Дженнифер Роберсон - Создатель меча
— Но… да, конечно! Одержимость необходима, без одержимости нельзя. Одержимость правит, а сострадание вредит, — я услышал смех Чоса. — Теперь я понимаю. Теперь я осознал. Не просто яватма, не просто кровный клинок, не просто оружие танцора меча. Это твоя душа, это вторая ты…
— Нет! — выкрикнула Дел. — Я не просто меч, не просто оружие. В жизни меня ведет не только жажда мести…
Чоса не скрыл удивления.
— А что же может быть сильнее жажды мести, если она так далеко завела тебя? Она сформировала тебя, создала тебя…
— Я сама себя создала. Я создала яватму, а не она меня.
— Она переделала тебя, — поправил Чоса. — С ней ты ведь изменилась, так? Ты стала такой, какой должна была стать, чтобы отомстить. Жажда мести могущественна, — голос волшебника неуловимо изменился. — Назови мне имя твоего меча.
Вот чем Дел никогда не грешила, так это глупостью.
— Чоса Деи, — не задумываясь, ответила она. — Теперь переделывай себя.
Голоса снова затихли. Дел и Чоса пропали.
Аиды, баска… ну крикни что-нибудь, ну дай мне хоть крошечный след.
Голос Чоса зазвучал совсем рядом — снова шутка тоннелей.
— Ты назовешь мне имя, так? Пока у тебя еще две руки и две ноги. Пока у тебя еще две груди…
Я сообщил ему все, что о нем думал, но очень тихо.
Только хриплое дыхание и стук моих ботинок. Я бежал по тоннелю.
Развилка, развилка, развилка. Но свет становился все ярче, а запах все отвратительнее, и угрозы Чоса Деи все жестче. Я слышал скулеж и рычание гончих, хрипы кузнечных мехов…
Мехов?
Свет врывавшийся в тоннель через трещину в стене отразился от моего клинка. Я остановился, обругал уставшие мышцы и протянул руку к трещине. Оттуда шел теплый воздух, дым и красноватый свет.
Я распластался по стене, прижав лицо к трещине. Свет, огонь и дым — от всего этого глаза начали слезиться. Слезы потекли по лицу.
Я выругался и прищурился, пытаясь разглядеть подробности.
И увидел людей, которые поддерживали огонь. Поддерживали огонь в горне. Кузнецом был Чоса Деи.
Камень впился мне в лоб, когда я метнулся ближе, не веря своим глазам. Я решил, что брежу, но картина не исчезала: у Чоса Деи был горн, люди занимались кузнечными мехами. Он крал яватмы и искал яватму Дел, чтобы прорваться сквозь охрану, поставленную Шака Обре.
У Чоса Деи был не просто горн, у него был тигель. Он расплавлял яватмы, переделывал их, чтобы извлечь скрытую в них магическую силу и использовать эту силу для собственных нужд.
А теперь ему нужна была Бореал, ему нужна была баньши-буря и вся необузданная магия Севера, чтобы разбить свои оковы, разрушить гору, чтобы дракон снова мог взлететь…
Я снова услышал голос Чоса.
— …когда-то был могущественным. Все может вернуться, но для этого мне нужно много магии. Я должен возродиться, изгнать слабость, так? Обрести прежние силы, чтобы переделать моего брата.
Ответ Дел затерялся в реве новорожденного пламени, созданного мехами. Я увидел, как оно взметнулось и опало, как прошло через занавес, перед которым когда-то стояли мы с Дел, и наконец понял, где нахожусь.
Мне нужно было просто найти выход из тоннелей в дальнюю часть зала у занавеса, а там я…
Что я там сделаю?
Аиды, не знаю. Отрежу Чоса Деи то, что на Северном языке Дел называла гехетти — если у волшебников они есть — и преподнесу их Дел как трофей.
Если к тому времени она еще будет жива, чтобы их получить.
Если ее не разрежут на куски.
Держись, Делила, Песчаный Тигр уже близ…
Гончие взвыли.
Голос Чоса Деи перекрыл их вой.
— …можно использовать любую песню. Я могу переделать любой меч. Давай попробуем, так?
Ты не позволишь ей снова умереть.
Я бегу. Спотыкаюсь, ругаюсь, кашляю от дыма, щурюсь от света… Свет… Аиды, пол тоннеля провалился, сквозь трещины был виден зал за охранным занавесом Шака Обре.
Я упал на пол тоннеля и заглянул в одну их трещин. Задержал дыхание, чтобы не вдыхать вонь и дым, но из глаз потекли слезы. Я моргнул и картина прояснилась. За момент до того, как снова навернулись слезы, я заметил блеск яватмы Дел, увидел сжимавшийся круг зверей.
И Чоса Деи подо мной.
Если бы я мог уронить меч точно острием вниз, я бы расколол его голову как дыню.
Но я мог и промахнуться, а он бы получил еще одну яватму.
Трудно сказать что-то о человеке если видишь только его макушку и плечи. Глаза могут рассказать многое, так же как и выражение лица, поза. Ничего этого я не видел. Только темные волосы и плечи, окутанные темной тканью.
Но я ясно видел Дел.
Гончие окружили ее. Она не двигалась, стоя в круге как каменное изваяние. В ее руках была Бореал — тонкая черная линия. Сияние горна освещало сталь, отблеск занавеса окрашивал ее в цвет крови.
Дел могла изменить цвет. Ей стоило только запеть…
Но Чоса Деи мог использовать ее песню, и это лишало Дел оружия.
Но Чоса Деи ничего не знал обо мне.
Аиды, что же мне делать?
Чоса Деи заговорил:
— Показать тебе, как я переделываю человека? Как я превращаю его в зверя?
Дел ничего не ответила.
— Думаю, что тебе надо показать.
Мои ноги словно вросли в камень, я смотрел и не верил глазам. Дел стояла в кольце гончих и не могла остановить волшебника. Чоса Деи мог делать все, что хотел, и он подозвал одного человека из тех четверых, которые следили за горном. Человек опустился на колени и Чоса положил ладони на его голову.
Мысленно я кричал, умоляя человека вырваться, бежать, освободиться от Чоса Деи, но он ничего не сделал. Он молча стоял на коленях и безучастно смотрел перед собой, пока Чоса опускал ладони на его голову.
— Нет, — тихо сказала Дел.
Чоса тоже не повысил голоса.
— А я думаю да.
Он переделал человека. Не спрашивайте меня как. Я просто видел, что контуры человеческой фигуры как-то стали меняться, как-то были изменены, плавно и неуловимо, пока нос не вытянулся вперед, челюсть не ушла назад, плечи вдавились, бедра изогнулись — и человек уже не был человеком, а существом в форме зверя.
Засияли белые глаза, хвост вытянулся из-под ягодиц. Он… оно… существо, покрытое шерстью, прижалось к каменному полу и уже ничем не напоминало человека.
— Нет, — повторила Дел, но теперь в ее голосе звучал ужас.
— Переделан, — сказал Чоса. — Теперь он присоединится к остальным, и может быть именно он вцепится тебе в глотку.
Ну аиды… Ну боги…
Я на секунду закрыл глаза, но снова заставил себя смотреть.
Дым валил из горна. Большая часть его прорывалась сквозь занавес, остальная рассеивалась по комнате, выскальзывая в тоннели сквозь трещины, щели и проломы.
