Юлия Галанина - Первый и непобедимый
— Яблоки у меня есть. Янтарный подарил.
— Ура! — завопили наперебой ещё громче, чем в первый раз, Лёд с Рассветом, бессовестные и наглые Лёд с Рассветом. — Неси скорее! Сладкого охота!
Глава четырнадцатая
ЯНТАРНЫЙ ПОЯВИЛСЯ
Янтарный появился вечером, как по заказу.
Обычно наши встречи проходили в достаточно немногословной атмосфере.
Что во время подобного общения можно ещё и говорить, ему видимо в голову не приходило, а я помалкивала, чтобы не расстраиваться лишний раз.
С драконом ведь тоже разговоров не было, даже когда мы не летали к звездам, — он и в обычное время мысли на ходу ловил, словно мячики… И отбивал обратно… И надо было не зевать, чтобы поймать этот мячик… И кинуть новый… Эгоист надменный! Засел где-то в горах, и знать меня не желает… Ненавижу!!! Эх, хоть бы знать, что живой…
Нет, с Янтарным было нормально и этого достаточно. С кем другим, наверняка, было бы ещё хуже. Этому-то я хоть нравилась, несмотря на то, что еще с пансионата Янтарный твердо считал меня не вполне нормальной.
А что, неправда что ли? Так оно и было. Нормальных в Отстойник на практику не присылают. Нормальные практику проходят в нормальном месте нормальным образом. А не на кухне.
А у Янтарного главное достоинство было то, что он надежный, если не требовать от него многого.
Я рассказала ему, что Рассвету надо попасть в архив Горы.
Янтарный пообещал подумать.
На этом говорильная часть представления завершилась, началась пантомима, сопровождаемая сопеньем, извиняюсь, страстным дыханием, и скрипом кровати.
* * *Утром на нашу голову неожиданно упало немного денег. Я так поняла, что от щедрот владельца рыбных складов и решётчатых башен, лишь на второй день поверившего, что от пожара он не пострадал.
Оголодавший Профессор выделил из этого богатства толику и на хозяйство. И даже экипаж разрешил взять, чтобы накупить всего и много, и поэтому подешевле.
Я загрузила корзинки и мешки, взяла лист заказов и мы поехали.
Кучер наш был человек основательный, и всё делал добротно. В том числе и отмечал свой день рождения.
Он его отмечал в положенный день, потом на следующий день поотмечал ещё немножко, и на следующий за следующим днем ещё немножко с утра — и когда мы ехали на рынок, он правил лошадьми несколько отстранённо, потому что был во власти приятных дум насчет того, как он продолжит праздновать вечером.
В результате около рынка мы въехали прямиком в бок начальника Службы Надзора за Порядком. Не лично в его бок, конечно, но в экипаж.
О-о-о, таких забористых выражений я ещё не слышала.
И стала их записывать прямо на листе заказов, чтобы не забыть. И спросить у Профессора потом, что означают отдельные незнакомые мне слова. И заодно узнать, не получится ли из такой отборной ругани заклинаний.
Наш кучер, осознав, что он натворил, надолго ушёл в себя и лишь кивал через равные промежутки времени, чтобы создавалось впечатление, что он участвует в разборе собственных действий.
Когда начальник утих, я высунулась из окна и вежливо попросила его повторить некоторые слова, которые расслышала неразборчиво.
Начальник побагровел и вскочил на подножку нашего экипажа, наверное, чтобы мне было лучше слышно. Но, увидев лист бумаги у меня в руках, неожиданно сник.
— Пишете? — почтительно спросил он.
— Да, записываю, — согласилась я.
Начальник изобразил улыбку, спрыгнул в пыль, и экипажи неожиданно быстро расцепились.
Скандала не получилось.
А я решила спросить значение неизвестных слов не у Профессора, а у Ряхи, потому что вспомнила, что он просил приходить каждый день после обеда, а вчера я пропустила из-за того, что всё представительство отсыпалось, и я в том числе.
Встряхнутый нахлобучкой начальника Службы Надзора за Порядком кучер почти пришел в себя и стал двигаться более осознанно. И до рынка нам удалось доехать без происшествий.
На рынке я увидела Ряху собственной персоной: он ходил по рядам и чего-то высматривал.
— Привет, Двадцать Вторая! — поздоровался он на ходу.
— Ряха, я не смогла… — начала я почти виновато.
— Да ладно, — отмахнулся Ряха. — Знаю я. На заборе ночью сидела. Скажи лучше, где взять ореховую настойку? Ну, знаешь, тёмная такая.
— У нас в «Лавке Южных Товаров», — озадаченно сказала я. — А тебе зачем?
— Надо, — солидно ответил Ряха. — У вас, говоришь? А что, это мысль. Захвати мне бутылочку, — я сегодня тебя жду. После обеда. А кто у нас кожу лучше шьёт?
— А Медбрат его знает, — пожала плечами я. — Вроде бы мастерская есть около кондитерской, там все шьют. Или к сапожникам обратись, — они же с кожей работают, может, подскажут.
— Угу, хорошая мысль, — одобрил Ряха. — Ну, всё, привет. После обеда поговорим.
И походкой страшно занятого человека удалился в сторону кондитерской.
Я осталась в полном недоумении, гадая, чего это сегодня с утра и Ряха, и начальник Службы Надзора себя так странно ведут.
Пошла посмотреть на ту половину щита, на которой жрецы Храма вывешивали еженедельно лунный гороскоп.
День как день.
День Чёрной деревянной Кошки, восемь зеленых мэнгэ.
Всё как обычно.
* * *Ну, конечно же, любопытство сдержать не удалось и после обеда меня из представительства словно ветром сдуло.
Позаимствовав в «Лавке Южных Товаров» ореховую настойку, я побежала за реку.
Ряха, лежа на широкой деревянной скамье, методично поднимал и опускал ось от экипажа. Всё на полянке говорило, что к предстоящему турниру он готовится не на шутку.
На мой взгляд, Ряхе и надрываться-то не нужно было: его форме мог позавидовать сам Медбрат, но видно я слабо разбиралась в тонком искусстве подготовки к турниру.
— Вот твоя настойка! — протянула я склянку Ряхе, когда он закончил тягать ось.
— О, то, что надо!
Ряха взял бутылочку, прищурившись, посмотрел сквозь неё на свет, открыл и понюхал, налил на ладонь, попробовал языком, а что осталось, втёр в руку.
— Пойдёт, — одобрил он.
— А ты чего безобразия творишь? — поинтересовалась я. — Ноги уважаемым людям оттаптываешь?
— А-а, это… — ухмыльнулся Ряха. — Старый должок. Так, напоминание. За упокой души моих Молний, до сих пор их забеги во сне вижу.
— Когда твой турнир назначен?
— Скоро. В день Красной железной Собаки, шесть белых этих, как их, мэнгэ. Поспрошал я в Храме, чего ждать от Красных железных Собак. Потянет, хотя и не шедевр. Но зато когда на день Чёрной Свиньи попадёт, — хуже нет.
— Времени-то хватит?
