Вспомни меня (ЛП) - Бобульски Челси

— Ответ — нет. А теперь, если ты меня извинишь, я пойду, поболею за своего брата.

Я ожидаю, что он последует за мной к воде, но мама, должно быть, чувствует его гнев и сцену, которую он собирается устроить, потому что она перехватывает его, давая мне возможность сбежать, в чём я так отчаянно нуждаюсь. Я проталкиваюсь к краю толпы и выкрикиваю имя Бенни. Его парусник в настоящее время находится на четвёртом месте, но у него самая широкая улыбка, которую я видела у него за Бог знает сколько времени.

— Твой брат? — спрашивает девушка, стоящая рядом со мной, и в её голосе слышится знакомая горечь.

Клара.

— Да, — отвечаю я.

— Алек был просто сокрушён прошлой ночью.

Она осматривает свои ногти, ковыряя под ними линии песка.

— Я не видела, чтобы он так много пил с тех пор, как умер его отец.

Я не спускаю глаз с Бенни и говорю тихим голосом. Опасно говорить об этом здесь, но я жажду новостей о нём.

— Что он сказал?

— Что он решил порвать с тобой сейчас, пока вы оба не зашли слишком далеко. После трёх рюмок он начал задаваться вопросом, правильно ли он поступил. Я заверила его, что так оно и есть.

Я ничего не могу с собой поделать. Я бросаю на неё взгляд, ожидая, что она будет выглядеть радостной или надменной, но она ни та, ни другая. Она серьёзна, и я задаюсь вопросом, не мерещится ли мне жалость в её глазах.

— Я знаю, тебе тяжело это видеть, — продолжает она, — и это не твоя вина. Ты живёшь в другом мире. Но Алек был тем, кому в этой ситуации всегда будет больно. В конце лета ты выйдешь замуж за своего прекрасного принца и будешь жить в замке, вся в драгоценностях и мехах, а Алек останется ни с чем. Он всё ещё будет здесь, живя жизнью третьего сорта в окружении первоклассных людей, которые ведут себя достаточно дружелюбно, но никогда не заботятся о том, чтобы узнать его имя.

Я хочу сказать, что так будет не всегда. Он собирается стать врачом.

Но это не имеет значения. Это не изменит того факта, что она права, что я эгоистичный монстр, девочка, которая больше заботилась о том, что парень заставил её чувствовать сейчас, чем о том, что она заставит его чувствовать в конце.

— Вот почему я никогда не испытывала к тебе тёплых чувств, — говорит она, глядя на воду. — Я знала, что ты только навредишь Алеку — именно так и поступают, такие как ты, люди. Но я хочу, чтобы ты знала, если бы не этот факт, возможно, мы могли бы стать друзьями.

У меня пересохло в горле, и мне приходится сглотнуть, чтобы заговорить.

— Ты влюблена в него?

— Не знаю, — отвечает она. — Но, может быть, когда ты уйдёшь, я пойму. Несмотря ни на что, Алек заслуживает быть со мной или с такой девушкой, как я. Девушка, которую он действительно может заполучить.

Парусники пересекают финишную черту. Бенни идёт вторым за мальчиком в залатанном комбинезоне и с перепачканным грязью лицом. Бенни пожимает мальчику руку, поздравляя его с победой.

— Если ты действительно заботишься об Алеке, — говорит Клара, — ты будешь держаться от него подальше.

Бенни ищет меня в толпе. Я заставляю себя улыбнуться и протягиваю руки. Клара исчезает, а Бенни подбегает ко мне и обнимает за талию.

— Ты видела? Я был так близок к победе.

— Ты был великолепен, дорогой, — говорю я ему. — Совершенно чудесно.

Отец подходит к нам, хлопая Бенни по плечу.

— Молодец, сынок. Ты почти обыграл его.

Я передаю Бенни отцу, который поднимает его на плечи и несёт через толпу к маме. Я стою на месте с минуту, наблюдая за ними.

«Если ты действительно заботишься об Алеке, ты будешь держаться от него подальше».

Вздыхая, я поднимаю подол своего платья и следую за отцом. Лон всё ещё выглядит сердитым на меня, но я успокаиваю его, кладя руку ему на плечо и кокетливо улыбаясь. Я понятия не имею, как я могла когда-то думать, что смогу избежать своей судьбы, но я полна решимости исполнить желание Алека.

