в невыгодное положение. Надо это прекратить.

Штормфогель поднял телефонную трубку:

— Немедленно свяжите меня с Абвером.

*****

Совещание проходило в помещении, где потолок, покрытый толстым слоем маскировочной сетки, едва пропускал свет. На длинном столе, устланном потрёпанными картами, офицеры контрразведки и радиотехнической службы обсуждали, как пресечь работу загадочных аппаратов противника. Лейтенант Курт Хаузер молчал, позволив коллегам высказать свои идеи, но его взгляд скользил по схеме фронта. Он уже знал, что предложит, но для начала нужно было понять, насколько готовы его сослуживцы к новой реальности.

— Мы должны установить наблюдательные пункты вдоль фронтовой линии, — заговорил капитан Штек, один из младших офицеров в штабе. — Если мы не можем понять, откуда идут сигналы, значит, надо увидеть, кто их передаёт. Эти «птички», как их называют бойцы, не появляются из ниоткуда.

— Обычные наблюдательные пункты нам не помогут, — отрезал полковник Френке, начальник радиотехнической службы. — Вы сами говорили: они слишком малы, чтобы их заметить. Нам нужно не просто смотреть в небо, а фиксировать сами сигналы. — Он посмотрел на Хаузера. — Что вы думаете, лейтенант?

Хаузер кивнул, словно только этого ждал.

— Если мы хотим найти их источник, мы должны играть на опережение. Установить устройства, которые создадут помехи их радиосвязи. Если они полагаются на передачу данных, то без связи они бесполезны.

Полковник нахмурился.

— Вы предлагаете что-то вроде радиопомех?

— Именно, — подтвердил Хаузер. — Мы можем замаскировать наши передатчики, чтобы русские не сразу поняли, что их сигнал заглушается. Это даст нам время на идентификацию их маршрутов. Чем больше помех в эфире, тем выше вероятность, что они совершат ошибку. И тогда мы их поймаем.

Генерал-майор Вайс, наблюдавший за дискуссией из-за стола, взял слово:

— Это звучит разумно. Но что делать, если они найдут способ обойти помехи? Русские довольно изобретательны. Нам нужно ещё что-то, кроме радиопомех.

Хаузер обернулся к карте.

— Если помехи не сработают, мы используем комбинированный подход. Вдоль маршрутов предполагаемых полётов установим передовые наблюдательные группы. Эти группы будут фиксировать любые подозрительные объекты, чтобы мы могли понять, где именно они появляются. — Он замолчал на секунду, затем добавил: — И, наконец, мы усилим зенитные позиции. Всё, что летает, должно быть уничтожено.

Слова вызвали одобрительный ропот. Полковник Френке склонился к генералу и тихо проговорил:

— Это лучше, чем сидеть сложа руки. Мы начнём устанавливать помехи уже сегодня.