Slav - Проклятие Слизерина
Элджи вытянул шею, с самым серьезным видом осмотрел брата, словно и впрямь надеялся увидеть в его руках таинственную тетрадь и латино–английский словарь, затем нахмурился.
— Я не подумал об этом.
— Сейчас завтрак, – продолжал объяснять Том несообразительному Элджи, – потом экскурсия по Хогвартсу, вряд ли он успеет…
— Так Сенектус не переведет текст до завтрака, – искренне ужаснулся Элджи.
Том закатил глаза к потолку, тяжело вздохнул.
— Боюсь, что нет.
— А я так надеялся.
Элджи мгновенно скис, будто бутылочное молоко под палящим солнцем, плелся за Томом, шаркая тяжелым подошвами по полу.
— И еще… – предостерег Том осторожно. – Элджи, ты не мог бы не говорить посторонним об этой тетради и исчезающей записи в ней.
Элджи молча кивнул, не отрывая унылого взгляда от грубо отесанных, покрытых кое–где зеленоватым мхом каменных плит под ногами.
У самой двери в Большой зал они столкнулись с группой гриффиндорцев–первокурсников во главе со строгой темноволосой девушкой. Сенектус кивком поприветствовал МакГонагалл, жестом пригласил войти первой, та сдержанно поблагодарила, вошла в зал, увлекая за собой гриффиндорцев.
Завтрак не был похож на предшествующий ему праздничный ужин, однако Том не жаловался. Едва сверкающие чистотой тарелки заполнили кушанья, в воздух взвились дурманящие запахи жареных сосисок, гусиного паштета с плавленым сыром, пирогов с говяжьей печенью. Том хищно облизнулся, принялся опустошать ближайшие блюда.
Завтрак еще не закончился, когда под самым потолком звякнуло, несколько окон с шумом распахнулось. По залу разнеслось хлопанье крыльев и разноголосое уханье нескольких десятков сов, филинов, сипух и даже неясытей, что бесцеремонно ворвались в открытые окна. Том, недоумевая, огляделся, все ученики тоже обратили взоры к ночным птицам, однако на их лицах вместо изумления, читалось искреннее нетерпение.
— Утренняя почта, – произнес Элджи благоговейно.
Только теперь Том разглядел в лапах крылатых гостей пергаментные свертки и письма, подумал, что самое время прочесть письмо от Крестной, что принес утром Корникс. Том выудил из кармана пожеванный конверт, бережно развернул. Письмо, подстать Крестной, оказалось кратким с черствыми рублеными фразами. Единственное, что поразило Тома, так это осведомленность наставницы, которая поздравляла его с зачислением в Слизерин.
Том тряхнул головой, отгоняя наваждение, взглянул на почту друзей. Элджи рвал глянцевую упаковку на коробочке с конфетами, которую прислали родители, Августус увлеченно читал письмо из дома. Антонин внимательно осмотрел свою почту – два конверта, – брезгливо отложил пузатый с большой красивой печатью, принялся открывать другой.
— Ух, ты, – заинтересовался Элджи необычным конвертом, на миг отодвинул коробку конфет, – какая красивая печать! Антонин, а от кого письмо?!
— От родителей, – процедил Антонин сквозь зубы, странно глянул на Элджи. – Говоришь печать красивая?
Элджи старательно закивал. Антонин грубым движением разорвал конверт пополам вместе с содержимым, целехонькая малахитовая печать дугообразно прокатилась по столу, завалилась на бок рядом с ошеломленным Элджи. Тот неотрывно смотрел на зеленое пятно печати, потом поднял на Антонина сокрушенный взгляд.
— Зачем ты порвал письмо? Ведь оно от родителей…
— Еще пришлют, – отрезал Антонин. Он обшарил придирчивым взглядом яства на столе, неожиданно рявкнул: – Румор! Там возле тебя случайно тарелка не с жареной куропаткой? Да? Тогда оставь мне немного, сейчас подойду.
Антонин подхватил свою тарелку и бокал, с невозмутимым видом пересел к О’Бэксли. Элджи ошеломленно посмотрел вслед Антонину, даже забыл о любимых конфетах.
— Чего это он, а?
Августус пожал плечами, все еще продолжая читать письмо из дома, поведал равнодушно:
— Родители Антонина – сотрудники Министерства Магии, но работают в основном за границей. С тех пор как они уехали, Антонин живет с дедом.
— И давно они уехали? – поинтересовался Том.
Августус на миг задумался, отложил письмо, что‑то подсчитал, загнул несколько пальцев.
— Кажется, Антонину было лет пять.
— Они что же в Англию больше не возвращались?! – ужаснулся Элджи.
— Нет. Только редкие письма, да посылки по праздникам.
Том с досады закусил губу, согласно покивал, только Элджи все не унимался:
— Зачем же Антонин порвал письмо?
— Да он рвет все письма от родителей, не читая.
— Не понимаю… – нахмурился Элджи озадаченно.
Том молча уставился в тарелку, понял и без объяснений, скорбно поковырял вилкой вареную картофелину. С первых дней в приюте он свыкся с мыслью, что потерял семью безвозвратно, у Антонина же есть семья, но вовсе не та о которой мечтают все дети.
***Кабинет декана факультета Слизерина, как и полагается, находился в подземельях. Если Том правильно запомнил дорогу, то кабинет находился неподалеку от Общей гостиной, всего через пару поворотов.
Кабинет оказался пуст, воздух пропитался пряным запахом сухого дерева и еще чего‑то неосязаемого. На старинном секретере в ряд стояло несколько чучел птиц и мелких грызунов. Девочка с жидкими косичками взвизгнула, поспешно отпрянула от секретера. Чучело совы неожиданно зашевелилось, зычно ухнуло на учеников уставились два светящихся желтым огнем глаза. В дальнем верхнем углу кабинета, куда не проникал свет, шебаршились небольшие угловатые тени. Том с трудом сглотнул комок в горле, эти тени подозрительно напомнили ему летучих мышей на чердаке приюта.
Ученики расселись за парты, Сенектус, как бдительный страж, остался стоять у входа. Некоторое время дети вертели головами, с интересом осматривая кабинет, затем в один миг все изумленно замерли. К доске неспешно выплыла высокая исхудалая фигура, ученики не успели даже заметить, откуда она возникла. Все взгляды мгновенно прикипели к таинственному волшебнику. Мантия цвета марены на его плечах выглядит неловко, словно велика на два размера. Светлые с проседью волосы на старомодный манер разделены на прямой пробор, аккуратно прилизаны, усы же, наоборот, торчат жесткой щеточкой над широким большегубым ртом.
Волшебник замедленным движением поправил пенсне, в полной тишине его вкрадчивый негромкий голос показался громом среди ясного неба.
— Добро пожаловать в Слизерин, мои драгоценные. Я – профессор Слиппери, как вы, верно, догадались, – декан факультета Слизерин, кроме того, буду преподавать у вас Защиту от Темных искусств. Искренне надеюсь, что мы поладим.
Том во время приветственной речи декана никак не мог отделаться от его взгляда. Профессор Слиппери смотрел прямо Тому в глаза, лишь иногда бросал короткие взгляды на других слизеринцев.
