Роман Смеклоф - Тридцать один
– Если вы не хотите говорить в моем присутствии. – вмешался Евлампий. – Так и скажите, без глупых иносказаний.
– Да, вы правы. – согласился глава совета.
Я промолчал, не зная, что сказать, только посмотрел на отца.
– Пойдемте завтракать. – прервал он неловкое молчание.
Мы вышли из ниши, и отец направился по известному мне пути.
– Погоди. – остановил его я. – А Оксана?
– А! – воскликнул отец. – Мы вынесли решение, она уже в зале славы расставляет магические побрякушки!
– Вы согласились на ее предложение! – обрадовался я.
– К сожалению. – ответил глава совета, покосившись на голема.
– Почему к сожалению? – не понял я.
– Пойдем. – махнул рукой отец.
Я двинулся следом за ним. Трапезная занимала одну из многочисленных пещер, изъевших вершину горы.
Слушая отца, я постоянно склонял голову. Странное ощущение, смотреть на него сверху вниз, но я стал выше его на голову.
– Прошу прощения, Евлампий. – говорил отец. – Когда-нибудь вы покинете эту цепь и вернетесь в свой мир. Мне бы не хотелось, чтобы мои знания попали в чужие руки. Пока, я не готов доверить вам то, что собирался рассказать своему сыну!
– Пусть несправедливо! Зато честно! – благосклонно проговорил голем.
– Что же делать? – расстроено спросил я.
Впервые отец собирался посвятить меня в тайну. Раньше, когда поднимались какие-то серьезные вопросы, мне предлагали погулять. Теперь, я достаточно взрослый, чтобы обладать секретными знаниями, но все портит проклятый голем. Почему мне так не везет?
– Тебе нужно вернуться к Оливье, забрать у него письмо и прочитать.
– Я не опущусь до подсматривания. – заверил Евлампий.
– Ясно. – печально проговорил я.
Возвращаться к дяде, мне совершенно не хотелось.
– К сожалению. – глядя на мой расстроенный вид, подтвердил отец. – Нам не всегда приходиться делать то, что нам хочется.
Я угрюмо кивнул. С детства слышу. Это делай, то не делай. Так надо, так нет.
– Я с вами полностью согласен. – опять встрял голем. – Долг прежде всего!
– Не делай долгов и все будет в порядке! – пошутил отец.
Голем задохнулся от возмущения.
– Надеюсь, это юмор! – прошипел он.
Мы вошли в трапезную и перепалке не дали разгореться мои соплеменники.
Меня приветствовали старые знакомые. Они нарочно хлопали именно по тому плечу, на котором сидел голем, и весело ржали, когда он уворачивался от их рук.
Я пошел в сторону длинного стола, на котором уже дымилась мясная похлебка, но отец меня остановил.
– Нам не сюда. – проговорил он, улыбаясь.
– Только не это. – запротестовал я. – Почему нельзя обойтись без церемоний?
– Это не церемония. Это традиция. – возразил отец.
– Я не хочу, это глупо.
– Не говори ерунду. Это весело.
Мы обогнули стол, и вышли на задний двор, посреди которого крутился сплетенный из прутьев шар.
– Что это? – заинтересовался Евлампий.
– Камера пыток. – ответил я.
– Да перестань, ты. – захохотал отец.
За нашими спинами уже собирались оборотни. Конечно, кто же откажется от такого зрелища.
К шару подошел стражник и открыл неприметную дверцу. Я вздохнул.
– Давай, на этот раз все получится. – подбодрил меня глава совета.
Пришлось лезть в шар. Не кидаться же в позорное бегство?
– Зачем мы туда лезем? – продолжал тараторить голем.
– Сейчас все сам увидишь. – со вздохом проговорил я.
Следом за мной в шар втолкнули свинью, и дверца захлопнулась.
– Удачи!
– Порви ее!
– Ты оборотень!
Закричали зрители, а шар начал крутиться. Пришлось перебирать ногами и не одному мне. Все еще визжащая свинья тоже побежала, чтобы не упасть.
– Мы что, должны ее съесть? – испугался голем.
Я впервые увидел подобие страха на его невыразительной каменной роже и не смог сдержаться. Если я сейчас не воспользуюсь предоставленной возможностью, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. К тому же, именно из-за него я не смог поворковать с Оксаной под луной. Имею право на маленькую, безобидную месть.
– Да. Мы должны ее поймать и съесть. Причем целиком, с копытами, иначе не выпустят! – прикололся я.
– Какое варварство! Это отвратительно! – заверещал Евлампий. – Я это так не оставлю! Я обращусь в имперский суд.
– Обращайся. – согласился я. – Только потом, а сейчас хватай ее за ногу!
Шар крутился достаточно быстро и все силы уходили на то, чтобы поддерживать равновесие.
– Ты с ума сошел? – запаниковал Евлампий. – Как я могу ее схватить?
Шар тряхнуло и мне пришлось вцепиться в прутья, дабы не упасть. Свинья с визгом завалилась на бок. Движение изменилось, наша камера пыток перестала крутиться горизонтально и завращалась более мудрено.
Зрители ответили дружным ревом, ведь начиналось самое интересное.
– Безумие! – кричал голем, болтаясь на моей цепочке.
Я держался за прутья, а свинье не повезло. Ей хвататься не чем и не за что. Ее болтало и волочило по шару. При этом она продолжала истошно орать.
– Я буду жаловаться! – не сдавался Евлампий.
Я силился не закрыть глаза и смотреть в одну точку, но этого уже не хватало. Начинало мутить.
– Последний обо всем узнает! Тринадцатый Темный Объединенный мир объявит вам войну! – в отчаянии кричал голем.
Я предусмотрительно молчал, пока шар наконец-то не остановился.
Когда открылась дверца, свинья выскочила наружу, а я вывалился вслед за ней.
Голова кружилась. Ноги не слушались, причем не только у меня. Судя по траектории, с которой двигалась свинья. Она чувствовала себя не лучше.
– Охота началась! – заорал отец и махнул рукой.
Я бесчестно обманул Евлампия. Пожирать живую свинью, мне совершенно не обязательно. Я должен поймать несчастное животное пока оно не скрылось в импровизированном лесу, то есть в своем загоне в кустах. Сложность состояла в том, что после болтания в шаре, ни я, ни она не могли двигаться прямо и быстро.
Моя задача усложнялась еще и тем, что наши со свиньей траектории не совпадали. Ее заносило почему-то вправо, а меня влево. Я выставил руки и на полусогнутых ногах попытался пойти ей наперерез. Один шаг мне удался. На втором меня занесло, и я повалился на бок рядом со свиньей.
– Я оборотень! – заорал я, протягивая к ней руки.
Свинья взвизгнула и попыталась уклониться, но вместо этого ее ноги запутались, и она свалилась под меня. Я упал сверху, намертво вцепившись в свиные уши.
– Охота окончена! – крикнул отец, вытирая слезы.
Остальные зрители тоже смеялись.
Страж, тот самый, что открывал шар, подошел ко мне и протянул руку:
