Татьяна Чернявская - Пешки (СИ)
— Косик! — ещё радостнее вскрикнула Эл, будто перед ней был ключ от княжеской сокровищницы и два вместительных мешка для сувениров. — Коняшечка! Танка, ты видишь? Если там лошадь, то должны быть и люди, а значит, кров, еда и баня!! Люди!
— Люди… кони… — проворчала духовник, поднимаясь на ноги и отряхивая юбку. — Кентавры, блин! Куда мы в таком виде попрёмся?
Запоздалые доводы рассудка и врождённой щепетильности, озвученные благовоспитанной и пугливой по натуре Яританной, пропали даром. Алеандр, позабыв обо всех обидах, тревогах и разумных мерах предосторожности, раскинув руки и сумки, бежала к вожделенному признаку человеческого существования в этом уголке живой природы. Чуть позади и без особого энтузиазма за ней пыталась угнаться духовник, гружёная поверх своего рюкзака ещё и травницким скарбом, от чего выражение лица девушки было далеко от дружелюбного.
Ничего не подозревающая жертва обстоятельств подняла голову на подозрительный шум. Казалось, глаза несчастного животного прибавили в размере. Лошадь запрокинула голову, неловко попятилась, тревожно всхрапнула и со всех ног бросилась прочь от полоумных существ, лишь отдалённо смахивающих на людей. Недолго думая (о способности Эл думать на данный момент говорить не приходилось), травница бросилась следом, подгоняемая охотничьим азартом и здоровой инерцией.
До порядком отставшей Яританны донёсся сначала хруст веток, потом ржание перепуганных животных и людские неразборчивые визги с подозрительными нотками истерики. Через поднявшийся шум севший голос измученной за день травницы пробивался невнятными вскриками — мольбой к глупым и жестокосердным людям. Чаронит быстро оценила ситуацию и прыгать сквозь кусты по примеру подруги не решилась, боясь нарваться на грабли или косу под рёбра, поэтому привычно встала на четвереньки и очень неуверенно поползла на шум.
На лугу царила паника. Нет, даже не паника, поскольку она подразумевает определённый безотчётный момент, а добротная такая, качественная такая паранойя. Других слов при виде открывающейся картины у Яританны упорно не находилось. В кустах, сбившись плотной на диво слаженной толпой, тряслись перепуганные кони, нервно подбивая копытами землю, храпя, но не решаясь сдвинуться с места. Напротив — более не организованно и совершенно разобщённо носились перепуганные подростки, истово желающие дать дёру, но не огрести от родителей по шее за оставленную скотину. Если судить по безалаберно разбросанному инвентарю, занимались нервные и уже заикающиеся дети сгребанием на ночь сушащегося сена. Поэтому грабли нет — нет, а напоминали о себе хозяевам черенком по различным частям тела. Дополняла картину общего сумасшествия сбитая с толку Алеандр неловко мечущаяся между лошадьми и детворой в попытках отловить самого вменяемого из обеих групп и объяснить свои честные и миролюбивые намеренья. Со стороны эта абсурдная беготня здорово смахивала на игру в горелки, только с перспективой коллективного избиения горящего сельхозинвентарём после затухания первичного шока.
«Интересно, к какому виду нечисти можно отнести Эл по представлению местного населения? — меланхолично заметила про себя духовник, продолжая свои поступательные движения по направлению к единственной телеге. — Такие хороводы просто нелепы с кикиморой или, скажем, угробьцем. Понимаю ещё, если бы полуденица их посреди луга выловила, не понимаю только, что бы она делала вечером. Серость…»
Девушка подползла к вожделенной телеге, виртуозно не попавшись под ноги ни разгорячённым коням, ни полоумным подросткам, и прислонившись к колесу, перевела дух. Считая происходящее идиотизмом, она, однако, не переставала бояться попадания под горячую руку, ногу или копыто.
— А — а-а — а!!! — завопило нечто лохматое и писклявое прямо за её спиной и резво вскочило на телегу. — Упы — ы-ырь!!!!
— А — а-а — а-а!!! — закричала девушка в унисон и бросилась следом, едва ли не с ловкостью Мастера — Боя, пытаясь спрятаться за телом собрата по несчастью. — Где?
Из‑под рогожи на неё глянули абсолютно круглые, ничего не выражающие, кроме крайнего ужаса, глаза:
— В — в-вот…
За глазами показался тонкий подрагивающий палец и неуверенно тыкнул перепуганную девушку в коленку, тут же втянулся обратно, словно упыри могли кусаться именно ногами.
— Уф, — облегчённо выдохнула Яританна, успевшая уже приготовиться к смерти от когтей неуправляемой нежити, и нервно улыбнулась. — Не бузи. Ведьмы мы, ведьмы…
— Ведьмы — ы-ы — ы!!!! — взревело не своим голосом нечто и сломя голову метнулось вместе с дерюгой к коням.
От этого вопля немного успокоившаяся детвора пришла в настоящее движение и, не обращая внимания на попытки отлова со стороны девушек, кинулись к коням, готовые умчаться без седла и упряжи. Толпа начала стремительно редеть, а хрупкая надежда подмастерьев на ночлег испаряться вместе с перепуганными всадниками. Пришедшая в отчаянье, Алеандр со сдавленным рычанием металась меж лошадей, едва не вешаясь на шею, но остановить молодняк доводами рассудка было невозможно.
— Стоять, мужик!!! — взревела травница не своим голосом на единственного сухонького старичка, что втихаря пытался уехать на телеге подальше от поднятого бедлама. — Стоять, а то хуже будет!!
Дед не сбавил оборотов, лишь вжал голову в плечи и наотмашь продемонстрировал преследовательнице тощую фигу, продолжая подгонять свою такую же старенькую кобылку. Лошадь неистово перебирала ногами, раздувала ноздри и отчаянно хрипела, но сдвинуть телегу с места не могла. Яританна, запустив пальцы в землю, продолжала со злобным ворчанием удерживать все четыре колеса, впервые искренне радуясь, что её стихия оказалась хоть совершенно непочётной, но достаточно полезной. Кобыла, почувствовав токи чар, прекратила попытки и флегматично уставилась в след более удачливым собратьям. Мужичок в запале осознал происходящее не сразу, а только когда успокоившаяся травница подскочила к нему на козлы и добродушно хлопнула по тощей спине:
— Спасибо, что подождал!
Дед ничего не ответил, только громко сглотнул и зажмурился на случай, если бить будут особенно жестоко.
Тяжело переведя дыхание, Яританна забросила на телегу сумки и с натужным кряхтением перевалилась за борт. Обычно прямое общение со стихией не занимало у неё много сил, но от шума и визгов голова тенегляда успела прилично разболеться, окончательно и бесповоротно испоганив и без того не слишком приподнятое настроение. Отметив про себя возможность очередной бури, Алеандр поспешила переключить внимание возницы на более безопасные темы, принявшись восхвалять красоты местной природы и удивительные возможности в акварельном рисунке по их передаче. Решивший, что по старости лет старушка паранойя его настигла в раздвоённом варианте, дед умиротворённо дёрнул поводьями. Он всё ещё был премилого сероватого оттенка, но в его тусклых глазах начали появляться проблески здравого смысла.
