Милые обманщицы. Грешные - Шепард Сара

– Пожалуй, – ответила Эмили. – Хотя жутковато будет… ну, вы понимаете… Видеть Йена.

– Не то слово, – прошептала Ария.

– Угу, – с запинкой произнесла Спенсер, не отрывая глаз от кривой трещины на тротуаре.

Сквозь облака проглянуло солнце, и остатки снега вспыхнули ослепительным светом. За гимнастической площадкой возникла тень, но Спенсер, посмотрев туда, увидела только птицу. Она вспомнила свой утренний сон. Младшая Эли не проявляла интереса к Йену, но старшая заставляла ее флиртовать с ним – ведь он такой роскошный парень. Это во многом соответствовало тому, что вчера рассказал ей Йен. Поначалу Эли не воспринимала его слишком серьезно. А потом вдруг мгновенно воспылала к нему любовью.

– Девчонки, кто-нибудь помнит, чтобы Эли как-то… негативно… отзывалась об Йене? – вдруг спросила Спенсер. – Например, что он слишком взрослый или ужасно неприятный тип?

– Нет… – Ария заморгала в недоумении.

Эмили энергично покачала головой, и ее рыжеватый хвостик заметался из стороны в сторону.

– Эли пару раз говорила со мной об Йене. Правда, имени его не называла. Говорила только, что он старше и она влюблена в него по уши. – Эмили содрогнулась, глядя на месиво под ногами.

– Так я и думала, – с удовлетворением в голосе произнесла Спенсер.

Ханна потерла свой шрам.

– А знаете, на днях я слышала нечто странное в новостях. Журналисты на вокзале опрашивали народ по поводу временного освобождения Йена из-под стражи. И одна девица, некая Александра – фамилии не помню, – сказала, что якобы Элисон считала Йена извращенцем.

Спенсер посмотрела на нее:

– Александра Прэтт?

– Кажется, – кивнула Ханна, пожимая плечами. – Она ведь намного старше?

Спенсер судорожно вздохнула. Когда они с Эли учились в шестом классе, Александра Прэтт уже заканчивала школу. Поскольку она была капитаном школьной команды по хоккею на траве, ее мнение учитывалось при отборе игроков для дублирующего состава. В роузвудской частной школе шестиклассницы уже допускались к участию в испытаниях, однако из всех претенденток ежегодно в команду-дубль отбирали лишь одну. Эли хвасталась, что успех ей обеспечен, потому что осенью она пару раз тренировалась с Александрой и другими игроками основного состава. У Спенсер это вызывало только смех: Эли играла куда хуже, чем она.

По непонятной причине Александра невзлюбила Спенсер. Постоянно критиковала ее манеру дриблинга, говорила, что Спенсер неправильно держит клюшку, а ведь та каждое лето проводила в спортивном лагере и училась играть в хоккей на траве у лучших из лучших. Когда объявили состав команды и Спенсер увидела в списке Элисон, а не себя, ее изумлению не было предела. Разъяренная, она тотчас отправилась домой, не удосужившись подождать Эли.

– Попытаешь счастья в следующем году, – заявила ей Эли по телефону чуть позже. – И потом, Спенс, нельзя же быть лучшей во всем. – И она радостно рассмеялась.

Начиная с того вечера Эли регулярно вывешивала в окне своей комнаты выданную ей новенькую спортивную форму школьной команды по хоккею на траве дублирующего состава – знала, что Спенсер непременно увидит.

Хоккей на траве был не единственной сферой их соперничества. Спенсер с Эли стремились перещеголять друг друга буквально во всем. В седьмом классе они поспорили, кто из них сумеет подцепить более взрослого парня. Обе, конечно, нацеливались на Йена, хотя ни одна вслух этого не говорила. Если Элисон бывала дома у Спенсер тогда же, когда там находились Мелисса с Йеном, она старалась чаще проходить мимо него, поправляя на себе футболку, или в его присутствии держала спину ровно, выпячивая грудь.

Если бы Эли считала Йена извращенцем, она вела бы себя по-другому. Александра Прэтт искажала факты.

К школе с ревом подкатил автобус. Спенсер вздрогнула.

– А почему ты спрашиваешь? – Ария с любопытством смотрела на нее.

Спенсер сглотнула. Расскажи им, заставляла она себя. Но рот будто склеился.