Я не буду усложнять ситуацию больше, чем она должна быть.

ГЛАВА 38

НЕЛЛ

— ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ, ЧТОБЫ уберечь меня от новой смерти?

— Каждые шестнадцать лет, — говорит Алек, его челюсть напряжена, кулаки сжаты, — ты возвращаешься ко мне. И каждые шестнадцать лет мне приходится снова наблюдать, как ты умираешь.

Я смеюсь. Мне не нравится, как маниакально это звучит, но я ничего не могу с собой поделать.

— Ладно, теперь ты действительно зашёл слишком далеко. И умру я из-за чего? Из-за какого-то проклятия?

Думаю, он рассердится на меня за то, что я смеюсь. Что мы будем драться, и, может быть, он, наконец, откажется от этой жестокой шутки. Я не знаю, откуда он знает о моих галлюцинациях, или как он знает их так хорошо, чтобы сочинить вокруг них целую историю, но это должно быть так.

История.

Шутка.

Кошмар.

Вместо этого он потупил взор и смотрит на песок.

— Каждый раз я думаю, что не переживу этого, — бормочет он, вены обвивают его руки, как верёвки, — но потом я просто продолжаю жить. Застрял здесь и жду, пока ты не вернёшься снова, — он резко выдыхает. — Это проклятие. Я был проклят бессмертным тюремным заключением, а ты была проклята возвращаться каждые шестнадцать лет, чтобы заново пережить события того лета.

— Если это правда, то почему ты не обрадовался, увидев меня? Почему ты был таким отстранённым? — я придвигаюсь к нему ближе, в моём голосе звучит обвинение. — Если ты ждал меня шестнадцать лет, почему ты не смотришь на меня дольше двух секунд?

Он взрывается с песка.

— Ты думаешь, это легко для меня? Ты думаешь, я этого хотел? Мы думали, что в прошлый раз победили. Мы были так уверены, что спасли тебя, что даже отпраздновали это событие. Мы строили планы. Мы говорили о нашем совместном будущем, когда взошло солнце, — слёзы звенят на его ресницах. — Ты умерла у меня на руках, Кэти, и я ничего не мог сделать, чтобы остановить это. Так что извини, если я не рад тебя видеть ещё больше, но я не могу снова надеяться только для того, чтобы это у меня отняли. Ты не можешь просить меня об этом.

Я снова хмурюсь.

Между нами повисает молчание.

— Нелл, — наконец, произносит он. — Я хотел сказать, Нелл.

Я заставляю себя подняться. Я не знаю, что ему сказать. Я до сих пор не знаю, попала ли я в ловушку сна или запуталась больше, чем думала — а что если я сейчас разговариваю с воздухом, а не с Алеком, — но я знаю одно: Алек верит в то, что говорит. Для него это не шутка и не розыгрыш. Боль в его голосе слишком реальна для этого.

— Слушай, я не эксперт в этом или что-то в этом роде, — мягко говорю я, — но, похоже, у тебя серьёзная проблема. Может быть, тебе стоит с кем-нибудь поговорить. Я могла бы позвонить своему психотерапевту и узнать, есть ли здесь кто-нибудь, кого он мог бы порекомендовать. Мы могли бы пойти вместе…

Алек сокращает расстояние между нами и останавливается так близко, что я не вижу ничего, кроме него. Всё его тело напрягается, как будто он хочет встряхнуть меня, но он продолжает сжимать кулаки по бокам.

— У меня нет проблем. Это реальность, Нелл, и чем скорее ты это примешь, тем легче будет нам обоим.

— Есть ли какой-нибудь способ, — спрашиваю я, выдавливая слова через пересохший рот, — что ты… Я не знаю… Принял меня за кого-то другого?

— Ты видела фотографию. У тебя были видения. Ты только что сама убедились, что не можешь покинуть территорию отеля, — говорит он. — Скажи мне, если я ошибаюсь.

Я поднимаю на него глаза. Каждая линия его тела говорит об опасности, но даже здесь, в разгар его гнева, я его не боюсь. В глубине души я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Но как я могла узнать такое о совершенно незнакомом человеке, выше моего понимания.

Если только то, всё что он говорит, правда.

Если только у меня всё это не галлюцинации.

Если только я действительно являюсь — была — Аурелией Сарджент, а он вовсе не незнакомец