Стас Бородин - Волшебство, Магия и Колдовство
Бросив торгаша на пол, я наступил ногой ему на голову.
— Ты в родовом поместье Гримм, не забывай об этом!
— Да, господин, — прохрипел ростовщик, пытаясь подняться, но я ему не позволил.
Подошел Корн, в его руке был обнаженный меч, молча он, протянул его мне. Я взял оружие и, перевернув ростовщика на спину, приставил острие к его горлу.
— Прежде чем вести дела с домом Гримм научись хорошим манерам! — сказал я. Злость во мне не утихла, и я с трудом сдерживался, чтобы не надавить на рукоять.
Торгаш больше не походил на лису, его окровавленная физиономия с пузырями под носом и слезами в глазах, потеряла всякий лоск и надменность.
— Да, господин, — пропищал он.
— Ты получишь свои деньги через две недели, как тебе и предложила моя мать. Если я увижу тебя раньше этого срока, то отрежу тебе уши! Все понятно?
— Да, господин, — проблеял ростовщик.
Отпихнув торгаша ногой, я кивнул Корну. Он подхватил несчастного за шиворот и волоком вытащил из комнаты.
Тяжело дыша, я стоял посреди комнаты. Визг ростовщика постепенно удалялся и скоро совсем стих.
— Извини, что напугал тебя, — я повернулся к маме. — Просто не было сил слушать, как он тебя оскорбляет!
Мама стояла у окна, смотрела на меня, но подойти не решалась.
— Ты меня не напугал, — наконец сказала она. — Ты меня удивил.
Она улыбнулась, и это была самая замечательная улыбка, которую мне довелось увидеть!
— Мне даже показалось, что вернулся твой отец! — сказала она. — Ведь он поступил бы именно так!
Вернулся Корн, выглядел он встревоженным.
— Господин Марий приказал бы солдатам сбросить его с башни, — сказал он. — Вот только солдат у дома Гримм теперь нет…
Мама тоже нахмурилась, и я знал почему.
— Этот человек опасен? — спросил я, уже зная ответ.
— Да, — мама кивнула. — Как гремучая змея! Когда был жив Марий, он нам пятки лизал, и сам предложил оплатить снаряжение воинов для похода. Возможно, он с самого начала рассчитывал, что Марий не вернется из похода…
— Похоже на то, — согласился Корн. — У таких людей как он, все планы с дальним прицелом!
— Если бы я знал, — вздохнул я. — То сразу перерезал бы ему глотку!
— И тебя бы опять бросили в тюрьму! — возразила мама. — Ты правильно сделал, что оставил его в живых. Отцу все сошло бы с рук, но без него мы ничего не значим в Лие.
Она села за стол, сбрасывая на пол окровавленные расписки, которые принес с собой ростовщик.
— Я напишу письмо моей сестре. Ты помнишь тетю Энию? Ее муж — мастер Астор, очень богатый человек. Они с радостью нам помогут!
Мы вернем долг и больше никогда не вспомним о Спекуле!
— Так вот как его зовут, — удивился я. — Я слышал, что он снабжает армию провиантом.
— Гнилым зерном и тухлым мясом, — добавил Корн. — Похоже, что у него есть влиятельные покровители. Иначе болтаться бы ему на ближайшем суку!
Не спеша я подошел к столу и высыпал перед мамой содержимое бархатного кошелька.
Тяжелые камни маленькими огоньками рассыпались по пергаменту.
— Не нужно беспокоить тетю Энию, — сказал я с гордостью. — Как ты думаешь, эти камни много стоят?
Мама застыла не двигаясь. Перо выпало из ее пальцев, а рот смешно приоткрылся. Мы с Корном довольно переглянулись. Такой реакции мы не ожидали!
— Да, это дорогие камни, — едва слышно произнесла она. Кончиком пальца она подкатила к себе маленький черный камушек.
— Вот этот — стоит как весь наш город!
У нас с Корном даже челюсти отвисли. С недоверием мы уставились на маленький камушек похожий на черную слезинку. Он лежал, ничем не примечательный, на белой бумаге среди великолепных сверкающих собратьев.
— А откуда они у тебя? — спросила мама, не отрывая глаз от сокровищ.
Корн тут же рассказал историю с конем и седельными сумками.
— Это не простые драгоценности, это магические камни, — мама задумчиво рассматривала мои трофеи. — Если хоть кто-нибудь узнает что они у нас, нам несдобровать!
— А что это за камни? — у меня даже голова кругом пошла от таких новостей. — Что они могут?
— Вот этот, — мама показала пальцем на черный камушек. — Зовется Слезой Ротэ. О других я ничего не знаю, но чувствую их силу. Видишь, на них высечены древние знаки.
Приглядевшись, действительно, можно было разглядеть таинственные символы, вспыхивающие на миг и исчезающие.
— В чем сила камней я не знаю, я не волшебница, — она откинулась на спинку кресла. — Зато, знаю, что мы теперь самые богатые люди во всем королевстве.
Корн хлопнул меня по плечу. Он, несомненно, гордился своей находкой и тем, как мудро он с ней поступил.
— Но нам нужны деньги, а не камни, — сказал я. — Можно их продать в Лие?
— Конечно можно, — мама взяла самый маленький камушек зеленого цвета с красными искорками внутри. — Такой камень я видела несколько раз, он защищает от ядов. И есть человек, который за него даст хорошую цену.
— Мы немедленно к нему отправимся! — воскликнул Корн.
— Только сначала нужно спрятать оставшиеся камни, — остановила его мама. — Слишком опасно держать их при себе! У нас в доме из мужчин остается только старый Мелвин да конюх.
— Значит, нужно будет нанять еще несколько крепких слуг! — решил я. — Чтобы в следующий раз, никто даже не помыслил, врываться в наш дом.
— На этот счет у меня есть идея! — сообщил Корн, когда мы, одевшись в дорожные плащи, выходили из дома через заднюю дверь.
Улицы города были как всегда многолюдны. Горожане спешили по своим делам, играли в игры в тени деревьев или просто бездельничали, развалившись на скамейках и глазея по сторонам.
Город совсем не изменился за время нашего отсутствия.
На башнях, вместо голубых флагов королей, реяли красные полотнища корпуса Единорога. Стражники повсюду были выряжены в красные мундиры, а на площадях стояли плахи на помостах.
— Лорд Брезель к чему-то готовится! — я кивнул на плахи.
— Или просто хочет запугать народ, чтобы не рыпались, — предположил Корн. — По любому, мне это не нравится!
Осторожно оглядевшись по сторонам, и убедившись, что нас никто не подслушивает, оруженосец поведал мне о том, что произошло со времени нашего со скаутами отъезда.
— Нам уже оставалось полдня марша до Лие, когда примчался твой приятель Аш. Король его сразу же принял. О чем они говорили, я не знаю, но вскоре скаут опять ускакал, а мастер Кеандр обратился к нам с речью.
Он рассказал о перевороте в Лие, и о том, что в город он не может вернуться. Он взял своих самых преданных людей, а нам всем велел возвращаться.