– Да так, просто стало интересно, – наконец ответила она и тяжело вздохнула. – Вот если бы мы нашли что-то – конкретные доказательства, которые навсегда избавят нас от Йена…

– Например? – Ханна пнула затвердевший комок снега.

– Сегодня утром Эли все твердила, что я что-то упустила, – задумчиво произнесла Спенсер. – Какую-то важную улику.

– Эли? – Маленькие серебряные колечки в ушах Эмили сверкали на солнце.

– Она мне приснилась, – объяснила Спенсер, сунув руки в карманы. – Вообще-то, в моем сне были две Элисон: одна – шестиклассница, вторая – семиклассница. И обе злились, что я не замечаю очевидного. Они сказали, что теперь все зависит от меня… и скоро будет слишком поздно. – Девушка ущипнула себя за переносицу, пытаясь унять пульсирующую боль в голове.

Ария грызла ноготь большого пальца.

– Я тоже видела Эли во сне пару месяцев назад, примерно в таком же ключе. Сразу после того, как мы поняли, что она втайне встречалась с Йеном. И еще она все повторяла: Правда прямо перед тобой, правда прямо перед тобой.

– И я видела Эли, когда лежала в больнице, – напомнила подругам Ханна. – Она стояла надо мной и твердила, чтобы я перестала беспокоиться. Что с ней все хорошо.

По спине Спенсер пробежал холодок. Она переглянулась с подругами, пытаясь проглотить огромный комок в горле.

Автобусы один за другим высаживали малышей, которые шли по пешеходным дорожкам к зданию школы, размахивали коробочками с завтраком и говорили все одновременно. Спенсер снова вспомнилось, как Йен вчера ухмыльнулся и исчез в лесу. Создавалось впечатление, что для него это просто игра.

Нужно подождать всего несколько часов. Окружной прокурор заставит Йена сознаться в убийстве Эли. А может, еще и в том, что он третировал Спенсер и ее подруг, выдавая себя за нового Анонима. У Йена полно денег, вполне мог нанять целую армию соглядатаев, которые следят за ними, и координировать их действия из своей домашней тюрьмы. Понятно, зачем слать им анонимки: не хочет, чтобы свидетельствовали против него. Его задача – запугать Спенсер, заставить отречься от своих показаний, заявить, что не видела Йена с Элисон в ночь ее исчезновения и все это просто выдумала.

– Я рада, что сегодня Йена снова упрячут за решетку, – выдохнула Эмили. – На завтрашнем вечере мы все сможем расслабиться.

– Не успокоюсь, пока его не посадят, – произнесла Спенсер со слезами в голосе, обращая свои слова прямо в бирюзовую высь зимнего неба. Она туго накручивала прядь волос на палец, тот даже посинел. Всего несколько часов, повторила про себя Спенсер. Но внезапно эти часы показались ей вечностью.

22

И снова дежавю

Ханна сняла с себя темно-красную кожаную куртку Chloé и запихнула ее в шкафчик. Коридор оглашала Девятая симфония Дворжака. Наоми, Райли и Кейт, стоя рядом, обсуждали мальчишек, которые влюбились в Кейт с первого взгляда.

– Не спеши делать выбор, – тарахтела Наоми, допивая капучино с фундуком. – Эрик Кан, конечно, сексуальный, но самый лакомый кусочек в нашей школе – это Мейсон Байерс. Стоит ему открыть рот, мне так и хочется сорвать с него одежду. – Семья Мейсона десять лет жила в Сиднее, и в его речи прослеживался едва уловимый австралийский акцент, а говорил он так, будто всю жизнь провел на солнечном пляже.

– Мейсон играет в волейбольной команде. – Глаза Райли загорелись. – В ежегоднике есть его фотка с последнего турнира – я видела. Он там без рубашки. Такой кайф.

– У волейболистов вроде бы тренировка после уроков? – Наоми в возбуждении потирала руки. – А давайте пойдем поболеем за Мейсона? – Она посмотрела на Кейт, надеясь, что та одобрит ее идею.

– Я – за. – Кейт хлопнула ее по ладони и взглянула на Ханну. – Что скажешь, Хан? Идем?

Ханна, разволновавшись, переводила взгляд с одной подруги на другую.

– Мне придется уйти из школы пораньше… сегодня суд.

– О. – Лицо Кейт омрачилось. – Точно.