Дроны над Сталинградом (СИ) - Андров Алексей

— Есть, товарищ генерал.

Шумилов откинулся на стуле, задумчиво проведя рукой по подбородку. Его глаза на мгновение остановились на карте Сталинграда, где всё ещё красовались линии, отмечающие фронт. Эти новые данные могли существенно изменить планы наступления.

— Передайте мою благодарность инженеру Громову и его команде. Но скажите ему, чтобы не останавливался. Пусть ускорит работу. Нам нужно больше снимков. Как можно больше.

Младший офицер кивнул и отправился передать приказ.

В это время Громов с командой в мастерской проверял вторую партию материалов. Бойцы переговаривались, обсуждая, что удалось заснять.

— Здесь как раз тот склад. Видишь? Ящики, машины — всё точно, — сказал один из операторов, показывая на снимок.

— Хорошая работа, — отметил Громов. — Но нам нужно больше данных. Особенно с южного фланга.

— Товарищ инженер, — вмешался другой боец, — командование просило сообщить: продолжать разведку и ускорить темпы. Говорят, наши снимки им здорово помогли.

Громов кивнул. Он знал, что на этом фронте у него мало времени. Операция «Кольцо» должна была начаться в ближайшие дни, и от него зависело, сколько целей удастся выявить до начала активной фазы наступления.

*****

С наступлением ночи несколько аппаратов одновременно поднялись в воздух. Их полёты координировались с точностью, которой командование могло только позавидовать. Громов наблюдал за тем, как его техника набирает высоту, исчезая в густой, звёздной тьме. Рядом операторы тихо переговаривались, сверяя маршруты и планируя снимки. В мастерской светились слабые лампы, их жёлтый свет ложился на карты и чертежи.

— Ночной полёт, — бормотал себе под нос Дурнев, проверяя последние настройки. — Видимость плохая, но с этими новыми приборами… Должно сработать.

— Оно не просто сработает, — отозвался Громов, держа в руках одну из новых камер. — Это должно стать стандартом. Если мы сможем получать чёткие данные ночью, не дожидаясь утра, мы опередим их.

Приборы ночного видения, пусть и сконструированные из подручных материалов, показали себя с лучшей стороны. На полученных кадрах были видны не только силуэты, но и более мелкие детали: фигуры солдат, свет фар машин, даже очертания траншей. Операторы не скрывали радости — впервые за всё время их снимки оказывались столь качественными в ночных условиях.

Однако успех принёс и новые вызовы. Противник, заметив, что его позиции раскрываются с поразительной регулярностью, начал действовать. По данным разведки, немецкие части стали чаще менять огневые точки, перемещать батареи, прикрывать их дополнительными сетками. Патрулирование участков, которые ранее оставались практически без охраны, усилилось. Громов понял, что его команда столкнулась с новой проблемой.

— Они адаптируются, — произнёс он однажды вечером, держа в руках карту с пометками. — Если мы продолжим действовать так же, они начнут нас засекать.

— Что будем делать? — спросил Дурнев, задумчиво глядя на линейку фотографий.

Громов ответил быстро:

— Менять тактику. Полёты должны стать менее предсказуемыми. Разнообразим маршруты, поднимемся выше. И, что самое важное, я хочу добавить ещё одну модификацию к аппаратам.

— Опять доработки? — устало протянул один из операторов, сидящий у стола.

— Да, — жёстко ответил инженер. — Мы не можем позволить себе быть предсказуемыми. Каждый раз, когда они находят способ скрыться, мы должны находить способ их обнаружить.

Новые модификации включали улучшенные датчики для обнаружения тепловых источников и более сложные маршруты полётов, которые составлялись заранее. Громов проводил бессонные ночи, оттачивая каждую деталь. Бойцы начали замечать, что инженер почти не спит, не ест, а только делает пометки на бумагах, собирает приборы и снова отправляет аппараты в воздух.

Сами полёты теперь представляли собой хорошо скоординированные операции. Несколько дронов одновременно поднимались в небо, каждый отправлялся на свою линию поиска. В мастерской операторы отслеживали их траектории, получали снимки в реальном времени и тут же передавали данные на передовую. Совместные усилия дали свои плоды: на картах командования появлялись новые, до этого момента неизвестные огневые позиции, склады боеприпасов, места расположения резервов.

Одной из самых важных находок стало обнаружение крупной артиллерийской батареи, готовившейся к контрудару. Этот участок фронта казался тихим, но ночные снимки выявили ряды орудий, прикрытые тонкими сетями, и заметное движение вокруг них. Громов, склонившись над снимками, отметил:

— Это не просто батарея. Это их резервный удар. Если мы сейчас не передадим координаты, они выстрелят первыми.

Снимки были доставлены в штаб. Генерал Шумилов, изучив их, немедленно отдал приказ: артиллерия и авиация должны нанести удар по этим целям до наступления утра. Контрудар противника был сорван ещё до того, как начался.

Работа не останавливалась ни на минуту. Громов с командой знали, что каждая минута счёта. Пилоты беспилотников уже не нуждались в инструкциях, они работали, как отлаженный механизм. Инженер продолжал модернизировать аппараты, добавляя новые детали, улучшая системы навигации, придумывая, как лучше передавать данные. Он был убеждён: противник может менять тактику, но они всегда найдут способ его переиграть.

В ночной тишине мастерской слышался лишь негромкий гул приборов, да приглушённые голоса операторов, которые координировали очередной ночной вылет. На стене висели обновлённые карты с новыми пометками. Громов отошёл от стола, с трудом разогнув спину, и посмотрел на своих людей. Все они были уставшие, измотанные, но довольные. Они знали: их работа приносит результат.

*****

Генерал Шумилов внимательно рассматривал снимки, сделанные с воздуха. На них отчетливо виднелись ангары, спрятанные среди руин. Пилот Громов уже подметил их во время своих разведывательных вылетов, а потом подтвердил данные благодаря воздушной разведке. Склад был замаскирован, но частые движения машин и техника, выстроенная вдоль дороги, не оставляли сомнений — это крупная база снабжения противника.

Генерал, отбросив снимки в сторону, повернулся к офицеру разведки:

— Свяжитесь с АДД. Пусть наши бомбардировщики займутся этим делом. Мы не можем тратить артиллерийские ресурсы, а авиация справится быстрее.

Приказ был отдан. В штабе авиации дальнего действия быстро разработали план: поднять в воздух группу ТБ-3 и Пе-8, проложить маршрут над рекой и выйти на цель, ориентируясь по координатам, переданным разведкой. Подготовка заняла считанные часы. Штурманы, корректировщики, командиры бомбардировочных эскадр — каждый знал свою задачу. Машины заправляли топливом, а механики проверяли исправность двигателей и бомболюков.

На рассвете, когда первые лучи солнца только начали пробиваться через облака, аэродром ожил. Длинные тени от крыльев стелились по снегу. Тяжелые бомбардировщики стояли в ряд, словно огромные стальные птицы, готовые к полету. Командиры экипажей получили последние наставления, проверили приборы. По взлетной полосе прошел гулкий звук — это прогревали моторы.

— Пошли! — раздалась команда.

Один за другим самолеты начали подниматься в воздух. ТБ-3 с его массивными крыльями медленно набирал высоту, за ним следовал более современный Пе-8. Моторы ревели, земля становилась все дальше. Из кабины пилота был виден разрушенный Сталинград — огромная картина человеческой трагедии. Каменные скелеты зданий, обгоревшие деревья, узкие полоски траншей, окутанные дымом — всё это напоминало о жестокости битвы, развернувшейся на этой земле.

Летчики молча наблюдали за проплывающими внизу руинами. Никто не произносил ни слова — все понимали, что впереди важная миссия. Их бомбы могли изменить ход событий, лишив противника критически важного снабжения.

Когда до цели оставалось всего несколько километров, штурманы начали докладывать:

— Цель впереди. Вижу маскировочные сети. Ангары справа.